Уилли РАССЕЛ - ВОСПИТАНИЕ РИТЫ
РИТА (срывающимся голосом). Подождите, Фрэнк, ну разве я должна на сто процентов придерживаться ваших взглядов на того же Блейка, разве я не имею права на собственную точку зрения?
ФРЭНК. Ну конечно же, имеете.
РИТА. Так что же тогда означает всё, что вы тут наговорили?
ФРЭНК. Только одно — не теряйте голову.
РИТА вскакивает со своего стула и направляется к Фрэнку.
РИТА (рассерженно). Это как прикажете понимать — не теряйте голову? Я вполне отвечаю и за свои слова, и за свои поступки. Это что же — теперь, когда я чему-то научилась, когда я могу читать настоящие книги, не прибегая каждые пять минут к вам за разъяснениями, вы заявляете мне, чтобы я не теряла голову?
Мечется по комнате.
ФРЭНК. Но это только потому, что я думаю о вашем же благе, Рита, и хочу, чтобы вы думали о нём тоже…
РИТА. Не надо…
Подходит вплотную к Фрэнку.
П а у з а.
И я — я тоже думаю о вашем благе, Фрэнк… Но сейчас вы должны — вы должны на какое-то время предоставить меня самой себе. Я больше не та дура. Фрэнк, какой пришла сюда когда-то — и не надо всё время водить меня за ручку… Я уже могу что-то сделать сама… И я не потеряю головы, Фрэнк, я знаю, что делаю. Но только — прошу вас — не надо обращаться со мной, как раньше, как вы привыкли. Я многому научилась, Фрэнк, — и я уже не перепутаю Сомерсета Моэма с Гарольдом Роббинсом. А вы по-прежнему продолжаете думать, будто я и сейчас без ума от «Рубиновых джунглей».
Походит к вращающемуся стулу и садится.
Просто… Вы ведь поняли, Фрэнк, о чем я говорю?
ФРЭНК. Да, моя дорогая, вполне.
РИТА. Простите меня.
ФРЭНК. Вовсе не за что.
П о м о л ч а в.
Между прочим, я прочитал эти ваши «Рубиновые джунгли». Знаете, превосходный роман!
РИТА (смеясь). Да ну вас, Фрэнк. Роман, конечно, по-своему интересный, но вряд ли его можно назвать превосходным.
З а т е м н е н и е.
РИТА выходит.
Картина четвёртая
ФРЭНК сидит на своём крутящемся стуле. В комнату входит Рита. Подходит к письменному столу.
РИТА. Фрэнк…
Он смотрит на часы.
Ну знаю, я опоздала. Прошу прощения.
ФРЭНК встаёт и отходит в противоположную от РИТЫ сторону.
Я вас очень задержала. Но мы заговорились, и я не обратила внимания, что уже так поздно.
ФРЭНК. Заговорились?
РИТА. Да. В своё оправдание могу сказать, что речь шла о Шекспире.
ФРЭНК. А, понятно… Я так и думал.
РИТА. Так что, вы уже не сможете со мной позаниматься? Ну хорошо. На следующей неделе я обещаю прийти вовремя.
ФРЭНК. Рита… Не уходите…
РИТА. Нет, серьёзно, Фрэнк, вы ведь напрасно потеряли столько времени. Так до следующей недели, согласны?
ФРЭНК. Сядьте, Рита!
РИТА подходит к своему постоянному месту и садится.
(Подходя к ней). Я вас ждал, вас всё не было, и я позвонил в вашу контору.
РИТА. Какую ещё контору?
ФРЭНК. Ну, в парикмахерскую, где вы работаете. Точнее, раньше работали.
РИТА. Я давно ушла из парикмахерской. Теперь я работаю в бистро.
ФРЭНК. Вы мне ничего не рассказывали.
РИТА. Неужели? А мне казалось, что я вам говорила. Кому-то я это точно говорила.
ФРЭНК. Не мне.
РИТА. А, ну извините.
П а у з а.
Я что-то сделала не так?
ФРЭНК (помолчав). Я вдруг понял, что когда-то вы мне рассказывали абсолютно всё.
РИТА. Я была уверена, что сказала вам.
ФРЭНК. Неправда. Хотите выпить?
РИТА. Да и кому какое дело, служу я в парикмахерской или в бистро?
ФРЭНК. Мне есть до этого дело.
Подходит к книжным полкам и извлекает из-за книг очередную бутылку.
Так не хотите выпить? Ну, а я приложусь, если вы не против.
РИТА. Да какая вам разница, где я работаю? Это всё мелочи, скучные и не имеющие решительно никакого значения.
