Мартин Макдонах - Калека с острова Инишмаан
Хелен: Опять какое-то старье читаешь?
Билли: Точно.
Хелен: Все время читаешь, да?
Билли: Да. Правда, иногда не читаю…
Эйлин: Говорят, ты на днях яйца уронила, Хелен? Все перебила.
Хелен: Ничего я не роняла. Я кидалась ими в отца Барратта. Зафигачила четыре штуки прямо в рожу, на хрен.
Эйлин: Ты кидалась яйцами в отца Барратта?
Хелен: Ну да. Что это вы за мной повторяете?
Эйлин: Кидаться яйцами в священника — чистое богохульство.
Хелен: Может, и богохульство, но если бы сам Господь Бог хватал меня за задницу на спевке хора, я бы в этого засранца тоже яйцом запустила.
Эйлин: Отец Барратт хватал тебя за… хватал тебя сзади на спевке хо…
Хелен: Не сзади, нет. За задницу, за зад-ни-цу.
Эйлин: Ни единому слову не верю, Хелен МакКормик.
Хелен: Да мне, на хрен, плевать, верите или нет.
Билли: Не надо, Хелен…
Бартли: Хуже всего то, что яйца зря пропали. Обожаю хорошо приготовленное яичко.
Хелен: Ты тут про яйца рассуждать собрался или свои долбаные конфетки покупать?
Бартли: (обращается к ЭЙЛИН) Скажите, а у вас есть M&M's?
Эйлин: (пауза) Бартли, не догадываешься, что я тебе отвечу?
Бартли: Вы ответите, все что есть, передо мной.
Эйлин: Ну вот, уже кое-что.
Бартли: Погляжу-ка я еще.
ХЕЛЕН вздыхает, лениво подходит к БИЛЛИ, берет его книгу, смотрит на обложку, морщится и отдает назад.
Билли: Бартли сказал, вы куда-то едете?
Хелен: Плывем на Инишмор, в кино сниматься.
Бартли: Наверное, Ирландия не такая уж дыра, раз янки приезжают сюда кино снимать.
Хелен: Из всех мест на свете Ирландию выбрали.
Бартли: Слыхали, в Росмуке француз живет.
Эйлин: Правда?
Бартли: Как же, что он там делает, Хелен, этот француз? Что-то такое эдакое.
Хелен: Зубной врач он.
Бартли: Зубной врач. Ходит себе и со всеми по-французски говорит, а над ним смеются. Знаете, так, за спиной.
Хелен: Наверное, Ирландия не такая уж дыра, раз французы сюда приезжают.
Билли: Так значит, когда вы едете на съемки, Хелен?
Хелен: Завтра утром, с отливом.
Бартли: Скорей бы уж в кино сниматься.
Хелен: Ты там выбираешь или трепешься?
Бартли: Выбираю и треплюсь.
Хелен: Ты щас будешь выбирать, трепаться и по жопе получать, если еще раз огрызнешься, урод.
Бартли: Как же.
Билли: Кстати, Хелен, а с чего ты взяла, что тебя вообще возьмут сниматься?
Хелен: Конечно возьмут, я же красивая. Если я такая красивая, что меня священник за задницу хватал, я и с киношниками разберусь.
Бартли: Чтоб священник за задницу схватил, много не надо. Плевать им на красоту. Главное, чтоб ты был слабый и беззащитный.
Хелен: Если главное, чтобы ты был слабый и беззащитный, что ж тогда священники Калеку Билли за задницу не хватают?
Бартли: С чего ты взяла, что Калеку Билли священники за задницу не хватали?
Хелен: Калека Билли, тебя священники за задницу хватали?
Билли: Нет.
Хелен: Ну вот.
Бартли: Я полагаю, должен же быть для них какой-то предел.
Хелен: Ты тоже слабый и чаще всего беззащитный. Тебя вот священники за задницу хватали?
Бартли: (тихо) Не за задницу.
Хелен: Вот видишь!
Бартли: (обращается к ЭЙЛИН) А Хубба-Бубба у вас есть?
ЭЙЛИН смотрит на него, ставит коробки на прилавок и уходит в заднюю комнату.
Бартли: Вы куда? А как же мои конфетки?
Хелен: Ну ты наконец готов?
Бартли: Твоя тетка — просто чокнутая, Калека Билли.
Хелен: Миссис Осборн Билли совсем не тетка. Не настоящая тетка, и другая тоже не настоящая. Правда, Билли?
Билли: Правда.
