Наталья Арбузова - Мы все актеры
Черт тащится за ними, оставляя в снегу следы копыт. Запахивает тулуп, скулит по-собачьи.
ЧЕРТ: У-у-у!
Все четверо уходят в кулису. Занавес где-то в середине монолога Ольгиной матери задернулся.
СЦЕНА ПЯТАЯ
Снова у Юлианы: будуар и прихожая. В будуаре темно. Ольга впускает в квартиру Дениса – у того в руке мимоза. Демонстративно чистит у него под носом Юлианин сапог.
ОЛЬГА: А хозяев нету.
ДЕНИС: А я знаю.
Протягивает ей мимозу. Ольга от неожиданности ставит сапог на подзеркальник. Стоит как вкопанная, в одной руке мимоза, в другой губка для чистки обуви. Тычет мимозу в сухую вазу, продолжает стоять с губкой в руке.
ОЛЬГА: Я хозяйке скажу, что это ей.
ДЕНИС: Но мы-то с тобой знаем, чья мимоза. У тебя когда выходной?
ОЛЬГА (роняет губку в сапог): В су-у-ббботу.
ДЕНИС: Я тебя буду ждать в машине у школы. В десять пятнадцать. О'кей?
Выходит, не притронувшись к Ольге.
ОЛЬГА (вытаскивает губку из сапога, ставит сапог на пол к другому сапогу): Это он мне… это он не ей…
СЦЕНА ШЕСТАЯ
У Дениса. Опять торец стены, прихожая и комната. Только на зеркало свешивается велосипедное колесо. На двуспальной кровати валяются джинсы. На прикроватном столике пустая бутылка и два стакана. Открывается дверь. Входит Денис, за ним робко, бочком – Ольга. Денис не раздевается и с Ольги пальто не снимает.
ДЕНИС: Ну, вот моя берлога. С восьмым мартом тебя. (Крепко целует.) Осматривайся, обживайся. Приберись – тут черт ногу сломит – а я поеду возьму чего повкусней.
Выскакивает за дверь. Ольга рассупонивается, раздевается. Начинает бегать с ведром и тряпкой – из кулисы, обратно в кулису. Моет, трет, подняв к зрителю худую задницу. Бьет одиннадцать, через малый промежуток времени – двенадцать, потом и час. Входят Денис с Юлианой. Денис на Ольгу не глядит.
ЮЛИАНА: Прибралась? молодчина. Беги домой. Сегодня Алену пораньше отпустим, ей праздничный стол накрывать. Ну, чего стоишь?
Ольга уносит ведро и тряпку в кулису. Бестолково и нерасторопно одевается в прихожей. Денис как всегда развлекает Юлиану тихим рассказом. Та хохочет, повалившись на кровать. Доносится обрывок фразы.
ДЕНИС: …и тогда она задумала…
ОЛЬГА (на пороге, одетая, повторяет за ним): Да, задумала.
Выходит. По авансцене ковыляет черт – без пиджака, но при галстуке. В лапе у него мимоза.
ЧЕРТ: Непочтенный какой-то праздник… сказал бы я…
Пока черт проходит, занавес медленно закрывается, словно за что зацепившись.
СЦЕНА СЕДЬМАЯ
Стандартная декорация «у Юлианы» - будуар и прихожая, где Ольга медленно протирает зеркало. В нем отражается подурневшее лицо, остановившийся взгляд. В будуаре по две стороны трехспальной кровати негромко разговаривают Вадим с Денисом. В домофоне слышен голос Глеба.
ГЛЕБ: Оля, открой.
Ольга нажала кнопку, впустила Глеба в подъезд и отворила дверь на лестничную площадку. Сквозняк приоткрыл дверь в будуар, оттуда донесся голос Вадима.
ВАДИМ: Ну и что ты, парень, выиграешь? Она тебя высосет раньше, чем получит развод. Заменит тебя не успевши продать завод. Не строй планов. Она не просто ненадежна – она всегда и всех предает. Без исключенья.
Закрывает поплотнее дверь. Оба уходят в кулису, не имея вида ссорящихся или чем-то огорошенных людей.
ГЛЕБ (входит, заглядывает Ольге в глаза, пытается обнять, та отстраняется): Ну чего ты?
ОЛЬГА (зло): Ты говорил – очередь не дойдет. Дошла вот.
ГЛЕБ: Сама виновата. Глазела на него, а Юлиана сразу – цоп! знаешь, как это бывает… мое не трожь.
ОЛЬГА (убитым голосом): Тут что-то не так… не как всегда… по-другому.
ГЛЕБ: Только не вздумай… я тебя как пес сторожить стану. Насквозь вижу и под тобой на три метра.
ОЛЬГА (улыбается бледной улыбкой): Колдун что ли?
ГЛЕБ: Где мадам?
ОЛЬГА: Ушла в Нотр Дам.
ГЛЕБ: Складно отвечаешь. Нашустрилась.
ОЛЬГА: На втором этаже видики смотрит.
ГЛЕБ: Так я пройду к ней?
Ольга кивает. Глеб уходит через Юлианин будуар в кулису. Ольга по авансцене туда же. Вадим через авансцену провожает Дениса в прихожую.
ВАДИМ: Ну и?
Денис делает едва заметный знак глазами: да. Вадим выпускает его из квартиры. Черт в куцем пиджаке вылазит на авансцену.
ЧЕРТ: Занавес! (В сторону, при закрывающемся занавесе.) Заговор.
