Михаил Веллер - Баллада о бомбере (сборник)
— Они хотят подохнуть там, — говорит бей. — Что ж, нам меньше хлопот.
56. Ночь, и костер в ночи.
Драккар поодаль от костра не виден. Перед ним — рядок деревянных катков, как шпалы.
Викинги снимают канаты, которыми крепится мачта, и вяжут их за высокий форштевень — два длинных каната тянутся вперед. Передние концы канатов крепят в отверстия двух кольев, вертикально вбитых впереди, по обеим сторонам дорожки из катков. В те же отверстия всовывают длинные бревнышки — рычаги этих воротов. Наваливаются и начинают вращать. Корабль идет по каткам — его волокут по суше.
Всю ночь продолжается волок через остров. Катки, по которым корабль уже прокатился, переносят и кладут спереди. Вертикально стоящие колья, когда корабль подтянут вплотную, перемещают вперед, в заранее заготовленные ямки, закрепляют камнями, придерживают при работе. Канаты разматывают — тащат вперед — и опять наваливаются, вращая вороты.
Корабль втаскивается на кручу! По ровному месту наверху его волокут уже без канатов, навалясь с бортов, споро подставляя катки сзади наперед.
Спуск. Канаты уже привязаны сзади, за также высокий ахтерштевень — и викинги упираются ногами позади корабля, тормозя его движение по каткам вниз.
57. И вот корабль уже болтается на воде — с другой стороны острова.
Еле-еле начинает светать на горизонте.
Викинги в драккаре наваливаются на весла.
Небо сереет.
— Утренний ветер, — ловит щекой движение воздуха один.
Ставят парус — и начинает тихо бурлить вода под форштевнем.
58. Рассвет. Край солнца.
Спят мавры на кораблях.
Один поднимает голову — и замечает вдали у горизонта еле различимый парус. Бьет солнечный луч — парус вспыхивает красным.
Мавр кричит, вскакивает, указывает рукой.
Из шатра на корме выскакивает заспанный бей, видит ускользнувшего врага — и в бешенстве рвет висящие на поясе четки.
Византия
59. Ярким днем драккар входит в большую гавань Константинополя. Множество разнообразных кораблей в порту. Высокие стены и башни, роскошь огромного города, разноязыкие толпы.
60. Викинги проходят через толчею, дивясь базарной пестроте.
61. Шумно пируют в портовой таверне. Жуликоватый хозяин, косясь на рослых светлых северян, что-то шепчет подручному, и тот исчезает.
62. А подходит этот слуга в толпе к разодетому чиновнику, важно гуляющему во главе вооруженного караула, и что-то втолковывает, указывая рукой. Чиновник высокомерно кивает. Слуга скромно протягивает руку — в эту руку кладется пара серебряных монет.
63. Войдя во главе стражи в таверну, чиновник оценивает викингов, не обращающих на него внимания. Подходит сзади к скамье, на которой они сидят за столом, и щупает бицепс ближайшего. Тот, не оборачиваясь, двигает рукой — чиновник отлетает на руки страже.
Стража обнажает оружие. Крайний викинг встает и свободной скамьей сбивает с ног всех одним мощным взмахом, как кегли. Остальные викинги продолжают пировать, не обращая внимания на эту мелочь.
Подбежавший хозяин раболепно помогает встать чиновнику. Тот развязывает кошелек, дает ему несколько золотых монет и одобрительно кивает.
И вот уже перед вставшими лицом к противнику викингами теснится набившаяся толпа стражи. Чиновник выступает вперед, потирает ушибленную поясницу и выпрямляется:
— Я приглашаю тебя и твоих людей на службу к великому императору Михаилу, — с ответственным видом говорит он Харальду. — Императору нужны такие сильные и храбрые воины.
Один из викингов, лохматый и пьяный, громко икает, хватает стол и при поддержке пары товарищей, не обнажая оружия, выдавливает из таверны в дверь падающую стражу, как кучу песка ножом бульдозера, этим столом.
Успевший отойти в сторону чиновник заливисто смеется и хлопает от удовольствия в ладоши.
— Это главный вербовщик императорских войск, — в ужасе сообщает хозяин.
— Такие воины заслуживают двойной платы и двойной доли добычи, — объявляет чиновник.
— А велика ли добыча? — интересуется седой викинг.
— У императора много врагов, — соблазняет чиновник.
64. В мощеном квадратном внутреннем дворе казарм викинги — свежие и веселые — упражняются во владении оружием. Уклоняются от копий, мечут в доски топоры, парируют удары; звенит железо.
