Александр Островский. - Последняя жертва
Юлия. Я принесла последнюю.
Дульчин. Юлия, не обманывай себя и меня! Ну, что такое особенно ужасное я сделал? Все это было и прежде, и все ты мне прощала.
Юлия. Я вам прощаю это, одного я простить не могу.
Дульчин. Чего же, чего же?
Юлия. Вы проиграли деньги.
Дульчин. Да разве это в первый раз? Да и велики ль деньги?
Юлия. Какие б ни были, но они мне стоили слез, стыда и унижения, а вы их бросили.
Дульчин. Во-первых, для женщины слезы стоят недорого, а во-вторых, женщины ничего не жалеют и все переносят для любимого человека.
Юлия. Я не жалела ничего для вас, я вам отдала все, что у меня было; я все переносила для вас; одного я переносить не могу… Вы заставляли меня терпеть стыд и унижение и не оценили этой жертвы. Я рассудила, что лучше мне разлюбить вас, чем сделаться для вас бесстыдной попрошайкой.
Дульчин. Хороша любовь, которая может хладнокровно рассуждать.
Юлия. А эта любовь хороша? (Подает пригласительный билет Лавра Мироныча.)
Дульчин. Это клевета, это интрига против меня. Впрочем, как я глуп, что оправдываюсь перед тобой! Разве перед любовницами оправдываются, разве их уговаривают? Слова только больше сердят их, логика на них не действует; на них действуют ласки, поцелуи, объятия…
Юлия. У меня есть защита.
Дульчин (смеется). Защита? Зачем? Разве я обижать тебя хочу?
Юлия. Ваши ласки хуже обиды для меня.
Дульчин. Защита! Но кто же может, кто осмелится защищать тебя от моих ласк, да еще здесь, в моей квартире? (Хочет обнять Юлию.)
Юлия (громко). Флор Федулыч!
Входят Флор Федулыч, Глафира Фирсовна, Дергачев.
ЯВЛЕНИЕ ОДИННАДЦАТОЕ
Дульчин, Юлия Павловна, Флор Федулыч, Глафира Фирсовна, Дергачев
Флор Федулыч. Честь имею кланяться, милостивый государь! Извините, что без приглашения. Впрочем, мы люди знакомые. (Юлии.) Что вам угодно, Юлия Павловна?
Юлия. Нам пора домой.
Флор Федулыч (предлагая руку). Пожалуйте-с.
Дульчин. Позвольте, Юлия Павловна, у нас остаются не кончены счеты: я вам должен.
Юлия. Вы мне ничего не должны.
Дульчин. У вас есть мои документы.
Флор Федулыч. Изволите ли видеть-с, я имею согласие Юлии Павловны на вступление со мной в брак; так ваши документы поступают ко мне вместо приданого.
Дульчин (в изумлении). Вместо приданого?!
Флор Федулыч. Так точно-с. Угодно вам будет деньги заплатить, или прикажете представить их ко взысканию? Один Монте-Кристо на днях переезжает в яму-с, так, может быть, и другому Монте-Кристо угодно будет сделать ему компанию? Во всяком случае, прошу вашего извинения. Имею честь кланяться. (Уходит под руку с Юлией.)
ЯВЛЕНИЕ ДВЕНАДЦАТОЕ
Дульчин, Глафира Фирсовна, Дергачев.
Глафира Фирсовна. Вот так отрезал! Коротко и ясно! Каков старик-то у меня.
Дульчин. Револьвер! (Идет к столу.)
Глафира Фирсовна. Ах, страсти!
Дергачев (загораживает Дульчину дорогу). Что ты? Что ты?
Дульчин. Револьвер, говорю я! (Подходит к столу.) Отойди, убью!
Глафира Фирсовна. Что ты? Что ты? Дай мне срок хоть на улицу выбраться!
Дульчин. Никто ни с места!
Глафира Фирсовна (падая в кресло). Постой! Дай хоть зажмуриться-то!
Дульчин (взяв револьвер). Прощай, жизнь! (Садится к столу.) Без сожаления оставляю я тебя, и меня никто не пожалеет; и ты мне не нужна, и я никому не нужен. (Осматривает револьвер.) Как скоро и удовлетворительно решает он всякие затруднения в жизни. (Открывает стол.) Написать несколько строк?… Э! Зачем! (Взглянув в ящик.) Вот еще денег немножко, остатки прежнего величия. Зачем они останутся? Не прокутить ли их или не затягивать? (Подумав несколько, бьет себя по лбу.) Ба!! Глафира Фирсовна!
Глафира Фирсовна. Что, батюшка? Да ты застрелился или нет еще?
Дульчин. Нет еще, черт возьми, а надо бы. Да это еще не уйдет от меня. Попробую еще пожить немного. Глафира Фирсовна, у Пивокуровой много денег?
Глафира Фирсовна. Миллион.
Дульчин. Сватай мне вдову Пивокурову.
Глафира Фирсовна. Давно б ты за ум взялся.
Дульчин. Вези меня к ней сейчас. (Встает.)
Глафира Фирсовна. Вот и расчудесно. Поедем! (Встает.)
Дергачев. Нет, позволь, а как же мне быть с каретою-то?
Дульчин. А вот женюсь на Пивокуровой, тогда за все расплатимся.
1877
