Феликс Лопе де Вега - Испанский театр

Сюда! Злодеям смерть!

Смерть псам поганым!

Фуэнте Овехуна! Смерть тиранам!

Расчет был верен. Подоспели
Как раз мы вовремя туда
И без особого труда
Поставленной достигли цели.
Противник уступал нам в силе
И тотчас же был нами смят;
Но будь упорней он стократ,
Мы все равно б его сломили.
Остался граф де Кабра там,
Накажет он врага сурово,
Коль, потеряв рассудок, снова
Тот угрожать посмеет нам.

Решенье мудрое. Я знал,
Кому солдат доверить можно.
Сплотивши войско, граф надежно
Закроет горный перевал,
И дон Альфонсо, на Кастилью
Давно замысливший поход,
Теперь, конечно, сам поймет,
Что сон его, не станет былью.
Предпринят вами важный шаг,
Де Кабра — мужественный воин,
И я теперь вполне спокоен:
Врасплох нас не застигнет враг.
Нам вражья злоба и коварство —
Ничто, пока такие львы,
Как граф де Кабра и как вы,
Блюдут границы государства.

Ты, кастильскую корону
Получивший в дар от неба,
Как славнейший из мужей!
Знай, — свершилось преступленье!
От краев, где всходит солнце,
И до тех, где солнце гаснет,
Злейших дел не видел мир.

Отдышись.

Нет, государь,
Раны мне не позволяют
Горестный рассказ отсрочить —
Сочтены мои часы.
Из Фуэнте Овехуны
Спасся я: там поселяне,
Взбунтовавшись, растерзали
Господина своего.
Командор Фернандо Гомес
Пал от рук своих вассалов;
Послужил ничтожный повод
К возмущенью злобной черни.
Объявив его тираном,
Поднялся народ мятежный
И, под яростные вопли,
Учинил над ним расправу.
В дом к нему толпа вломилась;
Тщетны были увещанья,
Тщетно рыцарским он словом
Заверял, что всех уважит,
Бунтари не стали слушать
И в неистовстве свирепом
Тысячью ударов грудь
Крестоносную пронзили.
А потом они его
Выбросили из окна
Вниз, и женщины внизу
Тело приняли на пики.
После труп поволокли
В дом — и ну над ним глумиться:
Кто кромсал лицо, кто рвал
Бороду и волоса!
И в своем остервененье
Тело истерзали в клочья,
Так что целыми остались
Лишь отрезанные уши.
Сбили герб его над входом:
Дескать, им он неугоден,
Дескать, жить они желают
Под твоим гербом, король.
Дом же весь опустошили,
Словно вражескую крепость,
Достоянье командора
Поделив между собой.
Собственными я глазами,
Спрятавшись, все это видел:
Знать, для этого от смерти
Спас меня жестокий рок.
Целый день я хоронился;
Лишь когда спустилась ночь,
Бросился к тебе, дабы
О свершившемся поведать.
Государь, ты справедлив!
Так воздай же справедливо,
Тяжко покарай виновных
В этом варварском злодействе!
Кровь погибшего взывает,
Ждет отмщенья от тебя.

Будь спокоен: виноватым
Не уйти от наказанья.
Горестным твоим рассказом
В изумленье я повергнут.
Тотчас отрядить судью,
Учинил дабы он розыск
И виновных в злодеянье
Покарал — в острастку всем!
Вместе с ним послать солдат
Под началом капитана, —
Этот дерзостный мятеж
Требует примерной кары.
И о раненом пускай
Позаботятся немедля.

Да славятся вовеки
Фернандо с Изабеллой,
А всем тиранам — смерть!

А вот Фрондосо нам сейчас
Споет куплет. Давай-ка!

Ладно.
Но выйдет коль не слишком складно,
Поправит кто-нибудь из вас.

Пусть Фернандо с Изабеллой
(Здравья дай им бог и сил)
Царствовали век бы целый.
Сам архангел Михаил
Их с небес благословил
Всем на радость христианам.
Слава нашим королям!
Смерть тиранам!

Теперь, Баррильдо, ты.

А что ж,
Я с ним готов соревноваться.

Давай-ка, пой. И, может статься,
Его ты за́ пояс заткнешь.

Слава нашим королям,
Тыщу лет пусть нами правят,
Нас победами прославят!
Да живут на радость нам,
Страх внушая всем врагам,
Всем изменникам поганым.
Смерть тиранам!

Да славятся вовеки
Фернандо с Изабеллой,
А всем тиранам — смерть!

А ты?

Ну, Менго!

Я поэт,
Сказать по правде, знаменитый.

Сказать верней, поэт избитый,
Избитым будет и куплет.

Этот распроклятый гад
Исполосовал мне зад,
Но пустил я кровь тиранам, —
Лучшей нет примочки к ранам, —
И дела пошли на лад.
Наших добрых государей
Славят все земные твари,
Славит вся земная твердь,
А тиранам — смерть!

Да славятся вовеки
Фернандо с Изабеллой,
А всем тиранам — смерть!

Довольно. Голову снимите.

Брр!.. Даже пробирает дрожь:
С лица не больно он хорош.

А вот и новый герб!

Глядите!

Прибить?

Над входом в зал совета
Его повесим.

Красота!

Да, прежнему он не чета.