Людмила Петрушевская - Как много знают женщины. Повести, рассказы, сказки, пьесы
ЛИКА. А, вы снова. Я скажу тебе, что она плодовита, как кошка. Она самка, Саша. Хищная самка. И что же, теперь ты отнимешь у детей свои деньги? Под предлогом. Ну. Эра ведь преподает электротехнику в школе, это пятьсот шестьдесят рублей в месяц. И учится на курсах стенографии, это минус пятьдесят рублей. А Оля-то не работает! И вот так мы все будем, да моя пенсия триста пятьдесят.
ЛЮБА. Ну, с питанием мы снабжаем.
ЛИКА. Вы гости.
САША. Да, у вас полон дом гостей, я вижу, а мне негде жить, кстати.
ЛИКА. Ну что же, это всегда у нас водилось, как ты помнишь. Эру мы взяли тоже в гости в тридцать восьмом году, пока ты ее не… Не родилась у нее Оля.
САША. Мама, мы живем в восьми метрах. Я болел всю осень. У Раи осложнение на почки. Ей через полгода рожать, а мы ведь не молоденькие.
ЛИКА. А, она у тебя пожилая оказалась.
САША. Где нам жить, стройка кончится, Раю никуда не возьмут с двумя детьми, а мне дадут как одинокому только хорошо если койку, а то место в палатке. Мы же не расписаны.
ЛИКА. Что я могу тебе сказать. Я твоих проблем не решу. Живите здесь.
САША. Это невозможно.
ЛЮБА (страстно). Да!!!
САША. Хотя живут же дальние родственники… Могут и родные дети хозяина пожить…
ЛИКА. И вы живите… (Сидит понурившись.) Все. (Вытирает слезы.)
ЛЮБА. Бытовые разложенцы, перерожденцы и нездоровые элементы не должны заявлять о своих правах в таких условиях, когда старые партийки в пару, в газе и скандалах!!!
В середине этой захлебывающейся реплики Любу перебивает Нета.
НЕТА. Шамол бучи! Шаза буткнись! Шапо буго шанят! Да! Выгонят!
ЛИКА. Переезжай… Что делать… Больные почки… Это серьезно в пожилом возрасте, да еще перед родами. Я буду на кухне, вы тут. Все дети при тебе… и все жены. Дедушка женился семь раз, часть жен отсудила себе по комнате, все жили вместе… К умирающему никто не подошел. Скрюченного положили в гроб. Глаза не закрыли, фурии.
САША. Молоко у Раи пропало, теперь за молоком двенадцать верст…
ЛИКА. А конечно, молоко у беременных синее, дети плюются.
САША. Короче, мне нужен развод.
ЛИКА. Я тебе должна дать развод? Я? Мать с сыном не разведут!
ЛЮБА. Да!
ЛИКА. Ты замолчишь когда-нибудь? А?
Входит ЛЁНЯ.
ЛЁНЯ. Извините, там было открыто…
ЛИКА (еще не остыла). И что? И что, я спрашиваю?
ЛЁНЯ (сбит с толку). Но там было распахнуто…
ЛИКА. Так и что, что распахнуто? Надо входить?
ЛЁНЯ. А Олю можно позвать?
ЛИКА. Олю ему. Олю? Вам Олю, но ее нет сейчас… (Начинает волноваться.) О-ля!
САША. Я сбегаю, позову.
ЛИКА. Да, Александр. Да, Александр. Смотайся.
Саша выходит. Нета садится и с любопытством смотрит на Лёню.
Оля со своим сыном гуляла, а теперь пошла в булочную. Она у нас везет на себе весь дом. Знаете, такая работящая. Я слепа совсем… У Оли прекрасный мальчик, знаете, Олег. А вас как зовут?
ЛЁНЯ (откашлявшись, слабо отвечает). Лёня.
ЛИКА. Не слышу! Повторите!
ЛЁНЯ. Леонид.
ЛИКА. Прекрасное имя. У нас Олег тоже Леонидович.
Нета что-то шепчет Любе на ухо.
ЛИКА. Ты Виноградов, что ли?
ЛЁНЯ (так же слабо). Да.
ЛИКА. Ну и что ты поделываешь?
ЛЁНЯ (пискнув). Учусь.
ЛИКА. В каком классе?
ЛЁНЯ (откашлявшись). В МВТУ имени Баумана.
ЛИКА. А вот Оля не поступила… Не могла. Родила.
ЛЮБА. Это не ее вина!!!
НЕТА. Шамол буши. Шане буме шашай.
ЛИКА (с нажимом). У нас гости, Лёня. Они немного больные.
ЛЮБА (подходит, подает руку). Любовь Васильевна.
НЕТА (протягивает с дивана, невидимая, руку). Анна Петровна.
Лёня пожимает им руки, предварительно вытерев ладонь о штаны.
ЛИКА. Не обращайте внимания, они много вынесли. (Прислушивается.) Кажется, Лялька плачет. Ему же есть пора, что она думает?
Слышен плач ребенка.
Где же она? Я стара, я слепа… Я перевернуть не смогу…
Плачет дитя. Лёня окаменел. Медленно приподнимается голова Неты.
НЕТА. Лика, не ломай комедию. Ребенку там страшно и одиноко.
ЛИКА (Лёне). Они тоже не приспособлены к жизни, не смогут перепеленать.
НЕТА. Я не в силах, но я схожу. Когда-то у меня были две девочки. Я не могу слышать плач детей.
