Оскар Уайльд - Веер леди Уиндермир
Миссис Эрлин. И что вас заставляет так думать?
Лорд Уиндермир. Вы добиваетесь от меня приглашения на бал моей жены…
Миссис Эрлин. Точнее, на бал моей дочери.
Лорд Уиндермир. Затем вы приезжаете сюда, но не проходит и часа после вашего отъезда из этого дома, как вас застают в квартире неженатого мужчины, и вы оказываетесь опозоренной.
Миссис Эрлин. Да, это так.
Лорд Уиндермир (круто поворачиваясь к ней). А это означает, что я вправе считать вас такой, какой вы являетесь на самом деле, — ничтожной, порочной женщиной. Я вправе запретить вам переступать порог этого дома, вправе запретить вам предпринимать какие-либо попытки приближаться к моей жене…
Миссис Эрлин (холодно). Вы хотите сказать, к моей дочери.
Лорд Уиндермир. Вы не имеете права называть ее дочерью. Вы отказались от нее, бросили ее малым ребенком, бросили ради любовника, который в свою очередь бросил вас.
Миссис Эрлин (вставая). Вы считаете это его заслугой, лорд Уиндермир, или моей?
Лорд Уиндермир. Естественно, его — говорю это, зная вас.
Миссис Эрлин. Советую вам думать, прежде чем говорить.
Лорд Уиндермир. Ну, с вами я больше не намерен церемониться. Я вижу вас насквозь.
Миссис Эрлин (пристально на него глядя). Сомневаюсь.
Лорд Уиндермир. Разгадать вас не так трудно. Двадцать лет вы жили без дочери, забыли думать о ней. И вот в один прекрасный день вы узнаете из газет, что она вышла за богатого человека. Вы сразу видите, какой для вас это шанс. Вы понимаете, что я пойду на все, лишь бы избавить вашу дочь от позора, лишь бы она не узнала, какая у нее мать. И вы начинаете меня шантажировать.
Миссис Эрлин (пожимает плечами). Не произносите таких некрасивых слов, Уиндермир. Это вульгарно. Но вы правы — я усмотрела интересную возможность и воспользовалась ею.
Лорд Уиндермир. Еще и как воспользовались! Ну а вчера ночью вы попались, и все пошло прахом.
Миссис Эрлин (с загадочной улыбкой). Совершенно верно. Вчера ночью все пошло прахом.
Лорд Уиндермир. А ваш промах с веером моей жены — это просто уму непостижимо. Увезти его с собой, потом оставить на виду в комнате Дарлингтона… Я теперь видеть не могу этот веер. Я попрошу жену убрать его куда-нибудь подальше. Он словно забрызган грязью. Лучше бы вы его не привозили, а оставили себе.
Миссис Эрлин. Пожалуй, я так и сделаю. Веер на редкость изысканный. (Берет его в руки.) Я попрошу его у Маргарет в подарок.
Лорд Уиндермир. Надеюсь, она не откажет вам в вашей просьбе.
Миссис Эрлин. О, я в этом уверена.
Лорд Уиндермир. Хотел бы я, чтобы она заодно подарила вам миниатюру, которую целует каждый вечер, перед тем как читать молитву… Это портрет юной девушки с невинным взором и прекрасными темными волосами.
Миссис Эрлин. Да, я припоминаю. Ах, как давно это было. (Садится на диван.) Это было еще до моего замужества. В то время, Уиндермир, темные волосы и невинный взор были в моде.
Пауза.
Лорд Уиндермир. Зачем вы сюда сегодня приехали? С какой целью? (Садится у столика слева.)
Миссис Эрлин (с насмешкой в голосе). Ну как же, чтобы проститься с моей нежно любимой дочерью. (Лорд Уиндермир, едва сдерживая гнев, закусывает нижнюю губу. Миссис Эрлин смотрит на него, и ее тон, а также выражение лица становятся серьезными. В голосе прорываются трагические нотки. На минуту она забывает о своей маске.) О, не бойтесь, я не намерена разыгрывать трогательную сцену, рыдать у нее на груди и рассказывать, кто я такая. Роль матери меня не прельщает. Всего раз в жизни я испытала материнские чувства. Вчера. Это страшные чувства. Мне было больно… невыносимо больно. Вы правильно сказали — двадцать лет я жила как бездетная женщина. И дальше хочу жить точно так же. (Смеется, снова переходя на притворно легкомысленный тон.) К тому же, Уиндермир, я не представляю себя в роли матери взрослой дочери! Маргарет двадцать один год, а я всем всегда давала понять, что мне не больше двадцати девяти — от силы тридцать. Двадцать девять — когда лампы с розовыми абажурами, тридцать — в остальных случаях. Так что сами видите, какие возникли бы затруднения. Нет, я не помешаю вашей жене хранить в памяти образ безгрешной матери, покинувшей этот мир. Зачем мне лишать ее иллюзий? Мне и свои-то, оказывается, нелегко сберечь. Одной иллюзии я лишилась вчера. Я думала, у меня нет сердца, а оказалось — есть. Но сердце мне ни к чему, Уиндермир. Оно несовместимо с модными туалетами. Оно старит. (Берет со стола зеркальце и смотрится в него.) А в критические минуты портит карьеру.
