Владимир Лифшиц - Петушков из Гребешкова
Барабанная дробь всё ближе. Появляется солдат. На нём мундир лейб-гвардии Преображенского полка, на голове высокий кивер. Пышные усы. Бакенбарды. За спиной — котомка, на боку — барабан, в который он барабанит, отбивая шаг.
Солдат (поёт).
Солдат жил — не тужил,
Солдат родине служил,
Он солдатской своей честью
Больше жизни дорожил.
Звонче бей, барабан,
Помогай солдату,
Коли лопнешь, барабан,
Положу заплату!..
(Останавливается). Пятьсот вёрст от Петербурга таким манером отшагал, ещё сто вёрст осталось. Места кругом пошли знакомые, недалеко и родимая сторонка. Эх!.. (Поёт).
Кто идёт? Кто такой?
Русский воин — на покой.
Службы срочной, беспорочной
Четверть века за спиной!
Звонче бей, барабан,
Помогай солдату,
Коли лопнешь, барабан,
Положу заплату.
Присяду под этой сосной, отдохну, трубочку выкурю. (Садится, достаёт трубку, курит. Из трубки идёт дым).
Белка (тихонько верещит). Солдат!.. Солдатик!..
Солдат. Кто меня кличет?
Белка. Я.
Солдат. Кто — я?
Белка. Белка.
Солдат. А ты где?
Белка. У тебя над головой.
Солдат (вставая). А-а-а, вон ты где. А что тебе надо?
Белка. Выручай, солдат. Я хвост сучком прищемила. Выдернуть не могу.
Солдат. Это я мигом. Раз-два и готово. (Освобождает белку).
Белка. Спасибо, солдат.
Солдат. Рад стараться!.. А ты, я вижу, отчаянная. Не побоялась, что я тебя обижу. Другой бы тебя за хвост — и в мешок.
Белка. Так то другой, а не ты.
Солдат. Отчего ж не я?
Белка. Оттого, что ты — русский солдат. Русский солдат никого зазря не обидит.
Солдат (растроган, подкручивает усы). Ишь ты! От горшка два вершка, а как верно рассуждает.
Белка. Я, солдат, твою услугу не забуду. Я тебе тоже услужить постараюсь.
Солдат. Ладно, рыжая. Беги. Мне твои услуги не понадобятся.
Белка. Не зарекайся. Всякое может случиться. Если понадоблюсь, крикни три раза, да погромче:
Ёлка на горке,
Белка на ёлке, —
Ну-ка, явись,
На меня подивись!
Прощай! (Верещит и убегает).
Солдат. Шустрая… Ну что ж, ещё денёк отшагаю, в какой-нибудь деревеньке у добрых людей переночую, а завтра, глядишь, и дома буду. (Сам себе командует). Кончай курить!.. Равняйсь!.. Смирно!.. Шагом марш!.. (Бьёт в барабан, идёт поёт).
Кто идёт? Кто такой?
Русский воин — на покой.
Службы срочной, беспорочной
Четверть века за спиной!..
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
Картина первая
Крестьянский двор. Убогая изба. Поленница берёзовых дров. Пустой хлев с распахнутыми воротами.
Старик (выходит из хлева). Старуха!
Старуха (показываясь в окне). Ась?
Старик. Уж вечер близко. Ты много ль наткала холста? Старуха. Локтей, пожалуй, боле ста.
Старик. Неси!
Старуха. Несу. (Выходит на крыльцо, развешивает холст). Да, солнце низко. Вечерний стелется туман. Летит, наверно, басурман?
Старик. Всё отдадим — и холст, и мучку — не обижал бы только внучку.
Слышна барабанная дробь и песня солдата. К воротам, печатая шаг, подходит солдат.
Солдат. Солдат, стой!.. Ать-два… Напра-во!.. Три шага вперёд!.. Ать-два-три!.. Вольно! Ну вот. Забор. А где забор, там и двор, где щель, там и постель. В эту избу и попрошусь на ночлег. Авось пустят. (Входит в ворота, отдаёт честь старику и старухе). Здравия желаю, хозяева!
Старуха. Здравствуй, добрый человек.
Старик (вытягиваясь). Здравия желаю, служивый! Старуха. Далеко ли путь держишь?
Солдат. Отслужил свой срок, домой поспешаю. Не пустите ли переночевать на сеновальчик?
Старик. Отчего не пустить? Ночуй на здоровье. Только вот… (Замялся).
Солдат. Чего?
