Проспер Мериме - Жакерия
Сивард. Сударыня!..
Изабелла. Ради Христа, не отвергайте меня!
Сивард. Вас отвергнуть? (В сторону.) Черт возьми! Я не такой дурак! (Громко.) Я польщен вашим выбором.
Изабелла. Вы согласны дать мне ваше имя?
Сивард. Еще бы, даю слово рыцаря! Вы знаете, что я всегда этого желал.
Изабелла. Еще одна просьба! Позвольте мне удалиться в монастырь Сен-Дени к моей родственнице, аббатисе. Я чувствую, что не могу жить возле убийцы... Я буду вам в тягость... Жизнь, полная приключений, которую вы ведете...
Сивард. Сударыня! Мне, конечно, тяжело будет расстаться с вами...
Изабелла. Ах, монсеньор!..
Сивард. Но раз вы этого требуете... я согласен... еще на некоторое время...
Изабелла. Теперь последняя просьба, мессир Сивард... Если... у меня родится... сын, то позвольте мне воспитать его, позвольте, чтоб он носил имя д'Апремона. Лен, который я вам приношу в приданое и который он наследует после вас, дает ему на это право.
Сивард. Имя Сиварда не хуже всякого другого. Но пусть он носит имя д'Апремона, я ничего не имею против. Что касается его воспитания, то займитесь с ним сами. Однако когда ему исполнится шестнадцать лет, пришлите его ко мне — я научу его владеть копьем и сделаю из него воина.
Изабелла. Я сейчас же составлю дарственную запись на мои владения.
Сивард. Мы говорим о воспитании сына, а между тем мы еще не уверены... Ах, да!.. Вы удаляетесь в монастырь? В добрый час... Но зимой, когда военные действия прекратятся... неужели я буду обречен на разлуку с женой?.. Вы понимаете? Нелегко отказаться от такого лакомого кусочка... (Берет ее за руку)
Изабелла. Сивард! У вас на мече кровь... (Заливается слезами.)
Сивард. Полноте, успокойтесь!.. Простите, что я заговорил об этом. (В сторону.) Поплачет, а там будет видно.
Изабелла. Пошлите за священником... Пусть поторопится... Я очень плохо себя чувствую.
Сивард. Я в отчаянии. Но это у вас пройдет. Приободритесь! Хотите, я попрошу отца Жана благословить наш брак?
Изабелла. Нет... только не этого священника: он внушает мне ужас.
Сивард. Так не хотите ли славного ирландца, монаха-исповедника из моего отряда?
Изабелла. Если ему дано на это право... пошлите за ним.
Сивард (оруженосцу). Эй, Луи! Ступай за монахом. Пусть его почистят, наденут на него лучшую сутану, и пусть он явится в часовню со своей книгой. А я пойду за моими друзьями де Лансиньяком и д'Акуньей, они поведут нас к алтарю... Вы очень бледны, дорогая Изабелла... Не подкрепиться ли вам?
Изабелла. У меня еще хватит сил спуститься в часовню.
Сивард. Деррик! Поди принеси госпоже стакан вина с пряностями. Да захвати лист пергамента и перо. (Изабелле.) Я пойду за друзьями и сейчас вернусь к вам. (Уходит.)
КАРТИНА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ
Зала в замке Апремон.
Брат Жан, Пьер.
Пьер. Разрази меня гром небесный, если я не отомщу!
Брат Жан. Безумец! Куда ты идешь?
Пьер. Он в замке. Я найду его и убью.
Брат Жан. Пьер! Ради успеха нашего святого дела нельзя нарушать согласие между нами и нашими союзниками.
Пьер. Проклятие вашему святому делу и тому, кто меня втянул в него!
Брат Жан. Ради женщины ты отказываешься от блестящей будущности? Ради женщины ты готов преступить клятву?
Пьер. Ради нее я обнажил свой меч. Какое мне дело до ваших прав и вольностей? Клянусь моей жизнью, я клятвопреступник, я изменил своему господину! Я второй Иуда! Я погубил свою душу... И чтоб я не отомстил!.. (Уходит.)
Брат Жан. Он ускользает от меня... А крестьяне и вольные отряды, которые и без того уже ненавидят друг друга, вот-вот передерутся. Надо остановить его не добром, так силой... Вон Оборотень! До чего кстати! (Уходит.)
КАРТИНА ТРИДЦАТАЯ
Двор в замке Апремон. Дверь в часовню открыта.
Из часовни выходят Сивард, д'Акунья, де Лансиньяк, воины вольного отряда и крестьяне.
Сивард (своим оруженосцам). Бегите скорей! Попросите отца Жана прийти сейчас же. Он даст ей какого-нибудь бальзама.
