Владимир Гуркин - Любовь и голуби (сборник)
Надя. Люда! Леня! Че ж это?! Че это такое? (Пауза.) Ой, устала. (Встала, медленно пошла из комнаты. Обернулась.) Если узнаю, кто из вас с отцом видится, – прокляну. (Уходит.)
Картина седьмая
Квартира Раисы Захаровны. Вася сидит на стуле у дверей, курит. Пепельница на колене Васи полна окурков. Входит Раиса Захаровна.
Раиса Захаровна. Добрый день.
Вася. Че?
Раиса Захаровна. Боже мой… (Уходит в ванную. Слышен плеск воды.)
Вася. Ешкин кот…
Раиса Захаровна вышла из ванной.
Раиса Захаровна. Дорогой, вы слишком много курите. Если вы не бережете себя, поберегли бы потолок.
Вася. А че ему сделается?
Раиса Захаровна. Не че, а что… Из белого он превратился уже в черный.
Вася погасил папиросу, вышел и вернулся с пустой пепельницей.
(Заплакав.) Прости, милый. Мне сделали сегодня больно… Никто никогда не причинял мне такой боли. (Помолчав.) Дасена…
Вася. А?..
Раиса Захаровна. Поставь, пожалуйста, Дасена.
Вася ставит пластинку.
Как грустно… Сядь рядом, любимый.
Вася. Рай…
Раиса Захаровна. Сядь, пожалуйста. Дай мне руку, и помолчим. Вот так. Почему люди такие жестокие?
Вася. Кто?
Раиса Захаровна. Нет, почему?
Вася. Люди разные, Рай.
Раиса Захаровна. Что я ей сделала плохого? Что?
Вася. Рай, я сказать хотел…
Раиса Захаровна. Я теперь понимаю тебя… Она слишком грубый, жестокий человек.
Вася. Кто?
Раиса Захаровна. Твоя бывшая жена. И дети твои совсем не такие, какими я их себе представляла. (Скорбно.) Барьер непреодолим.
Вася. Ты что, у Нади была?
Раиса Захаровна. Была – и натолкнулась на стену ненависти, эгоизма и не-по-ни-ма-ния. (Пауза.) Да, Василий, она не поняла нашей любви, более того… Она хотела убить меня!.. И… И… Люди стояли смотрели… Твои дети! Боже мой, твои дети! Какое равнодушие!..
Вася. Ты зачем пошла-то?
Раиса Захаровна (грустно усмехнувшись). Хотела найти контакт.
Вася. Че?
Раиса Захаровна. Ты слишком робкий человек. Я не хотела ставить тебя в неловкое положение. Но, по-видимому, тебе придется сделать все самому.
Пауза.
Вася. Ну-ка, Дасен, помолчи. (Выключает проигрыватель.)
Раиса Захаровна. Вася, ты так испортишь и иголку, и пластинку. Сколько раз говорить…
Вася. Значит… ухожу я.
Раиса Захаровна. Подожди, сначала решим.
Вася. Не-не, ничего не решай, я пошел.
Раиса Захаровна. Куда?
Вася. Куда-нибудь. Я уж собрался.
Раиса Захаровна (замерев с пластинкой в руках). Ты намерен вернуться в семью?
Вася (кивнув). Угу.
Раиса Захаровна. А как же я?
Вася. Рай, че я тебе? Вон… ноги пахнут, говорила… Носки, рубахи стирать не умею…
Раиса Захаровна. Но теперь-то умеешь.
Вася. Матерюсь.
Раиса Захаровна. Василий, если бы это было для меня существенно…
Вася. Рая… Не могу я больше. Тянет и все.
Раиса Захаровна. Не понимаю. К кому тянет-то?
Вася. К Наде, к детям.
Раиса Захаровна. А меня ты… на произвол судьбы? Идешь к этой… этой Горгоне?
Вася. Не, я к Наде.
Раиса Захаровна. Я и говорю – к Горгоне.
Вася. Рая.
Раиса Захаровна. Горгона.
Вася. Причем тут Горгона? Она жена моя…
Раиса Захаровна. Плебейка?
Вася. Говорю же – жена.
Молчание.
Раиса Захаровна. Я не пущу тебя. Ты любовь моя, ты счастье мое, ты судьба моя.
Вася. Ну че ты… Прямо как в кино.
Раиса Захаровна. Вы не верите мне?
Вася. Пустите, Раиса Захаровна.
Раиса Захаровна. Василий, не убивайте меня, прошу вас!
Вася. Ты, вы… Не по-людски все, Раиса Захаровна. Не могу я так. (Кивнув на кровать.) Вроде уже натыкались… Чуть че – опять «вы».
Раиса Захаровна. Не спорю, мы из разных социальных пластов, но судьба свела нас…
Вася. Кака судьба? Закрутилось – и не выберешься.
Пауза.
Раиса Захаровна. Как ты… Как ты…
Вася. Ну вот…
Раиса Захаровна. Ах ты… Вот дура! Связалась… с кем?! Ненавижу! В театр его водила, книжки ему читала… Кому? Господи! Ничего не умеет, ничего не понимает. Иди! Иди. Размножайся! Я тебе еще на работе устрою… Коров пойдешь пасти, вспомнишь меня. Человека из него хотела сделать, культуру прививала… Иди!
