Андрей Платонов - Том 6. Дураки на периферии
Деревянный кинотеатр. Самодельная афиша: «Кинофестиваль лучших детских кинокартин».
К театру подходит вся группа наших людей. Пашков в кассовом окошке покупает билеты. Степан говорит что-то с матерью. Мать его увещевает.
Степан. А какой я ребенок? Я не пойду — там курочек будут показывать и как умный мальчик колол дрова одной старухе, у какой сына не было… Я на танцы пойду глядеть!
Ольга. Ну как хочешь! Танцор еще!
Степан. А что? Я тоже буду. Ты с отцом не танцевала, что ль? Ага — отец мне все говорил.
Пашков приносит билеты. Их берет Петрушка.
Петрушка. Один я продам. Насть, пойдем!
Степан (забирая билет у Петрушки). Мал еще. Я сам продам.
Петрушка и Настя направляются в кинотеатр, а Степан пошел в другую сторону. Ольга и Пашков остались одни. Пашков деликатно берет Ольгу под руку.
Комната Пашкова. Ольга сидит, а Пашков хлопочет у стола, где расставлена кое-какая пища и стоит бутылка наливки.
Пашков (наливая две рюмки). Ну, за что, Ольга Васильевна?
Ольга (беря рюмку). Не знаю. за наше прошлое счастье, за вашу жену и моего мужа.
Пашков. Хорошо, но печально!
Они выпивают.
Пашков заводит патефон. Бутылка на столе почти пуста. Патефон играет вальс. Пашков приглашает Ольгу, и они начинают танцевать.
Танец. Обняв Ольгу и водя ее в танце, Пашков целует ее во время танца в плечо, в щеку около уха. Ольга равнодушно танцует, и глаза ее глядят пусто и холодно.
Они сидят рядом на маленьком диване, тесно друг к другу. Пашков целует Ольгу в губы. Ольга не сопротивляется; она удивлена и несколько напугана. Пашков повторяет свой поцелуй.
Ольга. Я устала.
Пашков. Ну не надо, не надо. Я больше не буду. Я отвык от счастья, и вот забылся.
Ольга. Я в кино пойду, детей встречать.
Пашков. И я с вами, и я с тобой!
Ольга. Нет, я одна.
Ольга подымается. Пашков помогает ей собраться — подает шапочку, сумку, снимает пушинки с платья.
Потемневший вечер. Улица в поселке. Радиорепродуктор на столбе. Несколько человек слушают радио. К ним подходит Ольга и останавливается. Радиорепродуктор передает раскаты артиллерийского салюта в Москве. затем радио начинает играть торжественную музыку.
Ольга. Что это?
Один из слушателей группы. Салют в Москве, немцев погнали, скоро будет наша победа!
Ольга отходит. Она идет одна. Она останавливается.
Ольга. Почему я так обижена?
Двое детей приближаются к ней навстречу. Ольга ожидает их. Подходят Петрушка и Настя.
Настя. Мама, нам про победу говорили!
Петрушка. Это наш отец там!
Ольга берет Настю к себе на руки и целует ее.
Настя. Петрушка, мама плачет.
Петрушка обхватывает мать руками и прижимается к ней.
Затемнение.
Зимний день. Комната Ивановых. В ней много перемен, указывающих, что время идет. В комнате много новых предметов: шкаф, часы на стене и проч. Уже нет признаков того, что люди живут здесь временно, случайно, словно на привале в походе. Вся семья обедает. У Насти волосы заплетены в косички. У Степана пух над верхней губой. Петрушка в материнском фартуке разливает суп в тарелки; он почти не изменился. Печка прежняя. Мать в ватнике, в рабочей одежде. Пока Петрушка разливает суп, Настя взяла газету, одела бабушкины очки на нос и читает газету вслух: «Наши части с боями продвигаются вперед, в глубь Германии. за истекшие сутки взято пленных сорок одна тысяча восемьсот тридцать солдат и офицеров противника».
Степан. Во наши дают! Хорошо там!
Петрушка (снимая очки с Насти и бросая их прочь на кровать). Чего глаза портишь? Будешь слепая — на пенсии жить!
Приходит Пашков. Он приносит и дарит: Насте — книжку, Степану — коробку папирос, Петрушке — одну калошу.
Пашков (Петрушке). А другую я тебе на базаре подышу, одну я потерял.
Петрушка. Вторую я сам найду!
Ольга. А зачем папиросы, он еще молод курить!
Степан. А работать не молод? Раз я рабочий класс — мне можно!
Петрушка (Пашкову). Садись обедать — вон туда.
Пашков. да я обедал уже!
Петрушка наливает Пашкову суп.
Степан. Харчись, дядя Семен. Жми!
