Людмила Петрушевская - Девочки, к вам пришел ваш мальчик (сборник)
Ира. Ладно, иди отсюда. Шалавая.
Татьяна (сидит понурившись). Дождь собирается, вот проклятье. На восьмой год жизни. Лето надо провести на воздухе. Как назло, Антон всю зиму болел воспалением легких. Этот дурак давай его холодной водой обливать, убить его надо. Антон два месяца болел, два месяца я сидела за свой счет. Я в больницу его не отдала, мама звонила – умри, а не отдавай в больницу. У нее первый ребенок, мальчик, его в больнице уронили. Был бы у меня старший брат. Пусти Антона, Ира!
Ира. Когда я вас просила, плакала, вы меня не пускали!
Татьяна. Ребенок же, ребенок!
Решительно входит Светлана. Глаза ее горят.
Светлана. Я все выяснила. Ваш Павлик, оказывается, укусил Максима в плечо! Это же инфицированная рана! Рваная инфекция. Полость рта! Это самое грязное место у человека! Я вашего Павлика доведу вплоть до колонии. Мне, главное, Максим ничего не сказал, побоялся. Я, он знает, как отношусь! Максим ослаблен после смерти отца! У него были кровавые поносы! Брали на дизентерию! И ничего! У него подорванный кишечник! Я бьюсь, бьюсь, специально перешла в ночь, да что же это такое!
Татьяна. Да ничего не будет твоему Максе. Заживет как на собаке. Вот он Антошу бил лбом вчера об камень? Я приезжаю вечером, лоб разбит. А? Ты не сдала своего Максю в колонию? Слюну у него не брала на анализ?
Светлана (в отчаянии). Я обработала ему ранку, это случайность! Между детьми!
Татьяна. Конечно, ты у нас старшая научная сестра.
Светлана. Между прочим, Максим сказал, что под водой Павлика держал не он, а Антон! А Максим стоял на берегу!
Татьяна. И командовал.
Входит Фёдоровна с кошкой, в своем затрапезном виде.
Фёдоровна. Потеряла котенка, вы котенка не видали? Орет, нет никакого спокойствия. Хотела уснуть, куда там!
Татьяна. Павлик потому укусил Максю, что Макся ему кричал: не пустим сюда больше твою мать, не пустим! Его Павлик и укусил, и правильно, я бы тоже за свою мать укусила.
Фёдоровна. Это злые ребята заступами порубили котенка.
Светлана. Ничего подобного. Максим любит зверей.
Фёдоровна. Молоко у нее вступило, что ли? Орет. Или она кота хочет? Мяу!
Ира. Светлана, вы не посмотрели бы Павлика? Он что-то мне не нравится.
Светлана. Ничего, ничего с ним страшного. Сейчас.
Светлана преображается.
Ира. Полотенце вот свежее! Рукомойник за дверью. (Снимает с веревки полотенце.)
Светлана выходит.
Фёдоровна. Элька, Элька, Элька, Маленькая Элька!
Заглядывает под стол. Татьяна тоже заглядывает под стол. Ира ждет Светлану с красными пятнами на щеках. Фёдоровне явно не хочется уходить.
Татьяна. Фёдоровна, у меня еще суп со вчера остался. Ребята не поели. Антон вообще, наверное, ложкой поболтал, как всегда. Я сегодня новый варить буду, на костях. Я вам дам полкастрюлечки.
Фёдоровна (подумав). Это для кошки, отлей для кошки! Я принесу посуду.
Татьяна. Че это для кошки, че для кошки, для детей варено. Кошка не барыня твоя.
Уходят.
Входит Светлана, держа руки на весу. Ира кидается к ней с полотенцем. Светлана в халате, со стетоскопом на груди.
Ира. Пожалуйста, сюда.
Уходят.
Детский голосок. А потом осьминог задрыгался и сказал: ой, отпусти меня отсюдова, мне жарко. Он отпустил осьминога, и он полетел. Он немного плавал и немного летал, его в небе поймали.
Некоторое время сцена пуста. В дверь с улицы стучат. Входит Николай Иванович, мужчина за сорок, с сумкой и складным зонтом. Одет Николай Иванович в очень дорогой шерстяной тренировочный костюм с белой молнией и белым кантом – в то, что сейчас заменяет солидным мужчинам пижаму.
Николай Иванович. Меня сюда направили?
Сцена пуста. Наконец на веранду выходят Светлана и Ира.
Светлана. Ну что, острое респираторное заболевание. Состояние сейчас это у всех детей так проходит. Высокая температура подержится. Будете подавать сульфадиметоксин. Сейчас таблеточку, утром целую таблеточку, далее по полтаблеточки два раза в день. Сначала ударная дозировка. Надо ему помочь, сильный жар. Когда температура спадет, надо поберечь, часто переодевать в сухое.
