Татьяна Майская - Забытые пьесы 1920-1930-х годов
ЖОРЖ (гладит ее по голове). Такая большая и такая маленькая…
ЛОЛОТ. Нянька всегда дразнила меня: «Какое старое дите». Одна мать не любила нянек и все пела своему ребенку:
В няньки я тебе дала
Ветер, солнце и орла.
Улетел орел домой
Солнце…{44}
Ух, я, кажется, немного того. Извините. (Маленькая пауза.) «Улетел орел домой…» Солнце… домой.
Как хорошо дома, в деревне.
Привстает, протирает глаза.
А все сидят здесь. Зачем мы все здесь?
ЖОРЖ. Ах, зачем мы все здесь? Кабаки, «перегруппировки», «ориентации». Тошнит уж от всего этого. Там в каждой деревушке течет живая жизнь. А мы сидим в Париже, столице вселенной, перекраиваем судьбу России.
ЛОЛОТ. «Столица»… А по-моему — проходной двор вселенной… Видели… (Показывает в зал.) Знаете, тут нет земли. Раз мне захотелось увидеть землю, потрогать руками. Я бегала, бегала, все асфальт… культура… улицы в корсет затянуты. А там… (Хватаясь за голову.) О чем это я? Да… дома хорошо… деревня… трава… лужайки… Лес. А березки? Господи, березки… Целовать их хочется… и плакать… Березки… Когда я была маленькой, я из института ездила на лето к бабушке в деревню, и она… Можете себе представить? Она к моему приезду украшала всю мою комнату березками. Как в Троицын день. И до того это хорошо, до того хорошо! Пахнет весной. Ах, боже мой, до чего хорошо.
ЖОРЖ. Очень хорошо.
ЛОЛОТ. Вам тоже нравится? А сидите здесь. Ведь вы не белый и не красный, а так… бесцветный… политически.
ЖОРЖ. Вот скоро, может быть, скоро уеду. Я получил разрешение на эксплуатацию [моего] завода [в моем… бывшем моем имении]. (Пауза.) Когда я вижу дым фабричной трубы, работающие станки, у меня сердце сжимается от тоски. Ведь столько возможностей погибает в России и столько сил гибнет здесь без применения. Для чего-то мы учились, копили знания. И сидим, добровольные изгнанники, на чужбине. Ненужные здесь и лишние. Домой, домой!
ЛОЛОТ. Поедете в Россию? В деревню? Счастливый. Когда?
ЖОРЖ. Это зависит от… от одной дамы…
ЛОЛОТ. Ах, дамы?..
ЖОРЖ. …которую я хотел бы увезти с собой.
ЛОЛОТ (подозрительно). Она здешняя? Парижанка?
ЖОРЖ. Почти.
ЛОЛОТ. Ах… (Язвительно, не в силах сдержать себя.) Придется заказать королевский поезд, значит.
ЖОРЖ. Почему королевский? Хорошо, если не в теплушке.
ЛОЛОТ. Как же? Эта ваша королева иначе никак не может, я думаю.
ЖОРЖ. Я заказал бы для нее звездный поезд.
ЛОЛОТ. Впрягите лучи солнца, не забудьте, они необычайно быстро передвигаются.
Ходит в волнении. Выпивает вино.
ЖОРЖ (отнимает бокал). Не надо пить больше.
ЛОЛОТ. Никому я не нужна. Сегодня — тут, завтра — там. Сталкиваешься — расходишься.
ЖОРЖ. Как «на большой узловой станции железной дороги». Вот и с вами мы встречались.
ЛОЛОТ (опуская голову). Довольно-таки часто. Ницца, Монте-Карло, Париж…
ЖОРЖ. …на узловых станциях …и здорово-таки запутали узел наших отношений.
ЛОЛОТ (все тише). Встречаемся, разъезжаемся. Вот даже на тот полюс — в Россию — собираетесь.
Пауза. Оба хотят что-то сказать и не могут.
И вам ни капельки, ни чуть-чуточки не жалко… расстаться… с Парижем?
ЖОРЖ (живо). О, ничуть. Пора домой… приложить свои силы и знания.
ЛОЛОТ. А… А расстаться с друзьями… со…
Раздается смех НАНЕТ и ДМИТРИЯ.
НАНЕТ (за кулисами). Et bien dis done toi, là bas[124]!
ЛОЛОТ вздрагивает, обрывая. Отворачивается от ЖОРЖА, от досады и боли заламывает руки над головой. ЖОРЖ тоже с досадой посмотрел в ту сторону, откуда раздается смех.
ЖОРЖ (подходя к Лолот). Что вы хотели сказать?
ЛОЛОТ отходит от него. Смотрит в окно. Нервно барабанит пальцами по стеклу.
Вы хотели спросить что-то, Лолот…
ЛОЛОТ строго на него взглядывает. Он поправляется.
