Нил Саймон - Билокси-блюз
Туми. Итак, у нас уже есть один доброволец и один воздержавшийся (Лицом к лицу становится перед Арнольдом.) Рядовой Эпштейн, твое молчание означает, что ты не хочешь стать добровольцем?
Арнольд. У меня небольшое искривление позвоночника, но комиссия его не отметила.
Туми. МОРДУ НА ПОЛ, ЭПШТЕЙН!!! (АРНОЛЬД падает.) Начали… Хо!
Арнольд. Раз… два… три… четыре…
Все четверо работают на полу. Труднее всего Карни и Эпштейну. ТУМИ счастливый, ходит взад и вперед.
Туми. А сейчас, когда движемся вперед в нашем едином стремлении утвердить дисциплину… И сейчас, когда пот льет ручьями с ваших лиц, а ваши дряблые мускулы напрягаются, чтобы вознести ваши жалкие, хилые, желеобразнне тела, подумайте в эту минуту о рядовом Джероме из Брайтон Бич, Нью-Йорка — его сейчас нет на полу, рядом с вами. Ведь он не разделяет ни вашей боли, ни ваших героических усилий… Судьба всегда выбирает кого-то, кто любит проехаться за чужой счет. Такой человек всегда выкрутится, всегда ускользнет, благодаря своим грязным уловкам. Мне думается, что такой человек есть в нашем взводе: это рядовой ЮДЖИН Эм Джером. Вы что-то ослабили темп, мальчики. Чем скорее кончите, тем раньше попадете в столовую. Отведайте нашей добротной южной кухни…
ТУМИ уходит.
Юджин (публике). И вот тогда я принял решение уйти из армии. Я хотел выстрелом отсечь какую-нибудь часть тела, которая бы мне в будущее не пригодилась, но я не знал, на какой части остановиться. Но самое худшее было впереди.
2 эпизод
Высвечивается армейская столовая. За деревянным столом, тупо уставившись в алюминиевые миски, держа вилки в руках, ВИКОВСКИЙ, СЭЛРИДЖ, КАРНИ, ЭПШТЕЙН. К «ужину» никто не прикоснулся.
Карни. Интересно, что это такое?
Виковский. Моего брата кормили таким же на флоте. Они называли это С.О.С.
Карни. А что такое С.О.С?
Виковский. Спасите наши души от такого дерьма.
Карни (рассматривая) Действительно похоже.
Виковский. Что-то мясное? Попробуем подливку. Есть можно. Я голоден, как собака. (Начинает есть.) Брр… Ужасно… возьмем немного кетчупа. (Поливает кушанье кетчупом.)
Сэл. Если бы мы сбросили все это дерьмо над Германией, немцы тут же бы сдались.
Появляется ЮДЖИН со своим подносом, на лице испуганное выражение.
Юджин. У нас в зоопарке в Бронксе таким же кормят обезьян. Я видел, как гориллы швыряли это друг в друга.
Арнольд. Не можешь есть, попроси заменить другим блюдом. Согласно правительственной инструкции, рядовой и сержантский состав должен получать хорошее питание.
Виковский. Закажи им бульон с клецками из мацы. Я слышал, что армия славится своим бульоном с клецками из мацы. (Он и СЭЛ смеются.)
Юджин озабоченно смотрит на Арнольда.
Арнольд. Имею все основания жаловаться. Я буду говорить с сержантом.
Карни. Садись, куда ты?
Юджин. Не связывайся с ним, Арнольд. Он ведь ненормальный. Быть может, это дерьмо и готовилось по его рецепту?
Виковский (Юджину и Арнольду). Послушайте, вы. Не заводите сержанта. Он вас не любит, и мы ему тоже не нравимся. Начнете заводить его — будете иметь дело со мной.
Арнольд. А кто произвел тебя в подполковники?
Виковский. Я сам. Личное выдвижение. И если мне еще раз придется из-за тебя, Эпштейн, делать выжимания, ты будешь лежать подо мной.
Сэл. Вот теперь все стало ясно — кто есть кто. (Смеется.)
Арнольд. Я со своим желудком вообще должен быть освобожден от армии. И никто не заставит меня есть эту дрянь, если я не хочу!
Появляется ДЖЕЙМС ХЕННССИ, солдат такого же возраста, он несет наряд на кухне. Насыпает сахар в сахарницы.
Хеннеси. Вы слыхали, ребята, что случилось во взводе у Бейкера? Какой-то паренек совсем спятил. Сказал, что пошел домой, потому что в армии ему, видите ли, не нравится. Капитан хотел его удержать, но паренек так ему двинул, что разбил капитану нос. Получит за это тюрьму. Просидит пять, а то и все десять лет в Ливенворте. В армии нянчиться с вами не будут, вы это скоро почувствуете на собственной шкуре.
