Генрих Клейст - Принц Фридрих Гомбургский

Затем, с карандашом
И книжкою в руках, он вместе с нами
Выслушивает боевой приказ
Из уст фельдмаршала. Меж тем княгиня
С принцессою, готовые к пути,
Находятся при этом в том же зале.
Но кто опишет Гомбургов столбняк
В виду принцессы, ищущей перчатку,
Что у него за пазухой! Не раз
Фельдмаршал повторяет: «Принц фон Гомбург!»
А тот твердит: «Что скажет маршал мне?»
Он как во сне…

Так это оказалась
Принцессина перчатка?

Ну конечно!

Окаменев, с карандашом в руке,
Он будто и живет и дышит с виду;
Не тут-то было: принц заворожен!
Лишь на другое утро гул орудий
Приводит принца в чувство, и тогда
Он задает вопрос: скажи мне, Генрих,
Что мне в приказе Дерфлинг поручил?

Князь, я готов под этим подписаться!
Принц, сознаюсь, не слышал ничего
Из сказанного мной. Я часто видел
Его в рассеянности. Но таким
Отсутствующим не видал ни разу.

Итак, когда тебя я верно понял,
То умозаключенье таково:
Когда б я не сыграл невинной шутки
Над дремлющим, то не бывать беде б.
Он не был бы рассеян на приказе
И своеволен не был бы в бою.
Не правда ли? Ты не такого мненья.

Предоставляю выводить тебе.

Ну и дурак ты! Стало быть, когда бы
Ты сам меня в ту ночь не вызвал в сад,
Я б не поддался твоему соблазну
И шутки б над сновидцем не сыграл.
Итак, я с тем же правом утверждаю,
Всему виновник — ты. Не нахвалюсь
Дельфийской мудростью моих военных![29]

И тем доволен, курфюрст! Убежден,
Как ни сказал, а заронил глубоко.

Принц явится сейчас, светлейший князь.

Впустить его.

Минуты две терпенья.
Замедлясь у кладбищенских ворот,
Он попросил привратника открыть их.

Ворота?

Да, светлейший князь.

Зачем?

Сказать по правде, я и сам не знаю.
Но, кажется, чтоб посмотреть на склеп,
Который ты отвесть ему изволил.

Отлично. Как придет, прошу впустить.

А вот идет и Гомбург под конвоем.

Милейший принц, я вас призвал на помощь.
Полковник Коттвиц подал мне сейчас
Вот этот лист — прошенье в вашу пользу,
Подписанное сотнею дворян.
Войска желают видеть вас свободным
И не согласны с мнением суда.
Прочтите-ка и разберитесь сами.

Дай руку, Коттвиц, престарелый друг!
Ты не в пример добрей, чем в день сраженья
Я заслужил. Однако воротись
Назад в свой Арнштейн и сиди на месте.
По зрелом размышленье я решил
Принять конец, что мне закон назначил.

Нет, никогда! Принц, что ты говоришь?

Он примет смерть?

Не должен и не может!
Он не умрет!

Мой князь и господин!
Дозволь сказать! Послушай! Повелитель!

Спокойнее. Я так хочу. Мое
Решенье непреклонно. Я желаю
Увековечить смертью тот святой
Закон войны, который я нарушил
Перед лицом солдат. Друзья мои,
Что значит скромный выигрыш сраженья
Пред одоленьем страшного врага:
Пред торжеством над спесью и упрямством,
Которые я завтра поборю?
Да будет ниспровергнут чужеземец,
Несущий иго нам. Да процветет
Свободный и счастливый бранденбуржец
На собственной земле. Она — его.
И для него ее луга и нивы.

Мой сын! Мой друг! Как мне тебя назвать?

О господи!

Дай руку, поцелую!

А ты, мой князь, которого я встарь
Когда-то звал нежней, — дай опущусь
В последний раз к твоим ногам. Прости,
Когда тебе в то роковое утро
С незрелым рвеньем я служил. Прими,
Что этот промах завтра смерть отмоет.
Дай думать мне, что мы примирены.
И в знак того позволь мне в час прощанья
О милости одной тебя просить.

Проси, что хочешь, молодой воитель.
Я предоставлю, что б ни пожелал.
Тому порукой честь моя и слово.

Рукой принцессы, князь, не покупай
У Густав-Карла мира. Пусть посредник,
Явившийся с позорным сватовством,
Покинет лагерь. Ты же напиши
Ответ свой Карлу ядрами цепными.

Быть по сему. Я этим поцелуем
Даю согласье. В том, что ты сказал,
Такой великой будущности проблеск,
Что нам ее не жертвой покупать.
Наталья — принца Гомбурга невеста,
Отвечу я, который кончил век,
За Фербеллинский штурм понесши кару.
Пусть сам ее у духа отобьет,
Когда среди знамен перед рядами
Он, мертвый, в бой свой корпус поведет.

Ты подарил мне жизнь. Молю творца
О ниспосланье всякой благодати,
Которую на гениев он льет,
На голову твою. Иди, полмира
Оружьем повоюй, и покори,
И знай, что ты таких надежд достоин.

Эй, караул! Отвесть его в темницу.

Княгиня, что твердишь ты про пристойность?
Пристойно лишь быть рядом с ним теперь.
Мой дорогой, несчастный друг!

Ведите!

Нет, ни за что!

Ведите, говорю!

Ты согласишься, курфюрст?