Наталья Арбузова - Мы все актеры
КОНСТАНТИН ИВАНЫЧ: Поди, Глеб, за дверь и нас не слушай. Что сможет – расскажет. А я – никому. Вот те крест, Зайцева. Только суду, при закрытых дверях, и то не всё. Судья вроде врача. Хрен с ним, пусть знает. Потерпишь.
ГЛЕБ: Гражданин следователь, можно я там в предбаннике посижу, пока она рожает?
Константин Иваныч кивает. Глеб выходит.
КОНСТАНТИН ИВАНЫЧ: Ну, говори. (Ольга молчит.) Ладно, я за тебя говорить буду. Если неверно скажу, ты головой помотай, вот так. (Мотает головой.) Я живо поправлюсь.) Вынимает из стола мобильник.) Юлианин. Как будет его номер, ты глазом моргни. Вот, сразу. Денис Подпругин. Лошадиная фамилия. Это я так… это из Чехова.
ОЛЬГА: Не из Чехова он, из Подольска. Снимает тут, в Черемушках. (Торопливо.) Я адрес не запомнила… мы на машине.
КОНСТАНТИН ИВАНЫЧ (разглядывает фотографию): Для парня чересчур красив. (Поет.) Ах, Керубино! зачем мальчишке быть таким красивым!
ОЛЬГА (поспешно): У Юлианы все такие.
КОНСТАНТИН ИВАНЫЧ: Других не держим. (Продолжает, не дает ей увильнуть.) И ты на него поглядывала. За погляд денег не берут.
ОЛЬГА (резко): А за что берут? Хозяйка крупно крошила. Вот тебе на такси, вот тебе на фитнес-клуб, вот тебе на море и обратно.
КОНСТАНТИН ИВАНЫЧ: Ну, хватит уже… сейчас наплетешь с три короба. Это ей муж столько денег давал?
ОЛЬГА: А хрен их… у них куры не клюют. Значит, давал.
КОНСТАНТИН ИВАНЫЧ: Он что, не видел у себя под носом бардака?
ОЛЬГА: Завод ведь на ее имя.
КОНСТАНТИН ИВАНЫЧ: Откуда ты знаешь?
ОЛЬГА: Они меня за дурочку… Глеб говорит, что я даже слишком умная – для него.
КОНСТАНТИН ИВАНЫЧ: Тогда скажи мне, умница, почему завод был записан на покойницу – гулёну никчемную, не тем будь помянута?
ОЛЬГА: Отец был завминистра… помер. На Новодевичьем лежит.
КОНСТАНТИН ИВАНЫЧ: Видел. Сколько лет хозяева были женаты?
ОЛЬГА: Тридцать. Красивая, черт. Целый день – массаж, пассаж, кавалеры. Студенткой вышла, работала без году неделю.
КОНСТАНТИН ИВАНЫЧ: Фамилия по мужу. Вуз технический?
ОЛЬГА: Чего-то по металлу…
КОНСТАНТИН ИВАНЫЧ: Прихватизация. Главное, чтоб не на свою фамилию. Всё путем. Подпись, печать. Ну, хорошо. Не понимаешь – не надо. Главное, я понял. Ходит к ней Денис, запасной игрок, и ничего у них пока не было. Мотни головой, если что не так. (Ольга не шевелится.) Однажы – шел дождик дважды – он позвал тебя к себе. Вот тут я не пойму. То ли убраться он хотел тебя заставить по-хитрому, то ли что, то ли еще что.
ОЛЬГА (с обидой): Не… восьмое марта было. Он мне еще за два дня до того мимозу подарил. Тебе, говорит. Я ей потом сказала – Вам принесли. Убраться я убралась, только он очень долго в магазин ездил… я все жданки прождала. Всё уже вылизала… уже час пробило, а его нет.