Вася. Вот это правильно, за жизнь мою красивую. (Передразнивая.) Пожить покрасивше…
Раиса Захаровна. Васенька-а, не бросай ты меня-а-а! (Опускается на пол, вместе с ней Вася. Раиса Захаровна горько плачет.) Не уходи! Пожалуйста! Если ты… Я убью тебя! Васенька!
Вася (взволнованно). Ну ты… Ты, Рая… Какая ты…
Раиса Захаровна. Какая? Скажи, какую хочешь? Я буду, честное слово! Ну правда. Не как в кино… Носки, трусики – все буду стирать тебе, Вася.
Постепенно плач Раисы Захаровны переходит в тихий, укромный. Пауза.
Вася (вздохнув). Ешкин кот.
Раиса Захаровна. Че это?
Вася. А?
Раиса Захаровна. Ёшкин кот.
Вася. Кот, Ёшкин.
Раиса Захаровна. Чей?
Вася. Ну этой… Яги, кажись. Бабы-Яги, Ёшки.
Раиса Захаровна. Ты хороший… Вон какой хороший.
Вася. Да ниче. (Опять пытается уйти.)
Раиса Захаровна. Ну-ка сядь!
Вася. Да я сяду. (Сел.)
Раиса Захаровна. Вот ты, вот такой вот ты, зачем ты мне нужен-то был?
Вася (встает). Одна да одна – тоже, поди, не сахар.
Раиса Захаровна начинает хлестать Васю по лицу. Хлещет долго. Вася принимает как должное, стоит не шелохнувшись, словно на примерке у портного.
Затемнение
Картина восьмая
В доме Кузякиных. Надя, одетая, ничком лежит на кровати. Рядом сидят Люда, Оля. Шура за столом, в дверях покуривает Митя. Шура гадает на картах.
Шура. Значитца, так, сердешница моя… Куда же ноженьки наши топчут?.. А топчут они по короткой дорожке к бубновому королику. А у королика че-то не то на уме. И будет тебе, сердешница моя, тяжелый разговор. Да че-то шибко тяжелый, глянь не надсадись. И злость через крестовую любовь. Охошеньки.
Митя (решительно). Придет Василий. Точно придет.
Шура. Но, однако, Надя куда-то пойдет. Ей дорога выпала, не ему. Правда, короткая-а-а… Злость вот…
Митя. А че радоваться? Скажешь тоже.
Шура. Уйди отсюда, не сбивай меня.
Надя (тихо). Все?
Шура. Все, ага, все.
Люда. Мама, может, встанешь?
Шура. Правда, Надь, расходилась бы. Там че-нить посуетишься, тут че-нить поделаешь. Перекинь, перекинь думки свои куда-нить на хозяйство.
Надя. Еще маленько полежу.
Люда. Мам, ну два дня уже… Еще маленько. Ну вставай. Нельзя так.
Надя. Уедешь в Иркутск, Леню в армию заберут… (Тихо плачет.) Помру, дак ты Олю-то к себе уж возьми, не бросай.
Люда. Здравствуйте, договорились.
Шура (собирая карты). Ох, городские…
Митя. Санька, ты связь-то держи. Причем тут город?
Шура. Кто нам Ангару запомоил? Ты хариуса когда последний раз поймал?
Митя. Вспомнила!
Шура. А с поселком че делают? Раньше идешь себе по улице и никаку холеру не боишься, а счас токо и глядишь… как бы под колеса не забуреть. Куриц за ворота не выгонишь: как сумасшедшие носятся, пыль до облаков поднимают.
Митя. Курицы?
Шура. Грузовики, самосвалы разные… Это че такое, Люда? (Мите.) А Василия кто с ума свел? Тоже город. Полюбовница его городская ведь? Принес же черт. С бабами вчерась бегали, глядели на ее… Ни кожи ни рожи! Надо же, позарился на кого. Не бойся, Надя, воротится как миленький.
Надя (Люде). Куда он все хотел, ты говоришь?
Люда. О господи… Ну в бар, в бар.
Надя. Где я ему возьму бар этот?
Шура. Вот побарствует еще маленько и притопает. И вставай, и не расстраивайся, а то залежишься – и вправду еще умрешь.
Надя. Плохого я ему ничего не делала…
Шура (тянет Надю за руку). Подымайся, Надя.
Люда (помогая Шуре). Мама, ты как маленькая.
Надя (сев на кровати). Ох, паразит, во-от паразит… Видишь, Оля… Защищала все папку, а он видишь какой…
Ольга заплакала.
Шура. Не трави девчонку, перестань.
Надя. Убить его – мало будет… Хоть бы загнулся где-нибудь.
Ольга плачет сильнее.
Шура. Совсем сдурела. Надя, ты зачем сдурела-то?
Люда. Мама!
Надя (Ольге). Прятались с отцом, шушукались, а теперь вот народит себе других… узнаешь… Мама плохая, да тут, дома, а папа твой хороший… другую маму себе… заимел. Дак иди к ей. Она, наверно, ласковая, не ругается. О-о-ой!
Ольга. Мама! Мамочка!
Надя. Ой!
Люда. Перестань! С ума посходили! (Обняла Ольгу.)
Надя. Кричи на мать, сильнее кричи… Мало ей.
Люда. Да как же, мама, на тебя не… Перестань, Ольга!.. На тебя не кричать? Что ты делаешь-то с собой?
Надя. Я же и делаю… Правильно… Правильно, мать плохая.
Люда. Кто тебе сказал, что ты плохая?
