Юрий Поляков - Время прибытия

– Когда она приходит —
                          зрелость?
Когда еще вовсю спешишь,
Хоть понял:
             все, чего хотелось,
Ты ни за что не совершишь,
Когда и сердце не болело,
И нервы вроде хороши,
Но чувствуешь уже,
                       что тело
Совсем не часть твоей души,
Когда,
       не раз душой поранясь,
Поймешь:
           помимо наших воль
Любовь приносит боль и радость,
Но чаще —
             почему-то – боль!

Люди едут с работы,
              усталы, немного сердиты.
Смотрят в окна, зевают,
              читают, мечтают тайком.
Восемь долгих часов
              ими прожиты и пережиты
Возле жаркой печи,
              у руля, за столом, за станком…
Люди едут домой,
              к Окружной постепенно редея,
До утра возвращаясь
              в нехитрый домашний уют…
Это будничный факт,
              но какой же должна быть идея,
Если ради нее
              миллионы людей устают?

Если в мире все взаимосвязано
От шуршанья трав до хода лет,
Значит, все, что между нами сказано,
Важно для людей и для планет.
Значит, оттого, что двое досветла
По Москве бродили, обнявшись,
Где-то луг дождя напьется досыта.
На планете мертвой вспыхнет жизнь…

Я расскажу про моего соседа.
Седой солдат.
                На танковой броне
В Берлин въезжал он.
                          Мы вели беседу
За пивом «жигулевским» о войне.
Не о минувшей, – о другой,
                                  что будет
Страшней любого Страшного суда.
И он сказал:
              «Бессмысленные люди!
Всем надобен покой,
                         а им – беда!
Они перед своей Москвой
                               заслонов
Не ставили.
             Знай на чужбине рушь.
За День Победы
                   двадцать миллионов
Не долларов,
                 а человечьих душ
Не заплатили.
                Там, у них, не знают,
Как воет над младенцем мертвым мать!
Они еще войны не понимают.
И я бы не хотел им объяснять…»

Нет, это не мудрость покуда —
Еще не такие года,
Но должен понять я:
                       откуда,
Откуда мы все и —
                      куда?
Пускай пародист затрепещет,
Почуяв двусмысленный ход,
Он этим —
              беды не уменьшит
И выхода не найдет.
Живи, хоть смеясь,
                         хоть стеная,
Пребудет с тобой навсегда
Походная песня земная:
Откуда мы все и —
                       куда?!.

И вновь разор.
                 Кровавая стезя
Ведет полки от сечи
                         к новой сече.
Нагрянет Степь —
                    целуют крест князья
И снова ссорятся.
                     И каждый год отмечен
Побоищами.
               Мудрость и корысть
Перемешались с верою и злобой…
И вдруг всего лишь строчка:
                                  «…мирно бысть…»
То «лето» обозначено особо!
Ему,
       что гостю редкому, —
                                   почет!
…Пусть правнук,
                   в наши
                           заглянув глубины —
В двадцатый век,
                    вторую половину,
Прочтет одно: «Бысть мир…»
                                   Но пусть прочтет.

«Это страшно —
                 помыслить о том,
Что на дереве вечнозеленом
Ты повис беззащитным листком —
И по неумолимым законам
Ветер времени,
                  крону колебля,
Сбросит лист пожелтелый на землю…»
Так поэты писали вчера.
В мире нашем,
                  на глупости скором,
Мне страшнее другие ветра —
Что им дерево вывернуть
                               с корнем!
Дай, судьба, нам
                     погоду получше!
Или корни – хотя бы – поглубже…

В сапоги задвинув ноги,
Застегнувшись на бегу,
Выстроимся по тревоге
В две шеренги на снегу.
Знаем, что комбат проверит,
Как умеем мы стрелять,
Взглядом недовольным смерит
И пошлет нас
                досыпать!
А над нами – звездный трепет,
Тени черные ракит.
Мы-то знаем:
                враг не дремлет —
Он, всего скорее, спит!
Главный враг для нас с тобою —
Мартовские холода,
Ведь тревога боевою
Стать не может никогда!
В темень «трассерами» лупим —
Все мишени наповал…
Молодым я был и глупым.
Ни черта не понимал.

Светилось небо голубое,
Летел над плацом птичий щелк.
На пять минут веденья боя
Предназначался наш артполк,
Чтоб спохватились остальные,
Крича команды на бегу,
Чтоб развернулись основные
И крепко вдарили врагу!
Чтоб с гордостью рапортовали,
Как, множа воинскую честь,
Артиллеристы простояли
Не пять минут,
                 а целых шесть!
И что противник откатился,
Потери тяжкие неся,
И самолично убедился:
Нас провоцировать нельзя!
Врагу ответа никакого
Другого не было и нет
У нас от копий Куликова —
До баллистических ракет!
…А мы служили, не печалясь,
Мы знали,
           как нас дома ждут.
И все-таки предназначались
На пять минут.
                 На пять минут…

Из армии не всегда приходят домой.
(Бывает всякое на ученьях.)
И вот провожает скорбный конвой.
Свой груз печальный
                         по назначению.
И вот два сержанта и лейтенант,
Качаются в поезде в такт движению
И обсуждают его талант
К стрельбе по движущейся мишени.
– А как он здорово пел в строю!
– Историю мог рассказать для смеха,
– А после учений за службу свою,
Наверно, и так бы домой поехал…
Лейтенант поеживается – скоро Москва,
Рыданья, вопросы, дрожащие плечи.
Сейчас не война.
                    Где возьмешь слова,
Чтоб стало легче…

Заряд составлен.
                    Точная наводка.
Но вот: «Огонь!» —
                     наушники гремят.
И в гуле приседает «самоходка»,
И где-то в небе шелестит снаряд.
И словно бы порыв густого ветра
Бьет в перепонки,
                     давит на виски,
А где-то – за четыре километра —
Земля,
        вздымаясь,
                     рвется на куски…
Ложилась пыль на черные погоны.
И струйки дыма из-под ног росли.
Мы частой цепью шли вдоль полигона,
Осколки выбирая из земли,
Распаханной не плугом —
                             мощью грубой,
Засеянной дождем семян стальных,
Похожих чем-то на драконьи зубы…
Бог ведает, что вырастет из них!

Материнский охрипший,
                            беззвучный вой.
Залп прощальный.
                    И красный шелк.
Этот мальчик погиб,
                       выполняя свой
Интернациональный долг.
Что он думал,
                в атаку ту поднявшись,
Перед тем, как упал и умолк.
Тьме отдать непочатую,
                            в общем-то, жизнь —
Интернациональный долг.
Мы не раз вызволяли
                         народы из тьмы,
За полком посылая полк.
Пол-Европы засеять
                        своими костьми —
Интернациональный долг!
Вновь не минула чаша.
                          И сколько же чаш
Мы испили?
             Мы в этом толк
Понимаем.
             Наверное, это – наш
Интернациональный долг!

…Гид предложил:
                    – Взгляните вправо! Там
Вы видите руины.
                    Здесь когда-то
Стояла цитадель.
                    Не по зубам
Была она любому супостату.
Держалась крепость долгие года,
Бойницы угрожающе зияли,
Но сгинула
             почти что без следа.
– Так, значит, вашу крепость взяли?
– Никто не взял.
                   Усталый враг ушел.
Страна себя почувствовала в силе.
Тогда крестьяне из окрестных сел
Всю крепость на хозяйство растащили.
Угомонились камни наконец
В спокойной кладке дома или хлева.
Вот вам разоруженья образец!
…Теперь всех попрошу взглянуть налево…