Д'Акунья. Боюсь, что ей уже ничто не поможет.
Сивард. Во всяком случае, вы свидетели, что мы обвенчаны.
Д'Акунья. Клянусь головой святого Антонина, я готов подтвердить это перед самим папой.
Де Лансиньяк. Она упала в обморок уже после того, как сказала «да».
Пьер (за сценой). Обвенчана! Обвенчана с Сивардом!
Голос за сценой. Держите, держите его!
Вбегает Пьер с мечом в руке.
Пьер. Вот он! Ты умрешь от моей руки, предатель!
Д'Акунья. Чего здесь нужно этому пьянице?
Пьер (бросая железную перчатку в лицо Сиварду). Я бросаю тебе вызов, трус! Бросаю тебе его в лицо! Защищайся, или я убью тебя!
Сивард. Что надо этому наглецу?
Крестьяне. Он с ума сошел! Обезоружить его!
Пьер. Уйдите! Кто подойдет ко мне, убью!
Сивард. Как? Ты смеешь вызывать меня на поединок? Ты?..
Пьер. Защищайся, злодей!
Сивард. Не стоило бы тебе оказывать такой чести. (Обнажает меч.) Место! Место нам! Для честного боя!
Сивард и Пьер становятся в позицию. Входят Оборотень с палицей в руке и брат Жан.
Брат Жан. Мечи в ножны, дети мои! Перед часовней...
Оборотень. Клянусь бычьим чревом, два предводителя Лиги обнажают мечи друг против друга!
Пьер (Сиварду). Хотя бы все твои грабители были с тобой, ты умрешь!
Все. Разнимите их! Мечи в ножны!
Оборотень. Остановитесь! Я убью первого, кто поднимет меч.
Сивард. Оставьте нас, не мешайте!
Оборотень (Поражая Пьера). На, получай старый должок!
Пьер. Ах! (Падает.)
Сивард (Оборотню). Черт бы тебя побрал! Зачем ты суешься, куда не следует?
Оборотень (поднимая свою палицу). Ого! Уж не хочешь ли и ты отведать этого?
Броун (удерживая его руку). Успокойся, приятель, довольно и того, что сделано.
Брат Жан. Перестаньте, дети мои! Что за споры между братьями? Опусти палицу, Франк. А вы, Сивард, вложите меч в ножны.
Сивард. Виданное ли дело — вмешиваться в поединок, когда уже закричали: «Честный бой»?
Брат Жан. Прекратите спор. Тем более что зачинщик ссоры, как я вижу, поплатился. Мир его душе!
Де Лансиньяк (глядя на труп Пьера). Клянусь бородой Магомета, он вбил ему мозг в самую глотку.
Оборотень. Я кончаю с одного маха.
Д'Акунья (повертев палицей Оборотня). Клянусь телом Христовым, славная это у вас штука!
Сивард. Досточтимый отец! Там, в часовне, больная дама нуждается в вашей помощи.
Брат Жан. Изабелла д'Апремон!
Сивард. Она самая! Теперь она Изабелла Сивард!
Брат Жан. О господи! (Входит в часовню.)
КАРТИНА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ
Стан мятежников у замка Апремон. Слышны звуки труб, видны повозки, нагруженные кладью, заметны и другие приготовления к походу.
Оборотень, Броун.
Броун. Наконец-то я слышу давно желанный сигнал к походу! А я уж думал, что мы останемся тут до страшного суда.
Оборотень. Да, я слышу и трубы вашего отряда и рог моего помощника, но один черт знает, заставит ли это сдвинуться с места крестьян.
Броун. По приказанию черной сутаны развернуто большое знамя. Мы идем на Мо[76].
Оборотень. Давно бы нам следовало там быть, но эти пентюхи-крестьяне не хотят уходить из своего края. Моран, Симон, Рено только о том и толкуют, как бы возвратиться к плугу.
Броун. Жалкие людишки! Все стремления крестьянина сводятся к тому, чтобы иметь добрую упряжку быков и побольше навоза. Клянусь бровью божьей матери, их стоило бы утопить в этом навозе!
Оборотень. А я скоро позабыл и соху, и горн, и все остальное, как только отведал походной жизни.
Броун. Ты говоришь, Рено тоже потянуло к навозной куче?
Оборотень. Он сам мне говорил. Сначала я считал его молодцом за дело с сенешалем, но храбрость появляется у него, как у других лихорадка, — приступами.
Броун. Вот он идет сюда с Бартельми.
Оборотень. Надо выпить с ними, чтобы поднять их дух. Эй, Рено!
Входят Рено и Бартельми.
Броун (показывая бутылку). Идите сюда, оба, выпьем стаканчик перед походом.