65. Сверху, из дворцового окна за ними следит император с несколькими приближенными. Смуглый бородач с мрачными глазами ревниво перехватывает взгляд зрелой красавицы, прикованный к Харальду внизу. Взгляд плотояден. У красавицы холеное, капризное, властное лицо.
— Этот северный медведь забавен, — говорит она. И делает незаметный жест служанке. Служанка понимающе опускает веки.
— Да будет воля императора, — говорит мрачный бородач, — но я не доверяю бродягам и грабителям. На них нельзя полагаться.
— Полагаться мы должны только на вас, — насмешливо говорит зрелая красавица — сестра императора Зоя.
— Они нужны, чтобы ставить в самые опасные места, — говорит император. — Пусть умирают, убивая наших врагов.
Мрачный бородач, главнокомандующий императора Георгий Маниак, кланяется злорадно.
66. Снизу Харальд, взглянув наверх, своим дальнозорким взглядом на миг встречается с глазами Зои. Подкидывает в руке тяжелый метательный нож, кидает — нож пробивает толстую доску, войдя по рукоять.
67. К Харальду подходит императорский слуга — и протягивает кинжал:
— Император делает тебе подарок и желает успеха в походе.
Харальд берет золотую рукоять, вытягивает из ножен клинок с чеканкой, задумчиво смотрит на окно с императорской компанией и сдержанно, с достоинством равного кланяется.
Иерусалим
68. Византийские боевые корабли у знойного песчаного берега, и черный драккар викингов среди них.
Палатки на берегу, и в центре — роскошный шатер главнокомандующего Георгия Маниака.
Мелкая суета лагерного быта: солдаты, оружие, котлы.
69. Военный совет в шатре Маниака: ковер, подушки, карта, полдюжины командиров.
— Пока их войско не подошло, мы возьмем Яффу, — указывает по карте Маниак.
— Зачем рубить пальцы, если можно ударить в сердце, — пожимает плечами Харальд.
— Чем тебе не нравится наш план? О чем ты, говори прямо, Харальд!
— Надо брать Иерусалим. Там много золота и мало бойцов.
— Во-первых, мы не возьмем эти стены.
— Стены не могут защищать себя сами.
— Во-вторых, если нас там осадят, мы не дождемся помощи.
— Помощь понадобится султану, а не нам, — презрительно говорит Харальд.
— Что ты понимаешь в осаде городов! — взрывается Маниак. — В твоей стране их нет!
— Поэтому мы берем их в других странах.
— Ты подчиняешься мне!
— Я не подчиняюсь глупостям, — презрительно говорит Харальд и выходит.
70. Ночь. Харальд спит в своей палатке.
Крадучись несколько темных фигур пробираются в нее. Отблеск луны на лезвии короткого меча.
Снаружи видно, как возится короткая схватка в палатке, слышны стоны и вскрик.
71. Утро. Все войско собралось полукругом перед шатром Маниака. На полукруге свободного пространства перед шатром — пять трупов на песке. Над ними стоит вооруженный Харальд.
— Выходи, — трубно говорит Харальд. — И ответь, зачем ты прислал их убить меня.
Гул по войску. Когорта викингов стоит плечом к плечу за спиной Харальда.
Маниак показывается из-за завесы входа, принимает властную позу: он в блестящем нагрудном доспехе, золотая цепь на шее, сафьяновые сапоги, на поясе короткий меч, ножны усыпаны камнями.
— Мне неизвестно, каковы твои знакомства с убийцами и грабителями, — оскорбительно говорит он. — А среди моих людей, — обводит широким жестом, — убийц нет.
Гул по войску. Обстановка накаляется.
— Кто их убил? — спрашивает Маниак ко всем.
— Этих собак убил я, — отвечает Харальд.
— Почему?
— Почему?! Потому что они вошли ночью, чтобы убить меня спящего!
Гул по войску. Ропот среди викингов.
— Это ложь! — возвышает голос Маниак. — Зачем им было это делать?
— Затем, что это мог приказать только ты.
— Зачем мне приказывать убить тебя, Харальд?
— Мы взяли восемь городов, и восемь раз ты посылал на стены моих людей первыми — там, где стены были неприступны. Но мы брали их! Вчера мне надоело слушать твои глупости. За это ты послал их убить меня!
— Бог помутил твой разум. Но здесь война, и ты ответишь за убийство по закону войны. Взять его!
Движение в войске. Викинги мгновенно выхватывают оружие и выстраиваются в ощетинившееся каре — Харальд оказывается в середине одной из шеренг.
— Пусть наши боги — твой и мой — решат, кто лжет и чей разум помутился. — Харальд обнажает меч и делает им жест к Маниаку. — Вызываю тебя на честный поединок.