Старик. Совестно сказать…
Солдат. Говори, свои люди.
Старик. Попотчевать тебя, служивый, нечем. Старуха. Последнюю мучку басурман сегодня заберёт, чтоб ему брюхо разорвало!
Старик. Чтоб ему, ненасытному, нашей мучкой все шесть глаз запорошило!
Старуха. Чтоб ему, аспиду, ни дна ни покрышки!
Солдат. Кого это вы так честите?
Старуха. Кого ж ещё? Его, басурмана перепончатого!
Солдат. Неужто война? А я ничего знать не знаю, ведать не ведаю. Это какой же басурман вас обижает? С кем война-то?
Старик. Какая там война! С ним воевать невозможно. Его ни пуля, ни штык не берёт!
Солдат. Кто ж он такой?
Старик. Змей — вот он кто.
Солдат. Какой змей?
Старуха. Известно какой: трёхголовый.
Старик. Горыныч он. Змей Горыныч.
Солдат. И крепко обижает?
Старик. Куда уж крепче. Зерно забрал, скотину сожрал, деньжата — какие были — у всех выкачал.
Старуха. А намедни внучку унёс, Алёнушку. Буду, говорит, её у себя держать, под замком, в сырой пещере, покуда вы мне тыщу локтей холста не соткёте да сто мешков наилучшей муки не припасёте. А где нам взять-то? (Плачет).
Солдат. Непорядок!
Старик. Да не будь я старик, я бы, может, сам с басурманом сразился, отбил бы Алёнушку. Да нешто я в мои-то годы к бою пригоден? (Всхлипывает).
Старуха. Бедные мы, горемычные! Была внучка, утешение на старости лет, да и ту идол трёхголовый унёс! (Плачет).
Солдат (решительно). Старик! Есть у тебя ружьё?
Старик. Есть завалященькое. Я с ним прежде на охоту ходил.
Солдат. Давай его сюда!
Старуха. Это зачем?
Солдат. Сражусь со Змеем, не дам вас в обиду!
Старуха. И думать об этом забудь! Он на тебя огнём дыхнёт — от тебя одна зола останется.
Солдат. Это мы ещё посмотрим, от кого зола, а от кого пепел.
Старик (восхищённо). Ах, ёлки-моталки! Да я бы и сам!..
Старуха. Опомнись, полу глупый ты старик!
Старик. Молчи, старуха! Увидел храброго человека, в самом кровь взыграла. Сейчас, служивый, я тебе свой самопал вынесу. Он у меня во какой пулей заряжен! На медведя! (Скрывается в избе).
Старуха. Да вы что, оголтелые? Али вам жизнь не дорога?
Солдат. Ты, бабушка, над нами раньше времени не голоси. Скажи-ка лучше, когда ваш Горыныч пожалует?
Старуха. С минуты на минуту ждём. Как солнце за тот бугорок сядет, так он и прилетит, проклятый.
Старик (выходя из избы со старинным ружьём). Держи, служивый.
Солдат (взяв ружьё). Так-то оно сподручней будет.
Шум. Грохот. Сверкают молнии. Всё это каждый раз предшествует появлению Змея Горыныча. Прилетает Змей Горыныч. Это громадное трёхголовое чудовище с перепончатыми крыльями, когтистыми лапами, толстым хвостом и чешуйчатым брюхом. Головы у него разного цвета: жёлтая, зелёная и синяя. Одна страшнее другой. При всём том есть в Змее Горыныче некое простодушие, даже простоватость. Было бы хорошо, чтобы из каждой его пасти время от времени вырывались соответствующего цвета языки пламени. Головы Змея Горыныча говорят каждая по отдельности, а в иных случаях, для пущей убедительности или для того, чтобы нагнать страху, все вместе, хором.
Змей Горыныч (все три головы). Уф!.. Вот и я!.. Трудный был полёт. Встречный ветер с курса сбивал. Ну как, старик, приготовил, что было велено?
Старик. Три мешка насбирал.
Жёлтая Голова. Мало! Эдак ты свою внучку не скоро увидишь! А ты, старуха? Много ль наткала?
Старуха. Сто локтей, батюшка.
Зелёная Голова. Неплохо. Стараешься. Хвалю… (Увидев дрова). А это что у вас?
Старик. Как что? Дрова!
Жёлтая Голова. Какие дрова?
Старуха. Берёзовые.
Синяя Голова. Чтоб к завтрему их тут не было! Старуха. А чем же, батюшка, печку топить?
