Александр Островский. - Последняя жертва
Дергачев. Как с такой бабой говорить! Вот тут и сохраняй свое достоинство.
Михевна. Коли вправду что нужно, так подожди у ворот, а то лезешь прямо в комнаты.
Дергачев. А! У ворот! С ума можно сойти.
Михевна. Поди, поди, бог с тобой! Честью тебя просят.
Дергачев. Не пойду я, отойди от меня.
Михевна. Так неужто за квартальным послать!
Звонок.
Эх, страмник! Во всем доме только бабы одни, а он лезет насильно.
Входит Юлия Павловна.
ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ
Дергачев, Юлия Павловна, Михевна.
Юлия (быстро). Вадим Григорьич еще не приезжал?
Михевна. Нету, матушка, много гостей было, а он не приезжал. Да вот тут приятель его толчется, невесть чего ему нужно, не выживу никак.
Юлия (увидав Дергачева). Ах, Лука Герасимыч, я вас и не вижу. Вы от Вадима Григорьича?
Дергачев. По его поручению-с.
Михевна. Так бы и говорил, а то лепечет без толку.
Юлия. Оставь нас, Михевна.
Михевна уходит.
Что, здоров? Он приедет сегодня? Конечно, приедет. Скоро он приедет?
Дергачев. Нет, вы не ждите, он никак не может.
Юлия (с испугом). Как? Почему? Болен он? Захворал вдруг? Да говорите же!
Дергачев. Совершенно здоров. Он уехал в Петербург.
Юлия. Не может быть, вы лжете. Он бы должен сказать, предупредить меня. (Потерявшись.) Как же это?
Дергачев. Он теперь должен быть… позвольте… на какой станции?… Я думаю, в Клину-с.
Юлия. Почему же он не предупредил меня? Что все это значит? Да скажите же, ради бога!
Дергачев. Почему не предупредил? Я это не знаю-с. Это, вероятно, впоследствии объяснится.
Юлия. Когда впоследствии? Зачем впоследствии, отчего не теперь? Да что же это такое значит?
Дергачев. Он, вероятно, скоро напишет мне из Петербурга.
Юлия. Вам? Да он мне должен писать, а не вам. Что это, что это… (Плачет.)
Дергачев. Конечно, и вам напишет; вы не беспокойтесь!…
Юлия. Ведь у нас день свадьбы назначен. Вы знаете, вы слышали, что в среду наша свадьба.
Дергачев. Нужно отложить-с.
Юлия. Да надолго ли? Когда этому конец будет? Надолго ли еще откладывать?
Дергачев. На неопределенное время-с.
Юлия. Нет у него жалости ко мне. Истерзалась я, истерзалась. Лука Герасимыч, ну, будьте судьей. Назначить через пять дней свадьбу и вдруг уехать, не сказавшись. Ну разве это делают? Честно это? Ну разве это не мучение для женщины? За что же, ну скажите, за что же. Отчего же не показался? Говорите, отчего он не показался?
Дергачев. Может быть, ему совестно.
Юлия (с испугом). Совестно? Что же он сделал? Что же сделал?
Дергачев. Он ничего не сделал-с. Денег нет у него, а сегодня по векселю платить нужно.
Юлия. Как нет денег? У него были деньги, я знаю, что были. Это вздор!
Дергачев. Да, он получил вчера каких-то шесть тысяч. Так велики ли деньги, надолго ль ему? Он имел несчастие или, лучше сказать, неосторожность проиграть их тут же в полчаса. Разве вы его не знаете?
Юлия. Что вы говорите? Уж и не верится. Да нет, не может быть, нельзя ему проиграть этих денег: они слишком дороги для него и для меня. Слышите вы – слишком дороги!
Дергачев. А вот проиграл-с. Я останавливал; да что же делать – слабость.
Юлия. Ах, нет! Бессовестно, безбожно! Не оправдывайте его! Грех проиграть эти деньги, обида кровная, чему верить после этого! Всего можно ждать от такого человека. (Задумывается.)
Дергачев. Я Вадима не оправдываю, оправданий ему нет.
Юлия. Скажите, еще-то что, что еще-то?
Дергачев. Ах, не спрашивайте! Вы расстроены… уехал в Петербург за деньгами, вот и все. Что я вам могу еще сказать?
Юлия (с трудом выговаривая слова). Очень-то дурного ничего нет?
Дергачев. Не знаю, не знаю-с. Я все сказал, что мне приказано.
Юлия. А!! Вы говорили, что вам приказано? Вы говорили не то, что было, что знаете, а то, что вам приказано; значит, вы говорите неправду, вы меня обманываете? (Покачав головой.) Видно, все вы одинаковы! Вам ничего не стоит обмануть женщину. Бессовестные, бессовестные!