Карни. Надеюсь, что нас перебросят в район Тихого океана. Там-то уж побалуемся китайской кухней.
Хеннеси. Моя фамилия Хеннеси. Я тоже в вашем взводе. Но сейчас отбываю наряд на кухне. Получил восемь дней.
Виковский. За что же?
Хеннеси. Недоел суп. Оставил в тарелке две ложки ячменной бурды… Учтите это, ребята. (Увидя, Туми, быстро уходит.)
Туми. Ну, как, ребятки, дела? (Все ему улыбаются, кроме Эпштейна.) Как ужин?
Виковский. Отличный, сержант.
Сэл. Жаль только, что маловато.
Юджин. Оригинальная пища, сержант.
Туми. А ты, Эпштейн, разве не голоден?
Арнольд. Я считаю, что самое питательное — это хлеб и вода.
Туми. Конечно, вам нужна хорошая, колорийная пища: вас ожидают десять тяжелых недель тренировки. Выступаем сегодня ночью.
Карни. Сегодня ночью?
Туми. Это я приготовил вам маленький сюрприз, чтобы вы растрясли вечерний ужин. Выступаем сегодня в полночь.
Юджин. В полночь?
Туми. Здесь поблизости, ведь это ваша первая ночь в армии. Небольшой поход, миль так; на пятнадцать по болотам и топям. Что скажешь Джером? Считаешь ли мое задание разумным?
Юджин. Мы избрали Виковского лидером! Пусть он и отвечает.
Виковский бросает гневный взгляд на Юджина.
Туми. Виковский, я правильно постудил?
Виковский. Я не подвергаю сомнению приказы, сержант. Я их выполняю.
Туми. Хороший ответ, Виковский. Вообще, все это чушь номер один, но ответ хорош… А как ты, Эпштейн. Ты готов совершить поход на пятнадцать миль по болотам? АРНОЛЬД. Нет, сержант.
Туми. Нет???!!! Ребята, Эпштейн не расположен… Но почему же, Эпштейн?
Арнольд. Пять ночей и пять дней мы ехали в поезде из форта Дикс и ни одной ночи по-настоящему и не спали.
Туми. Понятно… Сказано честно, Эшптейн… Я освобожаю тебя от похода, Я ценю человека за его откровенность.
Арнольд. Спасибо, сержант.
Туми. Я даю тебе возможность как следует отоспаться, но только… когда ты отмоешь; надраишь и наведешь блеск на все унитазы, стульчаки, писсуары в уборной. И если они не заблестят и не заиграют к нашему возвращению, то дополнительно будут наказаны Виковский и Сэлридж. Двести выжиманий с каждого! Это примирит их с тобой, Эпштейн. Кто еще хочет остаться сегодня вечером в казарме?.. Тогда начнем собираться. В двадцать четыре ноль-ноль с вещевыми мешками строимся у казармы, по всей форме. А НУ, ЖИВО, МАРШ!!! (Все вскакивают, кроме Эпштейна.) СТОЙ! ЧЕРТ ВАС ДЕРИ! (Все замирают) НИКТО, ни один человек не выйдет отсюда, пока он не съест, не доест, не проглотит эту высококалорийную жвачку, отпущенную вам США. Вы будете сидеть здесь ковыряя еду, пока она не зацветет но, видит бог, вы будете сидеть здесь до тех пор, пока вы не очистите свои тарелки… Взвод, стройся! Тарелки вперед! (Все быстро выстраиваются перед Туми, впереди ВИКОВСКИЙ для инспекции.) Молодец Виковский, отходи! (Дальше Сэлридж.) Хорошо, отходи! (ВИКОВСКИй, СЭЛ. уходят. Следующий Карни. Он не прикасался в еде.) Что это значит, Корни? Я вижу, в твоей тарелке ужин?
Карни. Да сержант. Я отроду не ел такой мешанины.
Туми. А через месяц ты будешь есть! Она тебе будет нравиться, потому что ты целый месяц просидишь за столом! На место! (КАРНИ с мрачным видом садится за стол. Очередь Юджина, он протягивает Туми тарелку) Тебе тоже не нравится наша кухня, Джером?
Юджин. Это не потому, сержант. Причины чисто религиозные. У нас на этой неделе пост — целых два дня.
Туми. А сейчас март, Джером. Рош-Ахона и Йом Киппур в сентябре. У меня есть календарь всех религиозных праздников, опять хочешь меня провести?
Юджин. Но это совсем другой праздник, — праздник… Эль Малагуэна.
Туми. Первый раз о таком слышу.
Юджин …Это праздник испанских евреев.
Туми. Карни!
Карни. Хо, сержант.
Туми. Отдай половину своего ужина Джерому.
Карни (улыбаясь) Слушаюсь, сержант.
