Алджернон Суинберн - Розамунда, королева Ломбардии
РОЗАМУНДА
Не для тебя
Она. Сейчас узнаем: собрались на праздник гости.
Завеса раздвигается, открывая взору накрытые столы, собравшихся гостей; среди них НАРСЕТ и ХИЛЬДЕГАРДА.
Возвращается АЛЬБОВАЙН
АЛЬБОВАЙН
Твою мне руку дай, что в мире всех светлее.
Садись здесь, мальчик, подле милой Хильдегарды.
(Все садятся)
Мне кубок принесите. Королева, пей со мной
За здравие и процветанье королевства
Из этой чаши, что держу я — поручиться
Она готова за Ломбардии властителя былого,
Что был он прям и честен с Богом и в бою:
То череп твоего отца. Так выпить сможешь
Ты за меня с отцом родным.
РОЗАМУНДА
О повелитель мой,
Он дал мне жизнь, кто жизнь тебе отдал;
Родил и воспитал, пока ты не убил его,
И я теперь твоя. Да будет так. Я выпью за тебя,
Того, кто государству стал и силой и опорой,
Того, кто славен, знаменит по праву,
Желая Божией любви и всяких благ.
(Пьёт)
АЛЬБОВАЙН
Прекрасно.
Подай мне Бог всего, что пожелала. Ну, друзья,
Мои бойцы и братья — разве Он не дал
Мне в жёны лучшую из дочерей земных,
Что любит и любима. Почему молчите?
Ответьте мне, вожди.
РОЗАМУНДА
К чему вопрос такой? Наполни кубок,
Пусть он по кругу весело пойдёт.
АЛЬБОВАЙН
Клянусь
Христом и Тором, так и будет. Альмахильд,
Тебя тревожит что, мой мальчик?
АЛЬМАХИЛЬД
О король,
Тревоги нет во мне.
АЛЬБОВАЙН
А в деве?
АЛЬМАХИЛЬД
Мы спокойны.
АЛЬБОВАЙН
Продолжим праздновать. Эй, унесите кубок,
Он смерти вкус родил на языке. Ты не сердись
И не грусти, жена.
РОЗАМУНДА
Я весела и рада,
Тебя так сильно я люблю, как никогда.
АЛЬБОВАЙН
И так же — я. Теперь нашёл тебя своей,
Не дочерью погибшего врага.
РОЗАМУНДА
Не беспокойся.
На всей земле нет у тебя врага живого,
Кто ненавидел — тех сумел сразить.
АЛЬБОВАЙН
Их было много.
Кто в безопасность верит? Точно, не король.
РОЗАМУНДА
Но что ты сделал, чтоб вражду питали
Жена иль муж?
АЛЬБОВАЙН
Кто скажет: «ничего», «безгрешен»?
РОЗАМУНДА
Меня, дочь своего врага, не сделал ты
Рабыней и наложницей. Жена и королева я.
АЛЬБОВАЙН
Но я тебя любил; любил я и себя в тебе:
С тобою стал я больше, чем король и вождь.
РОЗАМУНДА
Любезность королю златит его венец,
И украшает трон.
АЛЬБОВАЙН
Любезность! Это правда.
Ты слушай, мальчик — пусть и Хильдегарда
Услышит. Мне она равна, как королева.
АЛЬМАХИЛЬД
Ей небо голову венчает, не корона,
И обод золотой, с ней вместе не рождённый,
Лица не исказит. Тебе она не ровня.
РОЗАМУНДА
Он хорошо ответил.
АЛЬБОВАЙН
Он ответил дурно!
Так говорить бы мог сам дух бесстыдства.
АЛЬМАХИЛЬД
Бесстыдны те, кто ложно говорят. Я прям.
АЛЬБОВАЙН
Юнец! Не искушай бича.
АЛЬМАХИЛЬД
Бича, что человеку служит,
Бояться не должно; и тот не человек,
Кто страха раб.
АЛЬБОВАЙН
Ты буен от вина?
АЛЬМАХИЛЬД
Не я ль тебе король?
АЛЬБОВАЙН
Ты знаешь, что не раб ты — или твой язык
Мой гнев бы не решился вызвать.
РОЗАМУНДА
Вождь и раб,
Муж и жена, король и королева — рождены
На большем расстоянье, чем земля и небо.
Вожди, не дайте ветру ссоры мир нарушить,
Что здесь сияет, светит; пусть не обернётся
Пир полем боя. Ты, о повелитель,
Сумел прочь вымести пыль смерти, что вчера
Клубилась между нами, а теперь она ничто,
Как сон, прочь сдутый пробужденьем. Ну, а ты,
Слуга короны, лучший средь бойцов — без гнева
Живи, хоть гнев был праведен, хоть мой
Король меня испытывал, как золото — огнём:
Тебя огонь не жжёт. Пожмите честно руки,
Как делаете после битвы.
