Эжен Ионеско - Макбет
Кандор. Ну как же не восхищаться таким человеком? Замечательный человек, отличный монарх.
Гламис. Ну как не ответить порядочностью на его порядочность, щедростью на его щедрость?
Макбет. Я готов пронзить шпагой любого, кто станет утверждать обратное.
Кандор. Мы убеждены, совершенно убеждены, что Дункан превосходит в добродетели всех монархов до единого.
Гламис. Он — сама добродетель.
Макбет. Я стараюсь следовать этому образцу. Я пытаюсь быть столь же храбрым, доблестным, порядочным и добрым, как он.
Гламис. Должно быть, это нелегко дается.
Кандор. В самом деле, он человек добрейшей души.
Гламис. А леди Дункан очень хороша собой.
Макбет. Я стараюсь походить на него. Приветствую вас, джентльмены. (Уходит налево.)
Гламис. Чего доброго он нас убедит.
Кандор. Наивный фанатик.
Гламис. С ним не сговоришься.
Кандор. Опасный тип. Он и Банко — командующие войсками Дункана.
Гламис. Надеюсь, вы не пойдете на попятный.
Кандор. И не подумаю.
Гламис (делая вид, что вытаскивает шпагу). Смотрите же, не вздумайте.
Кандор. Ни боже мой. У меня и в мыслях этого нету, уверяю вас. Да-да, да-да, можете на меня рассчитывать. Да-да, да-да, да-да.
Гламис. Тогда поспешим. Вычистим ружья, соберем людей, подготовим армии. Атака на заре. Завтра вечером Дункан будет низложен, и мы поделим трон между собой.
Кандор. Вы и вправду считаете Дункана тираном?
Гламис. Он тиран, узурпатор, деспот, диктатор, нечестивец, чудище, осел, гусь, хуже не бывает. Доказательство тому — он царствует. Не будь я в этом уверен, неужто я стремился бы свергнуть его? Я действую из лучших побуждений.
Кандор. О да, в самом деле.
Гламис (Кандору). Поклянемся полностью доверять друг другу.
Кандор и Гламис выхватывают шпаги из ножен, скрепляя клятву.
Я доверяю вам и клянусь, что действую из лучших побуждений.
Вкладывают шпаги обратно в ножны. Быстро расходятся, Гламис — налево, Кандор — направо. Несколько минут сцена пуста. Следует играть на освещении, идущем из глубины, и на звуках, которые только к концу складываются в конкретную музыку.
Выстрелы, зигзаги молний, вспышки пламени. В глубине сцены на небе — зарево, алые всполохи. Также слышны раскаты грома. По мере того как горизонт проясняется, все небо окрашивается в красный цвет, выстрелы затихают и звучат все реже. Но слышны крики, хрипы и стоны раненых. Тучи рассеиваются, и открываются просторы безлюдной равнины. Крик раненого обрывается, но после двух-трех минут тишины слышится пронзительный стон женщины.
Нужно, чтобы световые и звуковые эффекты возникали еще до появления актеров на сцене. При этом они не должны, особенно в конце сцены, казаться слишком правдоподобными. Здесь очень важна работа декоратора, а также осветителя и звукооформителя.
Наконец появляется солдат. Он пересекает сцену справа налево со шпагой в руке, выполняя все пассы поединка — мулине, защита, наскоки, увертки, гарде и другие — один за другим, стремительно, без пританцовывания. Наступает тишина. Передышка. Затем все возобновляется. Слева направо сцену перебегает женщина, ее волосы растрепаны. Справа входит продавец напитков.
Продавец напитков. Напитки, прохладительные напитки! Напитки, излечивающие от ран, напитки, прогоняющие страх, напитки для военных, напитки для гражданских! Франк за бутылку, три франка за четыре! Залечивает ссадины, царапины, содранную кожу!
Слева появляются два солдата. Один несет на спине второго.
Продавец напитков (первому солдату.) Он ранен?
Первый солдат. Нет, он умер.
Продавец напитков. От удара шпагой? Его пырнули копьем?
Первый солдат. Нет.
Продавец напитков. От пули?
Первый солдат. Нет. От инфаркта.
Солдаты удаляются налево. Два других солдата появляются справа. Это могут быть те же самые, но теперь они поменялись ролями.
Продавец напитков (указывает на солдата, которого несут). Инфаркт?
Несущий солдат. Нет. Удар шпаги.
Солдаты удаляются налево.
Продавец напитков. Прохладительные напитки! Напитки для военных! Напитки от страха, напитки от сердца!
Еще один солдат входит справа.
Прохладительные напитки!
Солдат. Чем торгуешь?
Продавец напитков. Сладким лимонадом, он излечивает от ран.
Солдат. Я не ранен.
Продавец напитков. Он помогает от страха.
Солдат. Я не ведаю страха.
Продавец напитков. Франк за бутылку. Помогает и от сердца.
Солдат (ударяя по доспехам). У меня под латами их семь штук.