ЛИКА (с силой). Это было у тебя до Первой мировой войны. А сейчас ты аб-со-лютно не приспособлена.
НЕТА. Ты мегера. (Шумно падает на подушки.)
ЛЁНЯ. Может быть…
ЛИКА. Да, да. Да, да. Будь добр.
ЛЁНЯ. Может, я приду в другой раз?
ЛИКА (разочарованно). Как сам знаешь.
Лёня устремляется к выходу, исчезает. Лика со вздохом поднимается, чтобы идти к младенцу. Успевает дойти до дверей, и в это время входят Оля и Саша.
ЛИКА. Ребенок уже надорвался, где ты шлёндраешь?
ОЛЯ. Мы с папочкой беседовали.
ЛИКА. Тут к тебе приходил некто Лёня.
ОЛЯ. А, из нашего класса. Винограшка, что ли? Делать ему нечего. (Убегает к ребенку.)
ЛИКА (обращаясь к Саше). У нее, имей в виду, большие актерские способности. Она будет гореть на костре и изображать, что ей скучно.
САША. Я прошу выделить мне комнату.
ЛИКА. Снова он несет свое. Слушай! Зачем тебе эти дрова? Зачем бараки? Зачем палатки и керосинки? Какие такие у тебя дети? У тебя Оля, Сережка и Маша, у тебя внук Ляля, того гляди, Оля приведет мужа. Я же вижу, я не слепая! Что это за Лёня? Ты понимаешь? (В восторге.) Ты соображаешь, какой это Лёня?
САША. Это же мой дом, имею я право…
ЛИКА (перебивая). Имеешь полное право, Оле с мужем мы отдадим мою комнату, я переселюсь на кухню, поставим мой топчан, ты с Эрой, она многое поняла и живет тихо. Она тля, Саша! Эта тля слова не скажет больше.
ЛЮБА. А нас куда? Куда нас? Нас погонят, что ли?
ЛИКА. Молчи, несчастье проклятое!
САША. Ты даже не спросила, есть ли у меня фотография твоего внука.
ЛИКА. А ты спросил, как Сережа и Машенька? У нас тоже есть их фотографии, Сережа играл на Новый год в детсаду старшего зайчика, а Машка, мы ей сшили снежинку.
Оля, пятясь, вывозит коляску.
Куда, куда! Ты покормила?
Оля, неопределенно махнув рукой, убегает с коляской.
САША. Мама, там тоже ребенок, и это твой внук то же самое. Понимаешь?
ЛИКА. То ли я ослепла окончательно, то ли она сменила шапку на берет, менингитку надела, что ли. А мой ли внук, я не знаю. И ты. И ты знаешь, что ничего не знаешь. Как сказал Сократ.
САША. Мама, у меня нервы доведены до предела.
ЛИКА. Я не знала, что из Оли выйдет такая самоотверженная мать. Стирает ночами.
ЛЮБА. Специально. Чтобы доказать нам, кто хозяин.
ЛИКА. Видишь, как я живу?
САША. Все-таки надо решать.
ЛИКА. По-моему, она повезла показывать Ляльку этому Лёне. Слава богу, хоть кто-нибудь кому-нибудь в этом доме улыбнется, кроме Ляльки. В доме всегда должен быть малыш! И он нам один и улыбается, а мы ему. А то все время то мы ножницы и бритвы прячем, то веревки массово выкидываем, то валерьяновку на всю квартиру варим. Эрка ночами все ходит под предлогом помощи ребенку.
ЛЮБА. Да! Стучит ножищами.
ЛИКА. Олечка плачет от любого замечания, ты слышишь, Саша?
НЕТА. Это ты от нее плачешь.
ЛЮБА. Ты ослепла от слез.
ЛИКА. А Машка, она хохочет. Олечка на нее шипит: «тише», а она истерически хохочет, Олечка ей подзатыльник, поскольку Ляля спит, так она исступленно смеется и падает на пол!
САША. А мы все улыбаемся дома. Тихо-тихо, Саныч не плачет совсем. Рая ему не дает. Саныч два зуба имеет. (Показывает пальцем на нижнюю челюсть.) Стоит уже. Крепкий. Стелим на пол одеяло. Спит пока в ящике за стульями. Днем на стульях сидим, а ночью он там спит. Коляска есть, кроватку уже некуда.
ЛЮБА. Оля бьет детей.
ЛИКА. Молчи!
НЕТА. Шамол бучи!
ЛИКА. Это не бьет, это шлепает. Она же одна с ними три вечера в неделю! Мать же учится! А это хулиганье руки помыть, ужинать ходит только с шестого крика. Трое детей у нее на руках, а ведь ее время еще не пришло! Нет! Вся наша жизнь тяжелый труд. Слезами залит мир безбрежный.
НЕТА (садится). Но день настанет неизбежный, неумолимый страшный суд!
ЛИКА. О господи.
НЕТА (с силой). Перед фестивалем молодежи и студентов будут высылать тунеядцев и плесень из Москвы. Москву очистят от всей и всяческой нечисти. (С силой падает на подушку.)
ЛИКА. Вот и вот. Видали?
САША. Думается мне, что я знаю, кого отсюда надо вычистить.
ЛИКА. Саша, это безобидно. Они никому не делают зла.
НЕТА. Высылают за разложенчество.
ЛИКА. Ты говоришь это нам.
ЛЮБА. Как писал Маяковский: где «м» с хулиганом да сифилис.
