Бертольд Брехт - Кавказский меловой круг
Третий латник. Дай подумать. У нас есть два врача этой коровы губернаторши. Возьмем их, а?
Аздак. Стоп, так не годится. Нельзя брать настоящих преступников, если судья не утвержден. Пусть он осел, но он должен быть утвержден, иначе нарушается законность. Законность — это очень чувствительная вещь, скажем, как селезенка. По селезенке нельзя бить кулаком, а то убьешь насмерть. Вы можете повесить обоих врачей, и законность нисколько не будет нарушена, если судья к этому непричастен. Законность любит, чтобы все было честь честью, такая уж она застенчивая. Скажем, судья вздумал упрятать в тюрьму женщину, укравшую для ребенка кукурузную лепешку. Но он не облачился в судейскую мантию или почесался во время вынесения приговора, обнажив больше трети своего тела — для этого, наверно, надо почесать бедро, — и, пожалуйста, приговор недействителен. Законность оскорблена! Скорее уж может вынести приговор судейская мантия или судейская шляпа, чем человек без этих принадлежностей. Законность бесследно исчезает, если за ней не следить. Нельзя выпить вино, которое вылакала собака. Оно исчезло бесследно. Вот так же и законность.
Первый латник. Что же ты предлагаешь, дотошный ты человек?
Аздак. Я буду обвиняемым. Уж я-то знаю, кого я буду изображать. (Шепчет им что-то на ухо.)
Первый латник. Ты?
Все хохочут.
Жирный князь. Что вы решили?
Первый латник. Мы решили устроить испытание. Наш друг будет играть роль обвиняемого, а судейское кресло пусть займет кандидат на должность.
Жирный князь. Это несколько необычно. А впрочем, почему бы и нет? (Племяннику.) Пустая формальность, лисенок. Как там тебя учили, кто скорее приходит к цели — медленный или быстрый?
Племянник. Скорее всех — хитрый, дядя Арсен.
Племянник садится в кресло. Жирный князь становится у него за спиной.
Латники усаживаются на ступеньки.
Аздак (делает несколько шагов, явно подражая походке великого князя). Есть ли здесь кто-нибудь, кто меня знает? Я великий князь.
Жирный князь. Кто он?
Второй латник. Великий князь. Он в самом деле с ним знаком.
Жирный князь. Хорошо.
Первый латник. Начинайте процесс.
Аздак. Итак, меня обвиняют в том, что я развязал войну[2]. Смешно. Я говорю — смешно, вам этого мало? Хорошо, тогда вот мои адвокаты, их, кажется, человек пятьсот. (Делает жест, как бы указывая на множество сопровождающих его адвокатов.) Прошу предоставить моим адвокатам все имеющиеся в зале места.
Латники смеются, жирный князь тоже смеется.
Племянник (латникам). Вы хотите, чтобы я разобрал это дело? Должен сказать, что нахожу его по меньшей мере необычным. Впрочем, все зависит от вкуса.
Первый латник. Валяй.
Жирный князь (улыбаясь). Покажи ему, лисенок.
Племянник. Отлично. Истец: народ Грузии, ответчик: великий князь. Что вы можете сказать, обвиняемый?
Аздак. Очень многое. Я, конечно, своими глазами читал, что война проиграна. Но в свое время я начал войну по совету патриотов, таких, как дядюшка Казбеки. Требую пригласить дядюшку Казбеки в свидетели.
Жирный князь (латникам, дружелюбно). Забавная штука, а?
Племянник. Просьба отклоняется. Вас обвиняют не в том, что вы объявили войну — это приходится делать всякому правителю, — а в том, что вы ее плохо вели.
Аздак. Глупости. Вообще ее не вел. Предоставил вести ее другим. Предоставил вести ее князьям. Они ее, конечно, угробили.
Племянник. Но вы по крайней мере не отрицаете, что осуществляли верховное командование?
Аздак. Ни в коем случае. Всегда осуществлял верховное командование. Едва родился, командовал нянькой. Так уж воспитан — чтобы справить нужду, хожу в уборную. Привык приказывать. Всегда приказывал чиновникам расхищать казну. Офицеры секут солдат только по моему приказу. Помещики спят с женами крестьян только по моему строжайшему приказу. Дядюшка Казбеки — вот он перед вами — отрастил себе брюхо только по моему приказу.