АЛЬБОВАЙН
Выпей вновь.
Прощаю я тебя.
АЛЬМАХИЛЬД
И я тебя, король, прощаю.
РОЗАМУНДА
Господин,
Страдаю сердцем я, и хочется мне спать. Простите,
Не в силах я сидеть.
АЛЬБОВАЙН
Но что тебя тревожит?
РОЗАМУНДА
Ничто.
Горячий воздух лета голову сдавил,
Как обруч из железа. Повелитель,
Я не желаю в обморок упасть, нарушив
Весёлую пирушку вашу.
АЛЬБОВАЙН
Что ж, тогда иди.
Да будет Бог с тобою.
РОЗАМУНДА
И с тобою тоже.
(Выходит вместе со слугами)
АЛЬБОВАЙН
Испорчен праздник. Не хочу здесь быть. А ты,
Мой мальчик, не пытай невесту резким словом,
Хотя б желала испытать она тебя.
АЛЬМАХИЛЬД
Не стану, о король.
АЛЬБОВАЙН
Не станет и она. Всем доброй ночи, если ночь
Бывает доброй. День здесь точно зол. И только
Для вас двоих и днём возможна радость. Хильдегарде
Бог в помощь и тебе.
АЛЬМАХИЛЬД
Тебе, король, всех благ.
(выходят)
Конец I акта
АКТ II
Комната в покоях королевы
Входит РОЗАМУНДА
РОЗАМУНДА
Живу лишь для того, чтоб спрашивать — зачем,
И удивляться, что мне умереть мешает.
Существовать продолжу от тебя отдельно,
Отец. Ведь ты из Рая видишь моё сердце,
Твоё дыханье ощущаю на устах, как поцелуй.
Пусть хладные останки твоего лица
Убийца осквернял, глумясь, сегодня ночью,
Я вижу ясно лик твой, как при жизни,
Под кожей кровь бурлит, хотя давно пролита.
Как добр ты был, как благороден духом, милый
Отец! Из тех, кого любил, осталась я одна,
Лишь ты мне шлёшь любовь, и я тебе в ответ.
Ещё вчера твоей была я дочерью, но ныне
Залито грязью это слово — лишь произнесу,
Язык горит от яда. Ничего не смею
Своим назвать из мира радостей, богатств,
Во всём отрава; в самом центре сердца
Тот яд разлит. Раз в смерти будет жизнь -
Так говорят священники недаром — я дарую
Жизнь эту мужу своему и твоему убийце,
Когда сражу его, как он сразил тебя.
Входит ХИЛЬДЕГАРДА
Девица,
Хотела я, чтобы была ты рядом. О дитя,
Сама не знаешь, как прекрасна ты, честна,
Как розовый рассвет, невинна; слово правды
Пребудет на губах, когда погибнет правда
На языках у всех людей земли, кроме тебя.
Заря не лжёт, когда встаёт над миром. Я сейчас
Тебе не королевой, а подругой стать хочу. Скажи
Своей подруге, спит любовь иль пробудилась
К любому из мужчин. Молчишь. Тогда скажи -
Есть в глубине души, где мысль себя не помнит,
То чувство тонкое, рассудку недоступно -
Что знает, любит Альмахильд тебя иль нет?
ХИЛЬДЕГАРДА
Сильнее,
Чем я любить его способна.
РОЗАМУНДА
Истинное слово.
Ну, а меня ты любишь?
ХИЛЬДЕГАРДА
Знаешь, как люблю.
РОЗАМУНДА
Сейчас
Ты сможешь показать такую высоту любви,
Какой не достигал никто из женщин иль мужчин.
Дай клятву, или прямо говори — меня не любишь.
ХИЛЬДЕГАРДА
Клянусь.
РОЗАМУНДА
Забытыми богами славных наших предков,
Что улыбались в битвах им, клянись, и Тем,
Что силой или хитростью их троны захватил,
Нарёк нас христианами — твори же клятву.
ХИЛЬДЕГАРДА
Клянусь.
РОЗАМУНДА
Что, если прикажу позору предаваться,
Плоть, сердце обнажить — сыграть такую роль,
Какой запомнились анналам извращений
Царицы Рима, что не ведали стыда?
ХИЛЬДЕГАРДА
Такого приказать не можешь ты.
РОЗАМУНДА
Ты поклялась.
