Проспер Мериме - Жакерия
Брат Игнатий (аббату, тихо). Сир аббат! Поговорите вы с ними. Призовите их к исполнению долга.
Аббат, словно погруженный в созерцание мощей, не отвечает.
Я говорю, сир аббат, что надо сказать им слово. Кто знает, как далеко зайдет этот бунт? Поймите, что эти мужики должны драться за нас, надо поднять в них дух. (В сторону.) Он ничего не слышит. Дурак! Сколько бы ты ни молился перед этим ящиком, который я сделал вместе с братом Жаном, он тебя не спасет...
Брат Годеран. А Сульпиция все нет. Он пошел разведать, что делается за стенами монастыря. Боюсь, не случилось ли чего с ним.
Брат Игнатий. Следовало бы написать в Бове губернатору мессиру Ангерану де Буси, чтобы он прислал нам латников.
Первый крестьянин (своему товарищу). Жан! Дай-ка мне твой нож.
Второй крестьянин. На. Зачем он тебе?
Первый крестьянин. Перерезать тетиву арбалета. Я не смогу тогда стрелять из него.
Брат Игнатий. Ну, дети мои, все ли выбрали себе оружие по душе? Вот еще пики. Возьмите и их.
Третий крестьянин. У этой пики древко гнилое.
Брат Игнатий. Возьми другую. Видишь? Вон ту.
Третий крестьянин. У нее помят железный наконечник.
Брат Игнатий. Она еще послужит.
Первый крестьянин. У моего арбалета нет тетивы.
Брат Игнатий. Найди тетиву. Да поторапливайся.
Второй крестьянин. Мой тоже без тетивы.
Четвертый крестьянин. Пойду поищу новую.
Несколько крестьян. И мы тоже.
Идут к воротам.
Брат Игнатий (преграждая им путь). Стойте, стойте, голубчики! Куда это вы?
Крестьяне. Домой, за оружием получше.
Брат Игнатий. Нет, не ходите, дети мои! Хорошо и это оружие. Да и в нем, по милости божьей и святого угодника Лёфруа, не представится надобности.
Сильный стук в дверь.
Аббат (поднимаясь с испугом). Боже мой! Святой Лёфруа! Adjuva nos![64]
Брат Игнатий. Кто там?
Голос (снаружи). Отворите! Это я, Сульпиций!
Брат Игнатий. Отворяйте скорее!
Входит сам не свой от страха брат Сульпиций.
Ну, что? Что там такое?
Брат Сульпиций. Ах, друзья мои!..
Брат Игнатий. Говорите тише.
Брат Сульпиций (крестьянам). Все идет отлично! Отлично, друзья мои! Сир д'Апремон разбил их.
Крестьяне. Слава святому Лёфруа и нашим благородным сеньорам!
Брат Сульпиций подходит к аббату, монахи окружают его.
Крестьяне остаются в глубине двора.
Брат Сульпиций. Все погибло. Крестьяне взбунтовались. Мессир д'Апремон, говорят, убит. Вся Бовуази ополчилась против дворянства.
Брат Годеран. Значит, против нас у них нет дурных намерений?
Брат Игнатий. Дай-то бог!
Брат Сульпиций. Но самое ужасное — я ушам своим не поверил — это то, что брат Жан, казначей нашего аббатства, стал во главе мятежников.
Брат Игнатий и брат Годеран. Брат Жан!
Аббат. Нечестивец, антихрист! О боже! Предашь ли ты ему овец своих?
Брат Сульпиций (брату Игнатию). Вот он каков! А вы ему еще покровительствовали, брат Игнатий! Что вы теперь скажете?
Брат Игнатий. Я поражен.
Брат Годеран. И я тоже. Я считал, что он не способен на такое преступление.
Аббат. Вот что, братья мои, надо взять раку святого угодника Лёфруа, захватить как можно больше наличных денег и бежать без оглядки в Бове, не то этот филистимлянин[65] придет и перережет нас всех.
Брат Годеран. Но, благодарение богу, опасность еще не так близка.
Брат Сульпиций. Не теряя минуты, я послал слугу к мессиру Ангерану. Помощь скоро прибудет.
Брат Игнатий. Стены у нас высокие.
Аббат. Ах, братья мои! Плохо вы знаете это отродье сатаны! Этому нечестивцу стоит поколдовать — и наши стены падут скорее, чем деревянные подсвечники. Бежать! Бежать!
Брат Игнатий. Говорите тише, сир аббат, мужики могут услышать.
Аббат (взявшись за одну из ручек раки). Скорей! Кто мне поможет нести эту драгоценную святыню?
Слышны крики.
Брат Игнатий. Слышите?