КОНСТАНТИН ИВАНЫЧ: Приехал он с Юлианой. (Ольга опускает голову.) Сейчас выясним. (Звонит по внутреннему телефону.) Галя, узнайте, не было ли восьмого марта часов в двенадцать, звонка с 745-1425 на 8 (903) 513-1127. Сиди, отдыхай. Сейчас ответят. Был? (Кладет трубку.) Выше нос, Зайцева. Утри сопли. Не подставлял тебя твой Денис… просто так вышло. Не для того он тебя привез, чтоб пол вымыла. Только Юлиана что-то учуяла. Сам не гам и другому не дам. Позвонила - он не посмел отказаться.
ОЛЬГА (с отчаяньем в голосе): Она их всех так, по разу, а моего… то есть этого – задержала.
КОНСТАНТИН ИВАНЫЧ: По разу? ну хоть не убивала? как царица Тамара?
ОЛЬГА: Тамара у ней маникюрша… тоже хорошая… (Прикусывает язык.) Я думаю – Юлиана мне на зло.
КОНСТАНТИН ИВАНЫЧ: Прямо! нужна ты ей.
ОЛЬГА: Выходит – нужна. Глеб давно въехал, к чему дело идет… только, говорит, не вздумай… я под тобой на три метра вижу… колдун.
КОНСТАНТИН ИВАНЫЧ: Нам без колдуна не разобраться, раз пошла такая чертовщина. А Глебу без поллитра. Уже для храбрости принял на грудь. Дело путаное… черт так и путается под ногами. (Упомянутый высовывается.) Сгинь! (Убрался.) Что нам тут, святой водой что ли покропить?
ОЛЬГА (не слушает): Он ей всё рассказывал, рассказывал… а она смеялась.
КОНСТАНТИН ИВАНЫЧ: Прямо Шахеразада он у тебя.
ОЛЬГА (гордо): Парень что надо. (Сникла.) Отослали они меня. Убралась – ступай, отпусти Алену. И больше Денис на меня не взглянул.
КОНСТАНТИН ИВАНЫЧ: Спасибо – отослали. Сидела бы в соседней комнате, как Джульетта Мазина.
ОЛЬГА: Джульетта ее стричь ходит… ходила.
КОНСТАНТИН ИВАНЫЧ: Злоумышленница! всё шелешпёра ловишь.
ОЛЬГА: Никого я не ловлю… они сами – Глеб и Денис. Глеб сразу догнал, в чем тут фишка. Сторожить, говорит, тебя стану. От греха, значит… чтоб не убила. Он не по ревности. Он правильный человек, Глеб. Не вздумай, говорит.
КОНСТАНТИН ИВАНЫЧ: А ты вздумала.
ОЛЬГА: День и ночь думала. Глеб давно говорил – съезди к ребятишкам.
КОНСТАНТИН ИВАНЫЧ: И ты поехала… а то вдруг посадят. Умилилась сердцем и раздумала. Это ты мне сразу сказала.
ОЛЬГА (после долгого молчанья): Только когда я вернулась, уже всё сделано было.
КОНСТАНТИН ИВАНЫЧ: Так вот Глеб и спрашивает – кем?
ОЛЬГА (гневно): Вы Дениса не припутывайте. Денис тут не при чем... они даже пожениться собирались.
КОНСТАНТИН ИВАНЫЧ: Кто тебе сказал?
ОЛЬГА: Толковали – хозяин с Денисом… я совсем тютельку слыхала.
КОНСТАНТИН ИВАНЫЧ: Какую тютельку?
ОЛЬГА: Про завод… хозяин говорил – она завод продаст… тебя предаст… раньше, чем получит развод… раньше, чем продаст завод. Она такая.
КОНСТАНТИН ИВАНЫЧ: Не понял… что раньше – продаст или предаст? Ладно. Кричали, ругались?
ОЛЬГА: Не… миром разошлись.
КОНСТАНТИН ИВАНЫЧ: Как хочешь, только Юлиана всё это не тебе назло затевала. Влюбилась.
