Эмиль Брагинский - Гараж
Смирновский. Я сейчас говорю не о моей больной печени…
Наташа. А о чем?
Смирновский. Ты прекрасно знаешь, о чем. Наташа. Не понимаю.
Смирновский. Здесь столько людей и все всё видят!
Наташа (притворяясь наивной). Что видят? (Кормит Смирновского.)
Смирновский (нежно). Наташка, не балуйся!
Наташа. О наших отношениях знает весь институт. Я должна бояться за свою репутацию, я женщина… Ну, а ты-то чего дрожишь? Ты человек холостой, свободный.
Секретарь. Все расходы производились согласно смете, но, товарищи, имеется перерасход… Например, шпаклевка, в сумме 56 рублей, которая на нас висит. 56 рублей — это, конечно, мелочь, но она висит, товарищи. Согласно решению общего собрания, прошлый раз мы собрали по 30 рублей на административные расходы.
Толстый пайщик. В «черную» кассу, что ли?
Секретарь …Давайте не будем это называть «черная касса», это вполне чистая касса. Мы можем отчитаться в каждой копейке. Более того. Расходы по непредвиденному угощению составили 553 рубля, что превышает сумму, которую мы собрали в прошлый раз, а расходы на транспорт…
Малаева. Кошмар какой-то… Когда это кончится? Мой бандит один дома заперт.
Якубов. А сколько ему лет?
Малаева. Да семь уже.
Якубов. Пока мы отсюда выберемся, ему стукнет все восемь, а то и десять. Не боитесь одного оставлять?
Малаева. Он привык быть дома один… Совершенно самостоятельный мужчина. И потом, я успела заехать покормить его. (Улыбается.)
Секретарь. Правление просит утвердить отчет по хозяйственно-финансовой части.
Аникеева. Кто «за», товарищи, прошу голосовать!..
Пайщики опять дружно проголосовали.
…Все прекрасно, спасибо.
Сидорин (встает за столом президиума). И еще один маленький, но довольно-таки большой вопрос.
Марина (со вздохом). Жизнь состоит из одних вопросов… А хочется, чтобы она состояла из одних ответов.
Сын Милосердова (он сидит рядом с Мариной). Разумеется, положительных?…
Марина (иронически). Да! Но не от вас!
Сын Милосердова (якобы сокрушенно). Так!.. Для начала получил отрицательный ответ…
Жена Гуськова. Представляете, я достала курицу, живого карпа и ветчину.
Сидорин. Я понимаю, что курица — это очень важно, но я прошу тишины.
Жена Гуськова (убирает курицу в авоську). Извините… Но все-таки…
Сидорин. Товарищи, это вопрос очень деликатный… Где-то огорчительный…
Наташа и Смирновский возвращаются из-за белого медведя, садятся на свои места.
Меня лично это просто убивает.
Толстый пайщик прислоняется к бегемоту, закрывает глаза.
Сидорин (медоточиво). Как вы знаете, родные мои, у нас по проекту тридцать три бокса, поэтому у нас тридцать два пайщика. Один гараж предназначен для ремонта. Так вот… Несколько дней назад утвердили генеральный план реконструкции нашего района. Впритык к площадке, на которой возводится гараж, пройдет скоростная транспортная магистраль… Она, к сожалению, задевает часть нашего участка. (Со вздохом.) Поэтому нам уменьшили гараж на пять боксов…
Карпухин (озадаченно)… Магистраль нельзя отодвинуть?
Сидорин (развел руками). Товарищи!.. Мы пытались убедить районные организации не трогать наш участок… Но вы сами понимаете, это магистраль, она прямая, она нужна всему городу, и нам объяснили: единственный выход — это… сократить число пайщиков на пять человек.
Смирновский (дочери и Наташе, тихо). Сейчас начнется бог знает что.
Сидорин. Мы сразу собрали экстренное заседание правления. Первое, что мы решили, это отказаться от ремонтного бокса.
Аникеева (елейно). Для нас главное люди, а не машины, естественно.
Сидорин. И поэтому нам придется сократить только четырех… человек, а не пять.
Фетисов. Ну что ж, четыре — это лучше, чем пять, но хуже, чем три. (Смеется.)
Аникеева. Фетисов!..
Толстый пайщик (перед тем как заснуть). Что за смех такой! Мешаете!