Латники (аплодируют). Ловко! Да здравствует великий князь!
Жирный князь. Ну-ка, лисенок, ответь ему. Я тебя поддержу.
Племянник. Я ему отвечу, и отвечу так, чтобы соблюсти достоинство суда. Обвиняемый, будьте добры уважать суд.
Аздак. Согласен. Приказываю вам продолжать допрос.
Племянник. Вы мне не приказывайте. Итак, вы утверждаете, что начать войну заставили вас князья. В таком случае, как можете вы утверждать, что князья угробили войну?
Аздак. Не давали достаточного количества рекрутов, растрачивали казенные деньги, поставляли больных лошадей, пьянствовали в публичных домах, когда шло наступление. Беру в свидетели дядюшку.
Племянник. Неужели вы будете отстаивать нелепое утверждение, что князья нашей страны не боролись?
Аздак. Нет. Князья боролись. Боролись за получение военных подрядов.
Жирный князь (вскакивает). Это уж слишком. Он говорит как настоящий ковровщик.
Аздак. В самом деле? Но я говорю только правду.
Жирный князь. Вздернуть! Вздернуть!
Первый латник. Спокойно. Продолжайте, ваша милость.
Племянник. Тише! Объявляю приговор. Смертная казнь через повешение. Вас вздернут. Вы проиграли войну. Приговор окончательный. Обжалованию не подлежит.
Жирный князь (исступленно). Увести! Увести! Увести!
Аздак. Молодой человек, я хочу дать вам один дельный совет. Будучи лицом официальным, не кричите. Кто воет как волк, не может занять вакансии сторожевого пса. Ясно?
Жирный князь. Вздернуть!
Аздак. Если люди заметят, что князья говорят тем же языком, что и великий князь, они еще чего доброго, вздернут и великого князя и князей. Как бы то ни было, подаю кассацию. Основание: война проиграна, но не для князей. Князья свою войну выиграли. Им заплатили три миллиона восемьсот шестьдесят три тысячи пиастров за лошадей, которых они не поставили.
Жирный князь. Вздернуть!
Аздак. Восемь миллионов двести сорок тысяч пиастров за довольствие рекрутов, которых они также не поставили.
Жирный князь. Вздернуть!
Аздак. Следовательно, они победили. Войну проиграла только Грузия, каковая на данном суде не присутствует.
Жирный князь. Я думаю, хватит, друзья. (Аздаку.) Уходи, висельник. (Латникам.) Я думаю, друзья, что теперь можно и утвердить нового судью.
Первый латник. Да, теперь можно. Снимите-ка с него мантию!
Один из латников подставляет спину, другой становится на нее и снимает с повешенного судейскую мантию.
А теперь (племяннику) уходи отсюда, на всякое кресло своя задница. (Аздаку.) Иди-ка сюда и садись в судейское кресло.
Аздак медлит.
Садись, старина.
Латники ведут Аздака к креслу.
Судьи всегда были пропащими людьми, так пусть теперь пропащий человек станет судьей.
Аздаку накидывают на плечи судейскую мантию и надевают на голову плетенку от бутыли.
Поглядите, каков судья.
Певец.
Была гражданская война, правители дрожали.
Судьею латники назначили Аздака.
Два года отправлял он эту должность.
Певец и музыканты (вместе).
Ветры огненные дули,
Города в крови тонули,
И по всей стране творился кавардак,
Воры правили делами,
Святотатцы пели в храме,
А судьею был известный нам Аздак.
На судейском кресле сидит Аздак и чистит яблоко. Полицейский Шалва подметает пол. Слева от судьи — инвалид в кресле-каталке, врач обвиняемый и хромой оборванец. Справа — молодой человек, обвиняемый в вымогательстве. На часах стоит латник с полковым знаменем.
Аздак. Ввиду большого количества дел суд разбирает сегодня каждые два дела одновременно. Перед тем как начать, я должен сделать краткое сообщение: я беру. (Протягивает руку.)
Один лишь вымогатель достает деньги и дает их ему.
Аздак. Оставляю за собой право наложить на одну из сторон (смотрит на инвалида) взыскание за неуважение к суду. (Врачу.) Ты врач, а ты (инвалиду) его обвиняешь. Виновен ли врач в теперешнем твоем состоянии?
Инвалид. Конечно. Из-за него меня хватил удар.