Лорд Уиндермир. Вы чудовищны… просто чудовищны.
Миссис Эрлин (вставая). Вам, Уиндермир, вероятно, хотелось бы, чтобы я ушла в монастырь либо стала сестрой милосердия, — словом, поступила бы так, как это делают героини современных дурацких романов. Это неумно, Артур. В жизни мы, женщины, так не поступаем… во всяком случае если не растеряли своей красоты. Нет, в наше время утешаются не раскаянием, а удовольствиями. Раскаяние вышло из моды. Да к тому же, если женщина искренне раскаивается, она вынуждена одеваться у скверной портнихи, иначе никто не поверит в ее искренность. А на такой шаг меня ничто не подвигнет. Нет. Я окончательно уйду из вашей с Маргарет жизни. Знакомство с вами было ошибкой, вчера я в этом окончательно убедилась.
Лорд Уиндермир. Да, это была роковая ошибка.
Миссис Эрлин (с улыбкой). Почти роковая!
Лорд Уиндермир. Теперь я жалею, что с самого начала не рассказал всю правду жене.
Миссис Эрлин. Я жалею о своих дурных поступках, вы — о хороших. Этим мы и отличаемся друг от друга.
Лорд Уиндермир. Я вам не доверяю и решил ей все рассказать. Пусть лучше знает, и притом от меня. Это причинит ей страшное горе… ей будет нестерпимо стыдно, но иначе нельзя.
Миссис Эрлин. Вы уверены, что хотите ей все рассказать?
Лорд Уиндермир. Я это твердо решил.
Миссис Эрлин (подходит к нему вплотную). Если вы это сделаете, я так себя ославлю, что это испортит каждый момент ее жизни, превратит ее в сплошной ад. Если вы посмеете ей рассказать, я не остановлюсь ни перед чем — пойду на любой позор, на любое бесчестие. Так что вы ей не скажете — я вам запрещаю.
Лорд Уиндермир. Но все-таки — почему?
Миссис Эрлин (помолчав). Если бы я вам сказала в ответ, что дочь моя мне дорога, что я, быть может, даже люблю ее, — вы ведь рассмеялись бы мне в лицо, не так ли?
Лорд Уиндермир. Я бы подумал, что вы говорите неправду. Любовь матери — это преданность, самопожертвование, забвение самой себя. Откуда вам знать такие чувства?
Миссис Эрлин. Вы правы. Откуда мне знать такие чувства? Оставим этот разговор. Но говорить моей дочери, кто я, — этого я вам не разрешаю. Это моя тайна, и только моя. Если я сочту нужным открыть эту тайну — а я к этому все больше склоняюсь, — то сделаю это сама еще до того, как покину ваш дом. Если нет — не скажу никогда.
Лорд Уиндермир (в сердцах). В таком случае я очень прошу вас немедленно покинуть наш дом. Перед Маргарет я за вас извинюсь.
Входит леди Уиндермир. С фотографией в руке идет через комнату к миссис Эрлин. Лорд Уиндермир отступает за диван и все время последующего диалога с беспокойством наблюдает за миссис Эрлин.
Леди Уиндермир. Простите, что заставила вас так долго ждать, миссис Эрлин. Никак не могла найти этот снимок. Наконец отыскала у мужа в комнате — он его, оказывается, стащил у меня.
Миссис Эрлин (берет фотографию и внимательно ее рассматривает). Не удивительно — снимок прелестный. (Вместе с леди Уиндермир идет к дивану и садится. Снова смотрит на фотографию.) А это, значит, ваш сын. Как его зовут?
Леди Уиндермир. Джерард — так звали моего дорогого отца.
Миссис Эрлин (кладет снимок на стол). Вот как?
Леди Уиндермир. Да. Если бы родилась девочка, я бы назвала ее в честь своей матери. Маму звали так же, как меня, — Маргарет.
Миссис Эрлин. И меня зовут Маргарет.