Ира. Нету сульфадиметоксина. Что делать?
Светлана. У меня нет сульфадиметоксина.
Ира. Что делать, Светлана, а что-нибудь есть?
Светлана (торжественно). Я лично пользуюсь только народной медициной. У меня только липовый цвет, мед, лимон. Я вам дам. Я в лекарства, между нами говоря, не верю. Только в особых случаях.
Ира. Что же делать?
Николай Иванович. Зачем? Я извиняюсь, конечно, но на случай гриппа есть прекрасный английский препарат бробдигнегг (немного запинается). Бробдигнегг. В три дня поднимает. Меня в Лондоне прихватило, в гостинице снабдили. Я запас привез.
Светлана. Я ничего этого рекомендовать не могу. Мною это неизвестно… (Говорит очень солидно.) Главное что? Снизить жар, дать пропотеть, пить кислое. Лимончик есть?
Ира. Есть!
Светлана. А липовый цвет я принесу. Скоро будет новый липовый цвет, этот прошлогодний. (Уходит.)
Ира. Лимон есть.
Николай Иванович. Наконец я вас нашел. В чем дело, почему вас не было утром в одиннадцать у «Востока»? Только благодаря почтальону я нашел вас. Ну как, читали прессу?
Ира. А в чем дело?
Николай Иванович. Что интересного в газете «Неделя»? (Он явно намекает на какие-то обстоятельства.)
Ира. Откуда я знаю.
Ира смущена, не смотрит на Николая Ивановича, готовит питье.
Николай Иванович. А я прямо все обошел! У меня машина в мелком ремонте. Ничего, хорошая физподготовка. Утром почти бежал на свидание, раз – а моей «Недели» нету! Теща мне буквально выговор устроила, что я вам отдал экземпляр. Она специально подшивает для моей дочери. Как же так, Алена приедет, а подшивка недокомплектована! Алена у меня отдыхает в данный конкретный момент в Коктебеле с матерью. (Игриво.) А можно узнать, чем это вы так зачитались тогда?
Ира. Не знаю.
Николай Иванович. Разрешите все ж таки газетку, это я не для красного словца придумал. Теща бы раздула историю. И так она уже вчера сказала: «Что значит, Николай Иванович, что вы съездили на электричке один разок! Сразу на вас интересная девушка обратила внимание». Нет, моя теща человечный человек, она только не любит непорядка.
Ира налила в термос кипятку, кладет сахар.
Если кто-то болеет, я вижу, апельсины как раз есть. (Вынимает из сумки кулек, кладет на стол.) Можно я присяду? (Садится.) Я прочесал всю Романовку в поисках, ну где же моя «Неделька»? Зная примерно район, вы сказали у колонки, хозяйка Чанцева. Остальное добавила почта. У меня машина в ремонте. Пустяки, но все-таки пришлось побегать. Утром почти бежал к гастроному, а моей «Недели» нет! Но я вас нашел. А то теща все мне указания спускает: «Верните „Неделю“ любым путем!» Не знает, не знает, на что меня провоцирует, понимаешь. Давно я не бегал такой кросс. Особенно в поисках девушки. Вам двадцать пять лет, и вы сумасшедшая!
Ира. А, вы тот человек из электрички. «Неделя». Сейчас. (Роется в газетах, отдает Николаю Ивановичу экземпляр.)
Николай Иванович. Ну как, интересное есть что-либо?
Ира. Я не прочла. Некогда было. Ну ладно, идите. А то не до вас.
Николай Иванович (встает, кладет «Неделю» на стол). Ничего, ничего, читайте. А у меня машина в ремонте. Тормоза отказали! (Смеется.) Сумасшедшая. Самое главное, что теперь я вас нашел. Теперь я вас держу в поле зрения. Теперь я тещу вправе успокоить. Скажу, что случайно купил в киоске дополнительный экземпляр!
Ира уходит в комнату с термосом.
А где сын? (Заглядывает в комнату.) Глядите, какой солидный! Смотрит! Температура есть?
Ира (из комнаты). Сорок.
Николай Иванович. Ну-ну, не так страшно. Нас не испугаешь. Бывает и хуже, и то. Меня в Англии знаете как прихватило? Ничего, собьем. Обильно пропотеем. Девушка эта врач верно сказала. Народная медицина сейчас все больше на подхвате. А лекарство вам я это сейчас доставлю. А то прямо с ног сбился. Исчезла моя газета! Теща собирает для моей дочери. Это они интересуются. У меня тоже дочка есть! Хорошая, между прочим. Больша-ая! Но это просто детектив, как я вас нашел.