ФРЭНК (беря с маленького столика стакан). Ах вот оно что? Весьма любопытно.
РИТА. Именно поэтому я больше не могла оставаться в парикмахерской: там всё сводилось к таким скучным и бессмысленным мелочам, и конца им не было видно… Извините, но давайте кончим. Не имею ни малейшего желания говорить больше об этой ерунде.
ФРЭНК. Ну, а о чем же вы говорите в своём бистро? Желаете доброго здоровья вашим клиентам?
РИТА. Говорим обо всём на свете.
ФРЭНК. Обо всём на свете?
РИТА. Представьте себе.
ФРЭНК. Уже представил.
РИТА. Мы разговариваем о важных вещах, Фрэнк, а всё скучное и несущественное оставляем тем, кому это интересно.
ФРЭНК. А что, мистер Тайсон тоже входит в число ваших посетителей?
РИТА. У нас бывает много студентов, и он тоже. Надеюсь, Фрэнк, вы не собираетесь снова давать мне наставления?
ФРЭНК. Какой в этом толк, если бы и собирался?
РИТА. Так вот, чтоб вы знали, Фрэнк, я считаю Тайгера совершенно очаровательным, равно как и многих других, с кем я общаюсь. Они молоды, и их пыл не растрачивается по мелочам. И они ничем не скованы — именно потому, что очень молоды. И мне с ними хорошо.
ФРЭНК (отходя от стола и стоя к Рите спиной). Может быть — может быть, вам больше не стоит тратить время на меня?
РИТА. Не говорите глупости, Фрэнк. Мне очень жаль, что я сегодня опоздала.
Помолчав, встаёт.
Простите, но мне надо идти. В семь у меня назначена встреча с Триш. Мы смотрим сегодня «Чайку».
ФРЭНК. Что ж.
Поворачивается к Рите лицом.
Надо так надо — Чехов не может ждать…
РИТА. Ну ладно вам…
ФРЭНК. А здесь, насколько я понимаю, вам уже каждая лишняя минута в тягость?
РИТА (делая шаг к нему). Это неправда, Фрэнк. Просто мне пора в театр.
ФРЭНК. На прошлой неделе вы вообще не пришли. Лишь сообщили по телефону, что занятия отменяются.
РИТА. Ну да — но сейчас столько всего интересного… Стало трудно выбираться…
ФРЭНК. Так я и предлагаю вам, Рита, может быть, больше не стоит…
РИТА (глядя на Фрэнка в упор). Ради всего святого, я не хочу бросать наших занятий. И мне необходимо бывать здесь. А кроме того, мне же надо будет сдавать экзамены, вы что, забыли?
ФРЭНК. Ну, на этот счёт я теперь совершенно спокоен. С экзаменами у вас не будет никаких проблем. И пожалуйста, не делайте вид, будто вы мне чем-то сильно обязаны, такая сентиментальность совсем вам не идёт.
Подходит к столу с другой стороны.
Я бы предпочёл, чтобы от этого вы меня избавили.
П ь е т.
РИТА. Если бы вы могли хоть на минуту оторваться от этой дряни, которую вы лакаете, надеясь, что снова превратитесь в поэта, и были бы способны разговаривать о том, что действительно важно, а не о всякой ерунде, типа того, где я работаю и где я не работаю, — то мне и в самом деле хотелось бы приходить сюда, как это было раньше.
ФРЭНК. А вы, Рита, оказывается научились различать, что, действительно, важно, а что, как вы говорите, ерунда?
РИТА. Я научилась делать литературный анализ, Фрэнк. И мне кажется, что именно на нём нам и следует сосредоточиться, иначе мне действительно нет смысла сюда приходить.
ФРЭНК. Так вы желаете заниматься литературным анализом? Извольте.
Смотрит на РИТУ несколько мгновений, затем подходит к письменному столу, извлекает из верхнего ящика два тоненьких томика и несколько машинописных страниц со стихами и протягивает всё это РИТЕ.
Прошу вас написать об этом к следующей неделе.
РИТА. А что это такое?
ФРЭНК. И пожалуйста — никаких сантиментов, никакой субъективности. Чистый анализ. Критическое исследование творчества одного малоизвестного английского поэта. Этот поэт — я.
З а т е м н е н и е.
РИТА выходит из комнаты.
Картина пятая
ФРЭНК сидит около окна со стаканом в руке, слушает радио. Рядом на подоконнике стоит бутылка виски. Раздаётся стук в дверь.
ФРЭНК. Войдите.
Входит РИТА и направляется к письменному столу.
РИТА. Вы трезвый, или как?