СЦЕНА ВОСЬМАЯ
Снова у Юлианы. Та же декорация: будуар и прихожая. На авансцене слева проходная будка, там охранник пьет чай из рекламной кружки. Справа решетка, под нее копает детской лопаткой мальчик лет пяти. Посередине у рампы в позе «лотос» сидит черт.
ЧЕРТ: Черт подери, могли и занавеса не закрывать.
Ольга с молотком в руке проходит мимо него к Юлианиному суперложу. Со всех сил колотит молотком по подушке.
ЧЕРТ (косится на нее, качает головой с рогами): Ходят тут всякие, не здороваются.
ОЛЬГА: Пошел к черту.
Черт встает, хромает в правую кулису. Из левой кулисы выдвигается Алена, моющая пол по старинке, вручную. Разворачивается к зрителю подъятой задницей, помощней Ольгиной.
АЛЕНА (продолжая драить пол): Дура ненормальная! чего размахалась? Нашла место… метательница молота! олимпийская чемпионка.
ОЛЬГА: Тебя не спросилась.
Прячет молоток в огромный карман фартука. Он оттуда выпирает.
АЛЕНА: Ходишь распустехой. Хоть фартук сыми. У тебя выходной зазря прошел… мужики сидят горюют.
ОЛЬГА (сухо): Перебьются мужики.
АЛЕНА (поднимается с тряпкой в руке, разгибает спину): Не знаешь, куда себя девать? роди еще. Где двое, там и трое… мать-то у тебя двужильная.
ОЛЬГА: Тебя крестить позвать?
АЛЕНА: А то! покумимся. (Уходит с тряпкой в кулису, поет оттуда.) Ой, кумушки, голубушки – кумитеся, любитеся.
Ольга через прихожую удирает из квартиры. Появляется на авансцене возле будки охранника, в фартуке с карманом, оттопыренным молотком. Весенний ветер шевелит ее растрепанные волосы.
ОХРАННИК: Чаю пришла попить? Садись, налью. (Показывает на вторую табуретку, ставит вторую кружку.) Или, может, чего покрепче? (Достает бутылку.) Ни ухом ни рылом не ведет… тогда сваливай.
Ольга молча разворачивается, идет вдоль рампы к решетке. Такое впечатленье, что сейчас свалится в партер.
ОЛЬГА: Нет, через проходную нельзя. А тут кругом решетки. (Подходит к мальчику.) Тебя как звать?
МАЛЬЧИК: Пашей. Вон уже сколько подкопал… вчера еще тут лед был… скоро смогу проползти… потом отряхнусь… на мне просохнет. Через проходную охранник не пускает… Алина Степанна его просила.
ОЛЬГА: Кто такая?
ПАША: Гувернантка. Сидит дома, волосы красит.
ОЛЬГА: Ты куда собрался-то?
ПАША: В овраг.
ОЛЬГА: Там снег не стаял.
ПАША: Там тропинка к школе.
ОЛЬГА: Не дорос еще! ишь, Филипок выискался. Язык-то у тебя бойкий… с гувернантками растешь.
ПАША: Я и по-английски. Э шип – корабль. Главное, подальше от Алины… от лисы Алисы.
АЛИНА СТЕПАННА (выходит из подъезда): Паша! роешься, как крот! весь измазался! Разговариваешь с чужими. Пошли… five o'clock tea.
ПАША: Чай с английским…
АЛИНА СТЕПАННА: С молоком. Хлеб с маслом, джем. А я тебе почитаю про Алису. Фу, брось чужую лопатку.
ПАША (увлекаемый Алиною, бросает Ольге лопатку): Покопаете?
Ольга роет с азартом, как собака, углубляя Пашин подкоп – в привычной позе кверху задницей, обращенной к зрителю. Черт снова сидит на авансцене, делает куличики из нарытой Ольгой земли, стуча совочком по формочкам.
ЧЕРТ: Запуталась девчонка. Черт ногу сломит в этом бардаке. Бежать отсюда надо – к черту на кулички.
Рушит копытом свои произведения. Встает, уходит, волоча сломанную ногу. Занавес закрывается, прихватывая охранника – он сам его на себя натягивает – и копошащуюся Ольгу. Но ее тощая задница еще шебуршится под занавесом, и земля оттуда летит.
СЦЕНА ДЕВЯТАЯ
У Ольгиной матери в поселке Пустоша. Торец бревенчатой стены, дверь из комнаты во чисто поле. Во чистом поле весенний предвечерний свет, в небе нежные облачка, в глубине сцены шумит шоссе. У рампы кустик, которого раньше не было. На нем вот-вот лопнут настырные почки. В комнате детская кроватка отодвинута к окну, рядом впритык низкий самодельный топчанчик. На нем точно зверята возятся подросшие дети. Мальчик тузит сестренку. Та закрывается подолом байкового платья – и ни звука. Ольгина мать сидит спиной к зрителю на табуретке, придвинувши другую, на которой кастрюля и миска. Чистит картошку.
ОЛЬГИНА МАТЬ: Мишка, ты ей все кости помнешь. Ишь, партизанка… не пикнет. Вся в Ольгу, в сучонку. Не дай Бог дожить, как вырастет, начнет куролесить. Прям не знаю… не то жить-растить, не то сразу помирать ложиться.
Ольга подходит снаружи к двери. Достает крупные деньги, складывает веером, как учил Глеб. Набирает полную грудь воздуха, толкает ногой дверь, шагает через порог. Мать поворачивается к ней, столкнувши на пол недочищенную картошку. Ольга прикрыла дверь, стоит не раздеваясь с веером из пятитысячных бумажек.
