Фридрих Шиллер - Мария Стюарт
Мне можно к ней?
К е н н е д и
Сейчас она сама
Придет сюда. Вас удивляет роскошь?
Вы молча спрашиваете, к чему
Все это золото в жилище смерти?
Мы эти годы жили в нищете
И лишь пред смертью вновь разбогатели.
Явление четвертое
Те же. Две другие камеристки Марии, тоже в трауре. При виде Мельвиля они разражаются рыданиями.
М е л ь в и л ь
Свидание какое! Вид какой!
Гертруда! Розамунда!
В т о р а я к а м е р и с т к а
Королева
Услала нас. Она в последний раз
Одна желает с Господом остаться.
Входят еще две служительницы в трауре с молчаливым выражением глубокого горя.
Явление пятое
Те же. Маргарита Керл. Она ставит золотой кубок вина на стол и, по-крывшись бледностью и дрожа, хватается за стул, чтобы не упасть.
М е л ь в и л ь
Что с вами, Керл? Что напугало вас?
К е р л
Ох! Ох!
Б е р г о й н
Что с вами?
К е р л
Что я увидала!
М е л ь в и л ь
Что именно?
К е р л
Когда я шла с вином
По лестнице, дверь отворилась сбоку, –
Я заглянула внутрь... а там... а там...
О, что я увидала! Боже! Боже!
М е л ь в и л ь
Ну что там? Что там? Говорите, Керл!
К е р л
Обтянутые черной тканью стены,
Обитый тканью черною помост,
Наточенный топор, подушка, плаха,
И полный зал народа, в тесноте,
В молчанье, в жадном ожиданье крови.
К а м е р и с т к и
Помилуй Боже нашу госпожу!
М е л ь в и л ь
Сдержитесь и молчите! Королева!
Явление шестое
Те же. Мария. Она в белом праздничном платье, на шее у нее изображение агнца Божия на цепочке, к поясу привешены четки, в руке распятие, на голове золотой обруч, ее длинная черная вуаль откинута назад. При ее появлении все расступаются со знаками мучительного горя. Мельвиль непроизвольно опускается на колени.
М а р и я (со спокойным
величием оглядывая весь круг)
Что плачете вы? Радоваться надо,
Что наступает мук моих предел,
Спадает цепь, затворы распахнулись,
И что на крыльях ангельских душа
Моя навек умчится на свободу.
Что плачете вы? Вот когда во власть
Попала я к противнице надменной,
Терпела униженья и позор,
Не подобающие королеве,
Поистине тогда-то был предлог
Для ваших слез, и плакать было время.
Ко мне пришла целительница смерть
Шагами строгими врача и друга,
Крылами черными укрыть мой стыд.
Что плачете вы? Падших возвышает,
Облагораживает их конец.
Я чувствую — на мне опять корона,
Достоинство опять в моей душе.
(Сделав несколько шагов вперед.)
Как? Мельвиль тут? Нет, что вы, встаньте, сэр!
В час расставанья с вашей королевой
Вы принесли мне счастье, торжество.
Надежда есть, что обо мне не только
Поведают враги, но и друзья.
При мне мой друг и мой единоверец
Свидетелем стоит в мой смертный час.
Скажите, как жилось вам, милый Мельвиль,
В суровом этом и чужом краю,
С тех пор как от меня вас удалили?
Душой о вас болела часто я.
М е л ь в и л ь
Лишений не терпел я, кроме горя,
Что не могу служить тебе в беде.
М а р и я
А как Дидье, старик мой, камерарий?
Он, верно, умер? Старый был в летах.
М е л ь в и л ь
Нет, не дал Бог ему такого счастья.
Он дожил, чтоб тебя похоронить.
М а р и я
Как я обнять хотела б на прощанье
Своих родных! Мне это не дано!
Я в ваше сердце, Мельвиль, полагаю
Мои последние приветы им.
Благословляю короля и тестя,
И Франции весь августейший дом,
И дядю кардинала, и де Гиза,
Двоюродного брата моего.
Наместника Христова в Риме, папу,
Всегда напутствовавшего меня,
И короля Испании, который
Всегда напрашивался в помощь мне.
Я всех упомянула в завещаньи.