Дергачев. Я лучше уйду-с, что мне в чужом пиру похмелье принимать!
Юлия. Да ступайте, кто вас держит… Погодите… Надо же мне знать… Совсем, что ли, он хочет меня бросить? Так вы бы и говорили! Да и как еще он смеет это сделать? Как смеет?
Дергачев. Помилуйте, как я могу отвечать вам на такие вопросы?
Юлия. А не можете, так зачем вы пришли? Зачем вы пришли, я вас спрашиваю?… Только расстроивать, только мучить меня.
Дергачев. Меня послали к вам, я и пришел, и сказал все, что велено.
Юлия. Да ведь не верю я вам; ни вам, ни ему не верю я ни в одном слове. Какой же тут разговор?
Дергачев. Не верите, а сами спрашиваете. Я ухожу, Юлия Павловна, прощайте!
Юлия. Давно бы вам догадаться! (Садится к столу.) Разве вы не видите, в каком я положении?
Дергачев идет к двери.
Ах, постойте!
Дергачев останавливается.
Нет, прощайте.
Дергачев уходит.
ЯВЛЕНИЕ ВОСЬМОЕ
Юлия (одна).
Юлия. Точно сердце чувствовало, так вот и ждала, что какая-нибудь помеха случится… Однако совестно ему: не показался… Ну, да как не совеститься!… Проиграл деньги, которые я с таким стыдом… А ведь покажись, пожалуй, простила бы… ну, само собой, простила бы… боится меня. Нет, еще есть в нем совесть, значит, еще не совсем он испорчен… В Петербург поехал за деньгами… Какие у него там деньги… Долго ль он за ними проездит?… Ничего не известно… Пожалуй, целый месяц пройдет. А в месяц мало ли что может случиться… Чего не передумаешь!… С ума можно сойти… Давеча этот цветок, этот иммортель… как он очутился в картоне? И не трогала я этого картона, до нынешнего дня не прикасалась к нему… Понять не могу. (Смотрит в картон.) Это еще что такое? (Вынимает пригласительный билет и читает.) «Лавр Мироныч Прибытков покорнейше просит сделать ему честь – пожаловать на бал и вечерний стол по случаю помолвки дочери его Ирины Лавровны с Вадимом Григорьичем Дульчиным». (Протирает глаза рукой и снова читает.) «С Вадимом Григорьичем Дульчиным…» Михевна, Михевна!
Входит Михевна.
ЯВЛЕНИЕ ДЕВЯТОЕ
Юлия Павловна, Михевна.
Юлия. Кто… кто был без меня? Вот это кто привез?
Михевна. Лавр Мироныч, матушка.
Юлия (бессознательно). Лавр Мироныч… Лавр Мироныч… на бал и вечерний стол…
Михевна. Да, матушка, очень просили-с.
Юлия (едва переводя дух). Очень просили… По случаю помолвки Ирины Лавровны с Вадимом Григорьичем Дульчиным.
Михевна. Что ты, матушка, бог с тобой! Разве другой какой!…
Юлия. Нет, он, Михевна, сердце говорит, что он… (Громко.) Он, он! (Встает.) Михевна, я поеду, я поеду… Давай шляпку!…
Михевна. Зачем, матушка, зачем ехать?
Юлия. Надо ехать, надо… Я поеду сейчас.
Михевна. Куда? Что ты! Не пущу.
Юлия. Да мне видеть его только; в глаза посмотреть… Какие у него глаза-то…
Михевна. В таком ты огорчении, да со двора ехать! Нет, нет!
Юлия. Захотел он меня обидеть, ну, бог с ним!… Я с него потребую, я возьму деньги мои… Ведь как же мне жить-то? Ведь все он взял.
Входит Флор Федулыч.
ЯВЛЕНИЕ ДЕСЯТОЕ
Юлия Павловна, Михевна, Флор Федулыч.
Юлия. Ах, Флор Федулыч, горе, горе! (Показывает билет.) Вот посмотрите!
Флор Федулыч (взглянув на Михевну). Какая неосторожность-с.
Михевна. Да разве я, батюшка, знала?
Юлия. Флор Федулыч, помогите! Хоть бы деньги-то мне воротить, хоть бы деньги-то!
Флор Федулыч. Вам одно остается, Юлия Павловна, пренебречь!
Юлия. Конечно, не надо мне его, не надо. А деньги-то, Флор Федулыч, ведь почти все мое состояние… Я хочу получить.
Флор Федулыч. Получить с него невозможно-с; но вы не беспокойтесь.
Юлия. Нет, я возьму… За что же? После такой обиды… Нет, помилуйте, за что же я ему подарю?…