Продавец напитков. Возьмите от царапин.
Солдат. Царапины у меня имеются. Мы славно сражались. Вот этим (показывает на палицу). А еще — этим и особенно этим (показывает на шпагу). А больше всего — этим (показывает на кинжал). Вонзить его в живот... в кишки... Вот что я просто обожаю. Гляди-ка, на нем еще кровь не высохла! Я разрезаю им сыр и хлеб прямо так, не обтерев.
Продавец напитков. Вижу, господин солдат. Прекрасно вижу даже на расстоянии.
Солдат. Трусишь?
Продавец напитков (испуганно). Напитки! Напитки! Помогают при ревматизме, простуде, насморке, краснухе, оспе...
Солдат. Скольких же я сумел им уложить! Они вопили, кровь била фонтаном... Вот это праздник! Такие красивые праздники случаются нечасто. Дай-ка промочить горло.
Продавец напитков. Для вас бесплатно, мой генерал.
Солдат. Я не генерал.
Продавец напитков. Мой командир.
Солдат. Я не командир.
Продавец напитков (подает солдату чашу). Вы наверняка им станете.
Солдат (сделав несколько глотков). Ну и гадость. Мерзкая водица. И тебе не совестно? Мошенник! Продавец напитков. Могу вернуть вам деньги.
Солдат. Дрожишь? Боишься? Значит, этот твой лимонад не лечит тебя от страха? (Вытаскивает кинжал.)
Продавец напитков. Не-нет, не надо, господин солдат!
Слышны звуки горна.
Солдат (уходит налево, вкладывая свой кинжал в ножны). Тебе повезло, что у меня времени в обрез. Но я тебя отыщу.
Продавец напитков (дрожа от страха). Ну и перепугал же он меня. (Вслед солдату.). Хоть бы другие выиграли сражение и разорвали тебя на куски. На малюсенькие кусочки — рубленое мясо с картофельным пюре. Пошел вон, мерзавец! Негодяй, свинья эдакая! (Меняя тон.) Прохладительные напитки! Три франка за четыре бутылки.
Продавец напитков бредет направо, потом прибавляет шаг, увидев, что слева опять появляется солдат со своими кинжалом и шпагой.
Солдат догоняет продавца напитков у самых кулис. Слышно, как тот кричит, избиваемый солдатом. Потом солдат тоже исчезает из виду. Снова, но не так громко, по-видимому, уже дальше, слышатся выстрелы и крики. Небо опять алеет и т. д.
Из глубины сцены выходит Макбет. Утомленный, садится на придорожный камень. В руке у него обнаженная шпага. Смотрит на нее.
Макбет. Лезвие моей шпаги окровавлено. Я собственноручно косил их дюжинами. Двенадцать дюжин офицеров и солдат, которые не причинили мне ни малейшего зла. Я отдал приказ специальной команде расстрелять еще многие сотни. Тысячи других погибли, заживо сгорев в лесах, подожженных по моему приказу. Десятки тысяч мужчин, женщин и детей погибли от удушья в подвалах, под обломками своих домов, взорванных по моему приказу. Сотни тысяч утонули в водах Ла-Манша, который они надеялись переплыть, гонимые страхом. Миллионы скончались от страха или покончили с собой. Еще десятки миллионов умерли от возмущения, апоплексического удара или с горя. Не хватает места, чтобы предать все эти трупы земле. Утопленники впитали всю влагу озер, куда они бросались, и вода там иссякла. Хищные птицы не в состоянии склевать все трупы и избавить нас от падали. Представьте себе, еще не все покинули поле боя. Пора заканчивать сражение. Когда отсекаешь голову саблей, кровь из горла хлещет фонтаном. В ее потоках тонут и мои солдаты. Отсеченные головы наших врагов плюют в нас, изрыгают проклятия. Отсеченные руки продолжают потрясать шпагами или стрелять из пистолетов. Вырванные ноги пинают нас в зад. Разумеется, все они предатели. Враги нашей страны. И нашего возлюбленного монарха Дункана, да хранит его Господь. Они хотели свергнуть его. С помощью иностранных солдат. Думаю, я поступил правильно. Конечно, в пылу боя часто рубишь направо и налево без разбору. Но я надеюсь, что по ошибке не убил кого-нибудь из друзей. Мы сражались сомкнутыми рядами, и хорошо, если я не отдавил им ноги. Да, наш бой был правый. Передохну-ка я на этом камне. А то меня подташнивает. Я оставил Банко одного командовать армией. Посижу — и пойду сменить его. Странное дело: такое напряжение сил, а я не особенно проголодался. (Достав из кармана большой носовой платок, вытирает пот с лица.) Я рубил наотмашь, так что даже чуть рука не отвалилась. Хорошо еще, что не вывихнул. Как славно передохнуть. (Ординарцу, который находится за кулисами справа.) Эй, отмой-ка в реке мою шпагу и принеси попить.
