Людмила Петрушевская - Как много знают женщины. Повести, рассказы, сказки, пьесы
СВЕТА. Какой хороший был месяц! Листья пахли.
ТОЛЯ. Да?
СВЕТА. Я много не спала.
ТОЛЯ. Все прошло.
СВЕТА. А ты приехал, сразу к Кузнецовой ночевать пошел. Пошел навещать свою старую любовь.
ТОЛЯ. Мне надо было переночевать.
СВЕТА. Не обязательно.
ТОЛЯ. Как не обязательно, человеку же надо ночевать, спать.
СВЕТА. У нас бы поночевал.
ТОЛЯ. Неудобно.
СВЕТА. Сегодня-то ты собрался здесь ночевать?
ТОЛЯ. Да. Но сегодня мы уже поженились. Расписались.
СВЕТА. Значит, сегодня тебе не будет неудобно?
ТОЛЯ. Сегодня по закону.
СВЕТА. По закону не стыдно. По бумажке. А только ведь бумажка появилась, все остальное то же самое.
ТОЛЯ. Это многое меняет.
СВЕТА. Ты получил право теперь надо мной?
ТОЛЯ. Конечно.
СВЕТА. А как ты можешь? Ты ведь меня не любишь. Как же ты сможешь ко мне прикоснуться?
ТОЛЯ. Как муж прикасается к жене. (Не двигается с места.) Ты теперь моя жена.
СВЕТА. И не подходи ко мне, ты меня не любишь.
ТОЛЯ. Только теперь я тебя узнаю.
СВЕТА. Конечно, ты думал, что если все тебя отбросили, то я не отброшу.
ТОЛЯ. Только теперь я тебя узнаю, почему те двое не решились.
СВЕТА. Тебя же все отбросили, сто пятьдесят человек.
ТОЛЯ. А были серьезные причины у них, и один это почувствовал, и второй. Один за другим. Теперь я понимаю.
СВЕТА. Кузнецова с удовольствием рассказывала, как ты стоял на лестнице и трясся и повторял: «Выходи замуж», а она в ответ: «Да кто меня возьмет, да не за кого, и кому я нужна». А сказать: «Мне нужна» побоялся, потому что знал, что́ ответят.
ТОЛЯ. Я покраснел?
СВЕТА. Ты покраснел.
ТОЛЯ. Будет дождь.
СВЕТА. Мама промокнет, зонта не взяла. Теперь я понимаю, почему ты два дня в Москве проводил без меня. Ты боялся, что я тебя тоже раньше времени отброшу.
ТОЛЯ. Нет. Я мамы твоей стеснялся.
СВЕТА. Ты же ведь знал это и шел на это, я сказала, что мама всегда будет жить с нами, что я всегда буду жить с матерью, даже когда мы построим твой кооператив.
ТОЛЯ. Да живи, кто мешает.
СВЕТА. Я сегодня лягу с мамой, ты у нас переночуешь на своих стираных-глаженых, а завтра пойдем подадим на аннулирование брака.
ТОЛЯ. Я пойду ночевать к Коле.
СВЕТА. Зачем, только новости придется носить, рассказывать, что и как. Кому это важно. Переночуй здесь. Ты на моей кровати, будет удобно, как в поезде. Ни в чем тебе не идут навстречу, ни в одной женитьбе.
ТОЛЯ. Неизвестно кому повезло.
СВЕТА. Вообще, знаешь? Действительно, собирай свой чемодан и иди и можешь сказать, что тебя опять отбросило.
ТОЛЯ. А мне его не надо собирать, я его не разбирал.
СВЕТА. Вот и иди.
ТОЛЯ. Аннулировать как будем?
СВЕТА. Не знаю, все равно. Ты иди подай заявление, я подам свое. Чего мы вместе пойдем, дружной семьей?
ТОЛЯ. Тогда извини.
Входит ЕВГЕНИЯ ИВАНОВНА.
ЕВГЕНИЯ ИВАНОВНА. Добрый вечер.
СВЕТА. Ты, мам? Чего это ты так рано?