Настя с книжкой в руках перебирается на колени к Пашкову. Пашков приголубливает Настю и ласкает — и они обедают вместе из одних тарелок, поставленных вплотную, и вся семья обедает.
Настя. дядя-папа, а ты вечером придешь?
Пашков. Приду, Настя, приду.
Настя. А потом уйдешь?
Пашков. Потом уйду.
Настя. А ты не уходи, живи с нами, а то ходишь туда-сюда, нам скучно.
Ольга (смущенно). Кушай, Настя…
Петрушка. Она болтать любит, а хлеб не разжевывает и глотает его как попало.
Стучат в дверь. Все поворачиваются к двери — в ожидании. Пауза.
Степан. Иди сюда!
Дверь отворяется. Входит юная почтальонша, запорошенная снегом, и с нею сопровождающая ее Софья Ивановна, вся исполненная любопытства.
Почтальон подает пачку писем и сверху пачки она положила еще отдельное письмо.
Степан и Петрушка протягивают руки, но почтальонша подает письмо Ольге.
— Вам, — говорит почтальонша.
Петрушка. Отец жив!
Почтальонша подает книжечку, чтобы расписаться. Ольга держит письма и не видит книжки.
Настя соскакивает с колен Пашкова и расписывается. Почтальонша уходит. Софья Ивановна остается.
Софья Ивановна. Иль правда жив! Ведь сколько лет ни слуху, ни духу!.. да ты уж скажи мне, Олюшка, я уж с тобой порадуюсь.
Ольга. Я сама ничего не знаю.
Она сжимает все письма в обеих руках, встает из-за стола, подходит к окну и там прячет пачку писем к себе за ватник, за пазуху, в укромное место.
Софья Ивановна. Ты хоть одно — верхнее-то письмо прочитай.
Ольга. Я боюсь… Ступайте, Софья Ивановна.
Софья Ивановна. Ну ладно, поплачешь, потом скажешь.
Софья Ивановна уходит. Пашков подымается из-за стола, берет шапку, одевается, собирается уходить, но стоит на месте, не зная еще, как ему поступить. Ольга выкладывает письма на подоконник и перебирает их не читая. Настя подходит к матери.
Настя. Мама, давай я буду читать. Я вслух!
Она берет одно письмо, что почтальонша принесла отдельно.
Пашков. Вслух не надо!
Настя. А я в уме буду.
Настя садится за стол и читает письмо про себя. Все молчат. Ольга перебирает письма руками на подоконнике.
Настя (среди чтения). Мама, здесь плохо написано… Капитан Алексей Алексеевич Иванов ранен.
Настя читает про себя. Молчание.
Настя. А потом он не умер… «Мы просим вас, глу-бо-ко уважаемая Ольга Васильевна, навестить супруга в госпитале, потому что он сильно скучает. Жить ему еще долго, а он желает вас поскорее увидеть, как можно скорее. Кланяемся вам и шлем привет боевой подруге нашего героя-командира. Неизвестные вам и уважающие вас Исаев, Моргунов, Белоярцев».
Петрушка отходит в угол и, уткнувшись лицом в стену, плачет в одиночестве.
Степан. Дядя Семен, ты иди домой.
Пашков молча уходит.
Степан. Мама, пойдем на работу, нам пора.
Петрушка (в слезах). Мама, не ходи!
Степан. Чего — не ходи! знаешь ты! Мы бы не работали — отца совсем убили.
Ольга оборачивается от окна к детям. Она подходит к Насте и целует ее.
К матери подходят Петрушка и Степан, отталкивая друг друга.
Ольга снова целует Настю. После Насти она целует Петрушку и целует Степана. Лицо ее в слезах, но она улыбается в совершенном счастье, которое с трудом переносит ее сердце.
И Ольга вновь страстно целует всех своих детей, а дети прижимаются к ней и, слегка оттирая один другого, стараются, чтобы мать поцеловала каждого вне очереди и скорее.
Затемнение.
Платформа вокзала. Стоит пассажирский поезд. По платформе ходят пассажиры. В тамбуре вагона, у его открытой двери, стоит отъезжающая Ольга. Она смотрит на своих детей. Они все трое стоят на платформе, провожая мать. Позади детей, в отдалении от них и от вагона, стоит одинокий Пашков. Гудок паровоза. Поезд трогается.
Трое детей бегут рядом с поехавшим вагоном. Мать машет им рукой, высунувшись из тамбура.
Пашков, сняв шапку, остается на месте, молча наблюдая Ольгу, ее еле различимую фигуру, исчезающую вдалеке вместе с вагоном.
Долго шел поезд через пространства родины на запад
Ольга в жестком вагоне сидит у окна. Ее сосед, сержант, играет на гармони.
