Ромен Роллан - Робеспьер
Робеспьер. Я должен.
Симон. Будь осторожен.
Робеспьер. Истине и добродетели незачем соблюдать осторожность.
Симон. Берегись, не нарушай перемирия, которое Сен-Жюст заключил от твоего имени.
Робеспьер. Никто не вправе давать обещания за меня. Я не заключаю перемирия с предателями!
Симон. Ты уверен, что Конвент пойдет за тобой?
Робеспьер. Он выслушает меня. А прочее пусть решают боги.
Симон. Я не больно-то полагаюсь на богов. Куда надежнее иметь хорошо вооруженную охрану; позволь нам защитить тебя.
Робеспьер. Решительно запрещаю! Это дало бы новый повод обвинять меня в диктаторстве. Единственная диктатура, которую я согласен принять, — это могущество истины. Единственное мое оружие — это сила слова.
Симон. Разве ты не знаешь, какие силы, какое оружие они втайне готовят против тебя?
Робеспьер. Мне все известно, известны малейшие подробности заговора. Но одно из двух: либо я сокрушу его перед лицом всей Франции, либо не стоит жить там, где правосудие — один обман. Завтра я кликну клич, я обращусь с последним призывом к честным гражданам всех партий и вне партий. Пусть решают они.
Симон. Лучше бы ты обратился за поддержкой к народу.
Робеспьер. Я никогда не переставал черпать в нем вдохновение. Народ — моя сила.
Симон. А ты твердо уверен, что он по-прежнему с тобой?
Робеспьер. Я с ним и за него. Отступившись от меня, он отречется от себя самого. А если он отречется, тогда для меня все кончено. Значит, мы прожили жизнь напрасно. Но я буду бороться до конца.
Симон. Пора в обратный путь. Скоро проедет дорожная карета на Париж. Пойдем на почтовую станцию.
Робеспьер. Это тот беленький домик, что там внизу?
Симон. Тот самый. А вон вьется дорога, по которой проедет почтовая карета.
Робеспьер. Ну, это недалеко отсюда, всего несколько шагов. Ступай вперед, займи нам места. А я еще побуду здесь немного. Чудесный вечер, не хочется терять ни минуты. Кликни меня, когда придет время.
Симон. Вон идет какая-то женщина, оставляю тебя на ее попечение. (Указав на старуху с корзинкой за плечами, которая подымается на холм, Симон уходит направо по дороге, спускающейся к авансцене.)
Старуха садится на ствол срубленного дерева рядом с Робеспьером.
Старуха. А ну-ка, гражданин, не в обиду тебе будь сказано, подвинь свой зад и дай мне место.
Робеспьер. Садитесь, матушка, снимите корзину, она тяжелая.
Старуха. Ну уж нет. Коли скотина устала, не распрягай ее, пока не пригонишь на конюшню. Мне в упряжке удобнее. Ох, поясницу ломит!
Робеспьер. Тяжело подыматься в гору с такой ношей!
Старуха. Небось я старый муравей, привыкла тяжести таскать. Без ноши вроде бы не хватает чего-то.
Робеспьер. Откуда вы идете?
Старуха. С поля, из-под горы. Там у меня огород, хожу овощи поливать. Никак не напоишь их досыта в такую жару, — эдакие пьянчуги! Черпаешь, черпаешь воду, а колодец-то все больше высыхает. Вот и топчешься с утра до ночи.
Робеспьер. Разве вам некому помочь? У вас нет внуков?
Старуха. Было у меня девять сыновей. Семеро уж на покое.
Робеспьер. Где?
Старуха. В сырой земле. А двоих старших у меня забрали. Говорят, будто послали их защищать землю от врагов. А от каких врагов — почем я знаю? Не то с запада, не то с востока. Уж больно их много. Вот у меня врагов нет, что с меня взять-то, кроме горя да беды?
Робеспьер. Вы говорите о горе, а сами улыбаетесь.
Старуха. Мы с горем-то век скоротали, уж свыклись друг с другом, не грех и посмеяться.
Робеспьер. Святая мудрость хижин! Я завидую вашей доле.
Старуха. Хоть задаром ее бери, сынок. Я бы не прочь променять свою лачугу на домик побольше да побогаче.
Робеспьер. С богатством у вас будет больше тревог, больше забот, чем здесь, среди природы.
Старуха. Что за природа такая? Это земля-то? Да, как же, пока гуляешь по ней, она стелется бархатом, так и ластится, хитрая кошка. Ты ее не знаешь! За лето весь наш урожай пожгло. Вся работа пошла прахом.
Робеспьер. Бедная женщина! Тяжела ваша доля, но и моя немногим легче. Нас вознаграждает сознание, что труды наши не пропадут даром. Верховное существо бодрствует и охраняет нас.