ЕВГЕНИЯ ИВАНОВНА. Добрый вечер.
СВЕТА. Еще вечер.
ЕВГЕНИЯ ИВАНОВНА. Добрый вечер.
ТОЛЯ. Вечер добрый.
ЕВГЕНИЯ ИВАНОВНА. Вечер добрый, зять.
СВЕТА. Мам, что ты?
ЕВГЕНИЯ ИВАНОВНА. Что я рано приехала? Да я поехала было в Подольск, а потом раздумалась, что я без приглашения, заранее не предупредила, всё ведь у нас не как у людей, все неожиданно навалилось: тут и туфли, и платье, и ночевка. С бухты-барахты ночевать собралась у людей. Кто мне они? У меня есть своя, кстати, кровать, я никому на ней не помешаю, уши заложу. Я здесь живу и никуда не денусь, хоть лопните.
ТОЛЯ. Да я ухожу, не беспокойтесь.
ЕВГЕНИЯ ИВАНОВНА. А я вам не помеха, делайте что надо.
ТОЛЯ. Я все равно ухожу, совсем.
ЕВГЕНИЯ ИВАНОВНА. А, уходишь, ну иди. Ты мне сразу не подошел, думаю, чего моя Светка страдает. А ему нужна московская прописка, только всего, фиктивный, оказывается, брак.
ТОЛЯ. Почему фиктивный?
ЕВГЕНИЯ ИВАНОВНА. Да не пудри мозги, не пудри. Никто хуже моей Светы не нашелся на него позариться.
ТОЛЯ. Зачем так говорить?
ЕВГЕНИЯ ИВАНОВНА. Нужен ты нам. Мы и вдвоем прекрасно проживем, хоть обе старые, обе больные, но проживем. Я без мужика, в холодной постели тридцать лет сплю, и она поспит. Лучше, чем с тобой. С тобой только трудности одни житейские будут. Иди без оглядки.
СВЕТА. Почему он должен уходить? Ему некуда уходить. Он здесь имеет все права.
ЕВГЕНИЯ ИВАНОВНА. Да он сам хочет уйти, ты не видишь?
СВЕТА. Что ты вмешиваешься?
ЕВГЕНИЯ ИВАНОВНА. Это моя комната, посторонним здесь нечего делать. Я же вижу, я не слепая. Постель-то немятая. Фиктивно за него замуж вышла, зачем тебе этот позор-то? Штамп захотела получить?
ТОЛЯ. Она не фиктивно, мы не фиктивно.
СВЕТА. Может, нам вообще лучше уйти? Толь, пошли отсюда.
ЕВГЕНИЯ ИВАНОВНА. Да что ты-то собралась! Я его не пускаю, он все нахрапом действует, а увидишь, получит прописку, построит квартиру и нас погонит, вот увидишь. Я его не пускаю. Он только обрадуется уйти. Иди, иди. Один день побыл в Москве – предложение, а она приняла. Потом исчез, где неизвестно время проводил, а ты все ждала, все бегала к телефону за других. Уходи-ка, не стой на дороге.
Наступает на Толю. Он отступает к двери.
СВЕТА. Толя, подожди, я оденусь, подожди-ка. (Надевает туфли, морщится.)
ТОЛЯ. Надень другие, эти режут.
ЕВГЕНИЯ ИВАНОВНА. Куда ты за ним побежала?
СВЕТА. Растоптанные?
ТОЛЯ. Неизвестно, сколько ходить придется.
ЕВГЕНИЯ ИВАНОВНА. Иди, иди. Вот тебе чемодан, улепетывай. (Загораживает спиной Свету.)
СВЕТА. Погоди, мне надо что-нибудь собрать.
ТОЛЯ. Всё есть. Что надо, утром купим.
СВЕТА. Деньги тратить теперь нельзя так.
ТОЛЯ. Плащ возьми, дождь будет.
СВЕТА. Ты покраснел.
ТОЛЯ. Затылок ломит.
ЕВГЕНИЯ ИВАНОВНА. Ну и иди.
Вытесняет его за дверь. Он приоткрывает дверь силой.