Аббат. Consummatum est[66]. Пришел нечестивец. (Бросается на колени.)
Брат Сульпиций. Стучат! Господи Иисусе! Дева Мария!
Сильный стук в ворота.
Аббат (упавшим голосом). Vade retro, Satanas![67]
Брат Игнатий. Кто так неистово стучится в ворота святой обители?
Оборотень (за сценой). Отворяйте, во имя дьявола! Отворяйте, или я выломаю ворота!
Аббат. Боже мой! Подай мне силы принять мученический конец!
Брат Игнатий. Если вы сейчас же не уберетесь, мы забросаем вас камнями и стрелами.
Оборотень (за сценой). Мы не боимся ни ваших стрел, ни ваших отлучений! Отворяйте ворота, или я их выломаю!
Брат Игнатий (крестьянам). Стреляйте, друзья, из бойниц в этих разбойников.
Оборотень (за сценой). Вассалы монастыря! Мы пришли освободить вас от рабства. Помогите нам, мы ваши братья! Я, Кретьен Франк, пришел вас освободить.
Аббат. Оборотень! Господи Иисусе! Матерь божья!
Все. Оборотень!
Первый крестьянин. Я не решусь пустить стрелу в Оборотня.
Большинство крестьян отходит от ворот.
Оборотень (за сценой). Ну, сейчас вы узнаете, что значит палица Оборотня.
Раздаются частые удары в ворота.
Тащите бревно. Сюда, Франсуа! Сюда, Жан Куцый! Стой! Бейте в лад. Раз, два, три.
Ворота сотрясаются от страшных ударов.
Отлично! Дай-ка еще тумака! Раз, два, три.
Одна доска вылетает.
Брат Игнатий (хватая пику). Надо быть смелей, не то нас прикончат. (Аббату и другим монахам.) Беритесь за оружие, вместо того чтобы молиться и креститься, как бабы. (Крестьянам.) За мной, друзья!
Ворота взломаны. Входит Оборотень со своим отрядом. При виде его монахи и крестьяне пятятся. Он вырывает пику из рук брата Игнатия и ударом древка валит его с ног.
Оборотень. Не тебе бы браться за оружие, старая плешь! Воля крестьянам! Нет больше рабства! Ну, крестьяне, кричите: «Воля!»
Крестьяне. Воля! Нет больше рабства.
Оборотень. Нет больше рабства! Нет барщины! Нет сеньоров! Все, что их, наше!
Крестьяне. Воля! Все, что их, наше!
Оборотень. Прежде чем начать грабеж, учиним расправу. Где тут некий Оноре, зовущий себя настоятелем этого монастыря?
Аббат (в сторону). Боже мой! Не смерти боюсь, но боюсь умереть во грехах.
Оборотень. Что же, никто не отвечает? По одеже вижу, что вот это брат Оноре. (Хватает его за шиворот.) Красивый аббат, ничего не скажешь.
Крестьяне смеются.
Аббат. О боже! По крайности сократи мои мучения!
Брат Сульпиций (Оборотню). Сжальтесь над служителями господними!
Оборотень. Замолчи! (Аббату.) А ну, говори, как ты смел стать настоятелем этого аббатства в ущерб достойному и глубокочтимому отцу Жану?
Аббат (лепечет). Я... я... я...
Оборотень. Говори яснее, или, клянусь святым Георгием, я задушу тебя.
Аббат (указывая на монахов). Они избрали меня.
Оборотень. Они сейчас поплатятся за это избрание. Но скажи мне, презренный монах, разве ты не знал, что отец Жан лучше тебя в десять раз? Отвечай!
Аббат. Убейте меня скорее.
Оборотень (замахиваясь палицей). Сейчас получишь.
Монахи. Пощадите, пощадите, господин атаман!
Оборотень. Прежде чем я тебя убью, ответь мне, бритая макушка, где монастырская казна?
Аббат. Это... достояние бедняков... Но... возьмите его... Брат Годеран вас проводит.
Оборотень. Сколько вас, монахов, в аббатстве?
Аббат. Ка...а...жется... от восьмидесяти двух... до... восьмидесяти трех.
Оборотень. Восемьдесят два с половиной, что ли? Дурак! И стада своего счесть не умеет!
Аббат. Восемьдесят два...
Оборотень. Досточтимые отцы! Пишите вашим друзьям, чтобы они прислали по сто франков выкупа за каждого из вас, и не позднее чем через месяц. А пока что я запру вас на вашей голубятне. В случае просрочки каждому отрежу по уху; еще две недели просрочки — по второму; еще две недели — голову долой. Устраивайтесь как знаете. Имеющий уши да слышит.