Елена Константиновна… (Почти умоляя.) Что же?.. Спрашивайте.
ЛОЛОТ. Ничего. Ответ был сейчас подсказан.
ЖОРЖ (умоляя). Лолот… (Подходя, горячо.) Лолот. Вы должны ответить.
ЛОЛОТ. Ах, не трогайте меня.
НАНЕТ (за сценой. Голос раздается ближе). Tu me plante là et tu t’en vas tout bonnement t’amuser avec la petite bourgeoise[125]. Русска свиниа.
ЛОЛОТ (зажимая уши). Какой отвратительный голос… (Ищет свое манто.) Я уверена, если бы эта женщина жила в России, она называлась бы Матреной.
ЖОРЖ (с досадой). Нет. Ошиблись. Она так и называлась бы: Нанет де Ланкло.
ЛОЛОТ (поражена). Нанет де Ланкло? Вот эта? Ах вот как, королева кокот… Ах, боже мой… боже мой!.. Вы… мой муж… (Спохватывается.) Такой изящный, корректный мсье. Как вы можете…
ЖОРЖ. Позвольте.
ЛОЛОТ. Ничего не «позвольте».
ЖОРЖ. Позвольте вам объяснить, Лолот. Вы сказали — мой муж.
ЛОЛОТ (не слушая). Ах, боже мой… Такие женщины…
ЖОРЖ. Какое мне до них дело? Лолот…
ЛОЛОТ (отстраняя его рукой). Вы — аристократ… брезгливый чистюлька.
ЖОРЖ. Дайте же объяснить вам.
ЛОЛОТ. Вы не возьмете книжки из библиотеки-читальни, потому… потому, что они для всех… они захватаны… [на них отпечаток чужих слюнявых пальцев.]
ЖОРЖ. Брр…
ЛОЛОТ. Вот — «брр»… А женщины чужие из… из…
ЖОРЖ (невольно улыбаясь). Из библиотеки?
ЛОЛОТ. Из… вы отлично знаете, из bureau de location[126] — как это? Из бюро напрокат… не противно? Не «брр»…
Садится, опустив голову.
ЖОРЖ. Вы, однако, страшная собственница, явная контрреволюционерка. (Подходит к ней.) Лолот, милая, выслушайте.
ЛОЛОТ. Ах, боже мой… (Не дает себе заплакать.) И вы пришли ко мне тоже с такой мыслью. Вы думали, что я тоже какая-нибудь Нанет.
ЖОРЖ. Ну да, думал!.. А теперь выслушайте!
ЛОЛОТ (зажимая уши). Не хочу… И не слушаю… (Вдруг встает, подходит к нему.) И можете ей передать, что она… на мои деньги…
ЖОРЖ. Лолот, умоляю вас…
ЛОЛОТ (вне себя, не слушая). И… что у нее отвратительный голос… и… и душа… И что она могла бы не так сорить деньгами… и не так шикарно одеваться за счет разоренной России.
ЖОРЖ. Вы потеряли рассудок. Вы забываетесь, Лолот.
ЛОЛОТ. Не Лолот. И не забываюсь. Я слишком хорошо знаю, сколько она мне стоит.
ЖОРЖ. Нет, вы забываетесь, Елена Константиновна. Прошу не забывать, хотя я и пришел на ваше объявление, но я вам не продался. Денег от вас не брал и брать не буду, и… и… Это невыносимо. Прощайте.
Убегает в правую кулису. В зале шум, еще очень сдержанный.
ЛОЛОТ. Она разорила papa. Она разорит и…
Озирается. Она одна. Спускается на диван. Беспомощно борясь со слезами.
Коко. Papa… Господи… Жорж… Жорж… Милый…
Закрывает лицо, рыдает. После маленькой паузы, еще всхлипывая, припудривается, подкрашивает губы, встает, ищет манто и, всхлипывая, быстро уходит в левую кулису. Шум в зале увеличивается.
Явление четырнадцатое ЖОРЖ, ДМИТРИЙ и ПУБЛИКА Потом — КРУТОЯРОВ И АДМИРАЛЖОРЖ быстро входит из правой кулисы, таща за собой ДМИТРИЯ.
ДМИТРИЙ. Да объясни толком.
ЖОРЖ. Некогда объяснять. Иди за ней. Что там? (Смешивается с толпой.)
В общем зале шум, вскрики.
— Слышали?..
— Сенсационное известие.
— Не может быть!
Раздвигается занавес. Многие рвут друг у друга газету, некоторые читают, наваливаясь гурьбой у столиков. Многие повскакали с мест. Несколько человек, мужчин и дам, вбегают на ступеньки с газетой.
— Экстренный выпуск…
— Покажите…
— Покажите!
— Не мешайте…
— Да читайте.
— Читайте же!
Вскакивают на стол. Вот.