Раздавлю!
СВЕТА (хватает его за протянутую в щель руку). Толик! (Уходит.)
ЕВГЕНИЯ ИВАНОВНА. Начинается житье!
Конец
1974
Анданте
МАЙ, мужчина
ЮЛЯ
БУЛЬДИ
AУ
Тахта. Ау сидит, с интересом слушая ЮЛЮ.
ЮЛЯ. Вообще там скучно, тоска, тоска, тоска по родине. Всё в черных красках. Тогда идешь в Андстрем.
АУ. Понимаю, знаю такое.
ЮЛЯ. Идешь в Андстрем, берешь креслице в два мальро, чтобы только никто рядом не подсел, не хватанул. Там страшные вещи с этим.
АУ. Понимаю, привязываются.
ЮЛЯ. Просто шагу не дают пройти. Понимаешь?
АУ. Еще бы.
ЮЛЯ. Я сюда приезжаю, до чего отдыхает душа. Но тоже не могут не приставать. Девушка то, девушка се. Женщины привязываются: «Дама, где брали, – допустим, – сумку». Они думают, что если они бегают с языком за шмотками, то все бегают. Мне на вещи наплевать. У меня полные кофры. А в Андстреме сидишь, привязываются, подсаживаются со своими креслами, предлагают пулы, метвицы.
АУ. Пулы такие вязаные.
ЮЛЯ. Нет, пулы, метвицы, габрио. Вроде все так невинно, а если с ними начать иметь дело, пропадешь. Нас предупреждают: никаких пулов! Осторожней, особенно с метвицами.
АУ. Метвицы какого цвета?
ЮЛЯ. Они всегда прозрачные, их почти незаметно.
АУ. Красивые, я видела, одна баба приносила. Гладить при сорока градусах только руками, не стирать.
ЮЛЯ. Какой стирать! Это таблетки. Мет-ви-цы. Ты что, не слышала?
АУ. Это наркотики?
ЮЛЯ. Какой наркотики! Это не наркотики, а бескайты. Бес-кай-ты.
АУ. Бескайты, погодите-погодите…
ЮЛЯ. Бескайты бывают кви, это метвицы, пулы. А бывают цветовые, это габрио и другие там.
АУ. Какие?
ЮЛЯ. Да тебе все равно ни к чему.
АУ. Да почему, у меня подруга на Козьих островах.
ЮЛЯ. На Козьих еще не появились. На Гибралтаре есть.
АУ. Да у меня полно подруг.
Юля. Ну так вот, проглотишь, сначала ничего. А потом начинается…
АУ. Хорошее состояние?
ЮЛЯ. Это из другой оперы. При этом может быть какое угодно состояние. Но ни один мимо тебя не пройдет, поняла?
AY. Приворотное такое зелье?
ЮЛЯ. Зачем зелье. Фармацевтические таблетки. Патент. Но всем не продают.
АУ. А кому?
ЮЛЯ. Отдельным.
АУ. Разве не все равно кому продавать? Как говорится, были бы мальро.
ЮЛЯ. При чем тут мальро? Мальро – это квадратный метр по-ихнему.
АУ. Вы сказали креслице в два мальро, я помню.
ЮЛЯ. Я сказала, креслице в два мальро площадью, то есть большое, никто со своим креслом не приблизится. Все равно как на скамейке сидишь одна. Твоя личная скамейка.
АУ. Ну погодите, Юля. (Сдаваясь окончательно.) Так сразу много информации. Что такое бескайты все-таки?
ЮЛЯ. Это сразу не понять. Это дает красоту. Причем не сразу, а неожиданно.
АУ. А почему не всем продают?
ЮЛЯ. А как по-твоему, если все вокруг женщины станут красивыми, это ведь тогда будут обращать внимание на кого? На некрасивых, правильно? По психологии. Поэтому эти бескайты распространяют из-под полы. Не всем. Если тебе предложат, соглашайся сразу, больше в другой раз не предложат. Они формируют постоянную клиентуру, потому что, если женщина хоть час была красивой, она хочет быть красивой весь день и даже год.