Хелен: Они его взяли, когда родители Билли пошли и утопились, когда оказалось, что Билли калекой уродился.
Билли: Они не ходили и не топились.
Хелен: Как же, как же…
Билли: Они просто в шторм за борт упали.
Хелен: Да ладно. А чего их понесло в море, в шторм, да еще и ночью?
Билли: Хотели добраться до большой земли, а оттуда в Америку.
Хелен: На самом деле они пытались удрать от тебя, все равно как, не уехать, так помереть.
Билли: Да ни хрена ты не знаешь, ты тогда ребенком была, как и я.
Хелен: Я ДЖОННИПАТИНМАЙКу пирожок с картошкой дала, он мне и сказал. Это же он остался на берегу с тобой на руках?
Билли: Ну он же не знал, что у них на уме. Его с ними в лодке не было.
Хелен: Они же привязали к себе мешок с камнями?
Билли: То, что они привязали к себя мешок с камнями — пустые слухи. Даже Джонни так говорит…
Бартли: Может, у него был телескоп.
Хелен: (пауза) Может у кого был телескоп?
Бартли: Может, у Джонни был телескоп.
Хелен: Какая разница, был у него телескоп или нет?
БАРТЛИ задумывается, пожимает плечами.
Хелен: Затрахал уже со своим телескопом. Вечно ты со своими телескопами в разговор лезешь, на хрен.
Бартли: В Америке сейчас широкий выбор телескопов. Червяка за милю видно..
Хелен: Зачем тебе сдался червяк за милю?
Бартли: Чтобы посмотреть, что он делает.
Хелен: И что же червяки обычно делают?
Бартли: Извиваются.
Хелен: Извиваются. А сколько стоит телескоп?
Бартли: Хороший — двенадцать долларов.
Хелен: Так ты готов выложить двенадцать долларов, чтобы посмотреть, как червяк извивается?
Бартли: (пауза) Ага, готов.
Хелен: У тебя на яйцах и двенадцати волосинок не найдется, не говоря уж о двенадцати долларах.
Бартли: На яйцах у меня двенадцати долларов нет, тут ты права. Что за ерунда.
ХЕЛЕН подходит к нему.
Бартли: Не надо, Хелен…
ХЕЛЕН с силой бьет его в живот.
Бартли: (согнувшись) Больно! Прямо по ребрам!
Хелен: Не ной. Ты как со мной разговариваешь, твою мать! (Пауза.) Так о чем это мы говорили, Калека Билли? Ах да, о твоих мертвых родителях.
Билли: Не топились они из-за меня. Они меня любили.
Хелен: Любили, говоришь? А ты бы стал себя любить, если бы ты был не ты? Ты и сейчас себя не очень-то любишь, а ведь ты — это ты.
Бартли: (согнувшись) По крайней мере, Калека Билли не бьет никого по ребрам.
Хелен: Нет, и знаешь, почему? Потому что он хилый на хрен. Мокрый гусь, и тот сильней бы врезал.
Бартли: (взволнованно) Слыхали, гусь Джека Эллери ущипнул кошку Пэтти Бреннана за хвост, и кошке было больно…
Хелен: Да слыхали мы.
Бартли: Ясно. (Пауза.) А про то, что Джек даже не извинился за своего гуся, и теперь Пэтти Бреннан…
Хелен: Ты что, урод, не слышал, что я сказала?
Бартли: Я подумал, может, Билли не слышал.
Хелен: Билли сейчас думает о своих утонувших родителях, Бартли. Ему на твои гусиные новости столетней давности плевать. Ты ведь думаешь об утонувших родителях, Билли?
Билли: Думаю.
Хелен: Ты никогда не выходил в море с той самой ночи, Билли? Боишься?
Билли: Боюсь.
Хелен: Слабак хренов, да, Бартли?
Бартли: Если есть мозги, хоть чуть-чуть, да боишься моря.
Хелен: Я вот ничуть моря не боюсь.
Бартли: Ну, с тобой все ясно.
БИЛЛИ смеется.
Хелен: Это что, оскорбление?
Бартли: Какое же оскорбление сказать, что ты не боишься моря?
Хелен: А почему тогда Калека Билли смеется?
Бартли: Калека Билли смеется, потому что он вообще с приветом. Правда, Калека Билли?
Билли: Да, я с приветом.
ХЕЛЕН в смущении умолкает.
Бартли: Билли, а правда, что ты получил сто фунтов страховки, когда родители утонули?
Билли: Правда.