Сидорин. Товарищи, мы тщательно взвешивали каждую кандидатуру. Мы принимали во внимание все… Кто, когда вносил деньги. Оказывал помощь строительству. Ездил хлопотать в различные инстанции, участвовал в субботниках, сторожил по ночам… Сейчас я… зачитаю список лиц, которых мы предлагаем исключить… то есть вывести.
Аникеева (вносит ясность). Ну что там миндальничать, ведь дело есть дело — исключить, к сожалению.
Сидорин (с притворным энтузиазмом). И тут же внести в новый список, в наш резерв. Мы будем добиваться второй очереди… Извините, жизнь есть жизнь, кто-то может умереть…
Марина (к отцу). Так, сейчас меня вышибут, на одну семью два гаража…
Наташа. На Павла Константиновича никто не посмеет замахнуться.
Марина (Наташе). Тебя не спрашивают. (Снова отцу.) Но его дочери могут запросто дать под зад коленом. Пап, как ты считаешь, могут?
Смирновский. Я считаю, что ты разговариваешь как пьяный дворник.
Марина. Папочка, ныне все так разговаривают. Даже твоя подружка.
Наташа (виновато). Иногда приходится употреблять сильные слова, иначе не поймут.
Сидорин. Итак, зачитываю список с болью с сердце.
Аникеева. Зачитывайте!
Сидорин (как бы не решаясь). С болью в сердце зачитываю список…
Аникеева (жестко). Зачитывайте.
Жених. Зачитывайте, в конце концов!
Сидорин. Хвостов Семен Александрович.
Все пайщики, как по команде, оборачиваются и смотрят на Хвостова.
Мы все боролись за товарища Хвостова, пытались его защитить, отстоять, мы сделали все, все возможное…
Аникеева. Но есть пределы и нашим возможностям, товарищи!
Хвостов, озираясь, растерянно встает.
Сидорин. Номер второй, Гуськов Евгений Иваныч.
Теперь все смотрят на жену Гуськова.
Мы относимся к товарищу Гуськову с большой симпатией…
Жена Гуськова (кричит дурным голосом). Как Гуськов? Почему Гуськов? Я так и знала. (Подбегает к столу президиума.) Хватит. Я вам не позволю издеваться над моим мужем.
Аникеева. Жена Гуськова, не нервничайте!
Жена Гуськова выхватывает у Сидорина список и рвет его в клочья.
Жена Гуськова. Мой Гуськов в нашем институте известный козел отпущения. Он делает научные открытия, а лауреатство хапают другие, которые примазались к открытию, а в результате мой Гуськов имеет фигушки…
Сидорин. Успокойтесь вы, успокойтесь! (Протягивает стакан воды.)
Жена Гуськова (отталкивает руку со стаканом). Нет, оставьте, не надо мне… Мой муж пишет научный доклад для симпозиума в Париже, а едете за шмотками вы, товарищ Аникеева!.. А моего Гуськова вместо Парижа загоняют в Нижний Тагил. Командировочные два шестьдесят в день. (Плачет.) И вообще, мой Гуськов в Нижнем Тагиле радикулит заработал…
Аникеева. Жена Гуськова, успокойтесь, сядьте, не мешайте нести собрание, Что касается Парижа, то в соответствующих сферах было решено, что еду именно я! Во-первых, я доктор наук: потом, мои труды по орнитологии переведены на французский, Я очень хотела, чтоб поехал Гуськов… тоже, но насчет шмоток — я лично все деньги потратила на научные книги.
Жена Гуськова (перестает рыдать язвительно). Да? А кассетный магнитофон кто привез?
Аникеева. Вы его видели?
Жена Гуськова. Видела.
Аникеева. …Вы его слышали?
Жена Гуськова. Слышала!
Аникеева. ...Вы его включали?
Жена Гуськова. Да!
Аникеева (взяв себя в руки, снова ласково) …Ну как вам не совестно, ну сядьте…
Жена Гуськова отходит от стола.
Ну как ребенок, честное слово.
Сидорин (к секретарю). Будьте любезны, передайте мне копию списка. (Берет копию.) Спасибо! (Называет следующую жертву.) Фетисов Виталий Кузьмич. Ну, знаете, товарищ Фетисов… попал в этот скорбный список…
Фетисов (медленно поднимается). Да вы что? Как же можно меня выгонять? Я за машину родину продал!