Дарами бедными моей любви,
Уверена, они не пренебрегнут.
(Обращаясь к слугам.)
Я вас заботе брата-короля
Французского, друзья, препоручаю.
Он новое отечество вам даст.
Прошу вас, в Англии не оставайтесь,
Чужих не тешьте видом ваших слез.
Сейчас же мне клянитесь на распятье
Покинуть этот злополучный край,
Едва меня не станет.
М е л ь в и л ь (положив руку на крест)
Обещаю
Во имя всех присутствующих здесь.
М а р и я
Я поделила между вами всеми
Все, чем распорядиться мне дано.
Надеюсь, что моей последней воли
Не будут изменять. Вам перейдет
То, что на мне сейчас в пути к могиле.
Позвольте мне облечься в блеск земной
В последний раз перед уходом к небу.
(Женщинам.)
Алиса, Розамунда и Гертруда,
Вам жемчуг мой и платье отдаю.
Пусть будут вам на радость украшенья.
Что Маргариты в мужниной вине
Я не корю, докажет завещанье.
Она достойней и несчастней всех.
Твое богатство, дорогая Анна,
Не в золоте, но в памяти моей.
Тебе платок я этот вышивала
И слезы жгучие в него вплела.
Им завяжи глаза мне у помоста,
Последнюю мне службу сослужи.
К е н н е д и
О Мельвиль, Мельвиль!
М а р и я
А теперь приблизьтесь,
Придите и примите от меня
Последнее «прости».
(Протягивает им руки.)
Покрывая руки Марии поцелуями и обливая горячими слезами, все падают к ее ногам.
Прощай, Алиса!
Я, Бергойн, вас за все благодарю.
Прощайте, Маргарита и Гертруда.
Как губы у тебя горят! Была
Я ненавидима, но и любима!
Дай Бог тебе, Гертруда, жениха,
Достойного твоей души горячей.
Ты избрала счастливейшую часть,
Христовою невестой станешь,
Берта, Исполни свой обет. Учись на мне.
Обманчивы земли мирские блага.
Ну, а теперь пора. Прощайте все.
Прощайте все. Прощайте все. Прощайте.
(Стремительно от них отворачивается.)
Все, кроме Мельвиля, уходят.
Явление седьмое
Мария, Мельвиль.
М а р и я
Мирское все я привела в порядок
И ни пред кем не остаюсь в долгу.
Меня томит другое и мешает
Больной душе беспечно взвиться ввысь.
М е л ь в и л ь
Открой заботы преданному другу.
М а р и я
Я на пороге вечности стою
И скоро пред судьей небес предстану.
Просила, но добиться не могла
К себе священника-единоверца.
Причастья не хочу из чуждых рук,
И с Господом уйду непримиренной.
М е л ь в и л ь
Утешься. Жар благочестивых чувств
Ценнее соблюдения обрядов.
Насилье может руки нам связать,
Но сердце верующих рвется к Богу.
Слова мертвы, и вера лишь жива.
М а р и я
О Мельвиль! Вера ищет воплощенья,
Душа святыню жаждет осязать.
Бог человеком стал, и в зримом теле
Оставил нам незримые дары.
Нам церковь служит лестницею к небу.
Блаженны в единеньи, сообща
Присутствующие на литургии.
Я Божьей благодати лишена,
Она ко мне в тюрьму не проникает.
М е л ь в и л ь
Она к тебе проникла. Бог тебе
Ниспосылает дар святого духа.
Всесильна вера. У нее в руках
Цветами зацветает мертвый посох,
Тот, кто из камня воду источил,
Алтарь построить может средь темницы
И этот кубок превратить в потир.
(Берет кубок, стоящий на столе.)
М а р и я
Я правильно вас понимаю, Мельвиль?
Я поняла! Я поняла! Здесь нет
Ни церкви, ни священника, ни чаши,
Однако ведь спаситель говорит:
«Лишь двое соберутся где во имя
Мое, незримо буду я меж них».
Вы для меня непосвященный пастырь,
Вы Божий вестник, мне принесший мир.
Вам исповедуюсь я на прощанье,
Прощенье получу из ваших уст.
М е л ь в и л ь
Ты сердцем угадала, королева,