Старуха. Ну, стало быть, нынче летом господь бог всхрапнул маленько. Ничего не поделаешь: стар становится. Что ж, он поработал на своем веку. Всякому свой черед.
Робеспьер. Как, матушка, значит, вы не верите в бога?
Старуха. Да я и сама не знаю. Я не против. Отчего же не верить? Это не повредит. Только есть ли хозяин или нет, а ты на него не надейся, лучше сам не плошай. Дело вернее будет. По крайней мере всю работу сделаешь.
Робеспьер. Но разве мысль о лучшей жизни, о бессмертии души не приносит нам утешения в нужде и несчастье?
Старуха. Что ж, не так плохо и совсем уснуть. Нет охоты начинать все сызнова. Поработала я вволю, жаловаться грех. Коли все перечесть, жизнь недаром прожила. Да уж пора и на покой, пускай молодые покряхтят, теперь их черед. Я передам им свою поклажу. А ты свою никому не уступишь?
Робеспьер. Я не люблю уступать свою ношу, пока не довел дела до конца.
Старуха. Видно, тебе некуда спешить. Придется ждать до скончания века. Ну, а я не хочу все тяжести одна таскать. Оставлю чего-нибудь на долю тех, кто придет после меня, — и радостей и горя. Им еще надолго хватит того и другого.
Робеспьер. Мы старались сделать так, чтобы будущее было лучше настоящего.
Старуха. Кабы вы постарались, чтобы настоящее стало чуть получше, и на том спасибо.
Робеспьер. Для этого мы и совершили Революцию.
Старуха. Ах, так это вы пустили все кувырком?
Робеспьер. Но ведь вы, гражданка, совершили Революцию вместе с нами. Вместе со всем народом. Революция — наше общее дело.
Старуха. Ну нет, у меня своих дел по горло. Ваших дел я знать не хочу.
Робеспьер. Ах, гражданка, так не годится! Нельзя быть безразличной к общественному благу. Ведь мы не одни живем, соседи должны помогать друг другу. А на земле все, кто трудится, кто страдает, — наши ближние и соседи. Может ли быть, чтобы у вас в деревне были равнодушны ко всему, что Революция делает для вас, к ее великим трудам, к ее борьбе?
Старуха. Да нет, у нас в церкви бывали собрания, наши горлодеры болтали там всякую всячину. А иной раз приезжал из Парижа красавчик, весь разряженный, и показывал нам волшебные картинки. Говорил, будто весь свет скоро перевернется. Мы смотрели, вылупив глаза, ждали, ждали, да так ничего и не увидели. Народ устал. Дворян и попов мы прогнали, а что толку? Ни денег, ни скота нам не досталось. Теперь пошли новые богачи. А бедняки так и остались бедняками. И, правду сказать, никто не доволен. У нас в деревне работники отказываются убирать урожай.
Робеспьер (раздраженно). Да, они готовы скорее сгноить на корню и хлеб и траву, чем согласиться на твердые ставки, назначенные Комитетом. Они дурные патриоты, они пользуются затруднениями государства. Но если они будут упорствовать, мы сломим их, они ответят перед Революционным трибуналом.
Старуха. Без них все равно не обойтись.
Робеспьер (с возрастающим раздражением). Мы призовем на помощь солдат. А если понадобится, пошлем на уборку урожая даже военнопленных. Надо, чтобы сила была на стороне закона.
Старуха. Так-то оно так! А почему закон-то не на нашей стороне?
Робеспьер. Все равны перед законом. Все обязаны его соблюдать.
Старуха. А по-нашему, пускай бы лучше кто победнее, тому бы и прав давали побольше.
Робеспьер (поражен; сразу смягчившись). Вы верно сказали, я тоже так думаю... (В волнении.) Ах, гражданка, как бы мы хотели строить Республику с помощью одних бедняков и для них одних! Нам отлично известно, что для богатых Революция была лишь поводом к незаконной наживе, хищениям, ростовщичеству, мошенничеству и воровству. Нам отлично известно, что истинные друзья Революции, преданные ей бескорыстно, — это бедный люд, крестьяне, рабочие, те, кого угнетают богачи. Мы не жалеем сил для защиты бедняков. Но разве они не видят, что, пока Республика со всех сторон окружена врагами, мы вынуждены требовать жертв от бедняков, наших верных друзей, и идти на уступки богачам, ибо нуждаемся в них для защиты от натиска королевских армий? Ничего не поделаешь, добровольно или силой мы должны создать общий фронт богатых и бедных — ведь дело идет сейчас о жизни и смерти тех и других, о жизни и смерти всей Франции и того немногого, что мы успели сделать для Республики... Позднее, когда отчизна будет спасена, Революция снова пойдет вперед: она уже выиграла немало битв и одержит еще новую победу, великую победу народа. Но до этого надо дожить, а чтобы жить, надо победить. Потерпите немного!