ОЛЬГА: Она не влюбляется… даже не знает, что такое. Она от мужа освободиться… ненавидели друг друга они. Убила я… я была орудием? Только черта или хозяина? Или хозяин – черт? их, чертей, много.
КОНСТАНТИН ИВАНЫЧ: Имя им легион. Господи, как всё вместе ходит. И ум твой, и простота твоя деревенская. Непростая ты девка. Утопишь ты себя1 Достоевского на тебя не хватает.
ОЛЬГА (сурово): Хватает их на мою голову. Больше мне не сватайте.
КОНСТАНТИН ИВАНЫЧ: Ну, злоумышленница, все гайки отвинтила или маненько оставила?
ОЛЬГА: Это я без винтов? я пока еще въезжаю.
КОНСТАНТИН ИВАНЫЧ: Тогда скажи – мог хозяин Дениса подрядить Юлиану убить?
ОЛЬГА (взрывается): Вы это бросьте! наловчились дела шить!
КОНСТАНТИН ИВАНЫЧ (вкрадчиво, но плохо маскируясь): А что! у Дениса на Юлианку зуб был… она его с тобой разлучила.
ОЛЬГА (спокойно): Нарочно науськиваете. Зря стараетесь. Я Вам больше ничего не скажу. (Без разрешенья выходит из кабинета.)
КОНСТАНТИН ИВАНЫЧ (в телефонную трубку): Примите Зайцеву. (Кладет трубку.) Прав Глеб… умная, черт. И не только ума – тут всего хватает.
ЗАНАВЕС
СЦЕНА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Сцена разделена пополам. Торец кирпичной стены. Слева лестница уходит вниз, там горит тусклый свет, доносятся в разнобой голоса, иной раз мелькнет тень. Справа переулочек, распускается тополь, горит фонарь. Идет Константин Иваныч, пинает ногой жестянку из-под пива.
КОНСТАНТИН ИВАНЫЧ (декламирует громко – никто не слышит): И всюду страсти роковые, и от судеб защиты нет.
Вдруг яркий свет фар освещает его с нег до головы. Бутафорский автомобиль выбрасывается на тротуар, как кит на сушу, с размаху прижимает его к стене. Он вдавливается крестцом не в кирпичную стену, а в озаренную светом фар железную дверь. Та не заперта! распахнулась вовнутрь, Константин Иваныч слетел на несколько ступенек вниз по лестнице, ударился о стену. Стоит, пытаясь отдышаться. Свет фар сместился, бутафорский автомобиль бесшумно умчался.
КОНСТАНТИН ИВАНЫЧ: Наехали в буквальном смысле. Достаточно было одного звонка про Дениса – Юлиану. Я перешел дорогу сильному мафиози. И Гаага тут тоже… дотошный наркоконтроль. Значит, не такой уж дотошный. Взять деньги с безутешного вдовца? может, что и швырнет. Но ему проще меня убить. Зайцевой придется пожертвовать. Мне ее вытащить не аозволят. Как пить дадут осудят. И там прикончат.
Из подвала поднимается Глеб, еще пьяней прежнего.
КОНСТАНТИН ИВАНЫЧ (оторопело): Ты чего? здесь тебе не Новослободская, здесь Новокузнецкая. Галина с тебя все данные записала… ты на Новослободской… тебе что, без разницы?
ГЛЕБ (пропуская мимо ушей): Не пожертвуем мы Зайцевой. И Зайцеву отобьем, и сами живы останемся. Еще посмеемся. Посмеем… не боись. Пойдем вниз, выпьем, снимешь стресс. Это я дверь забыл запереть. Ребята всё на меня ругаются… а ты скажи спасибо. Тут моего товарища мастерская. Ну, пошли, чего стал.
Уходят вниз. Их голоса выделяются среди разноголосого шума. В открытую дверь из комнаты что-то виднеется, мелькая.
ГЛЕБ: …он его на скорости прижал… чуть по стенке не размазал… нашей, блин. Вить… а ты меня хотел бить… дверь, блин, не запираю. Бог есть!
