Франсис Вебер - Контракт
Луиза. Не волнуйся, Франсуа, прошу тебя…
Франсуа. Все разладилось с твоим отъездом, все из рук вон плохо. Вчера оторвалась кухонная дверь!
Луиза. Как оторвалась?
Франсуа. Не знаю, петли сорвались… и щенок у Лефевров сдох, его раздавил почтовый грузовичок.
Луиза. Ну это уж не из-за моего отъезда!
Франсуа. Не знаю… Могу только тебе сказать, что неприятности со всех сторон…
Луиза. Надо, чтобы за тобой кто-нибудь, ухаживал, ты в таком подавленном состоянии.
Франсуа. Нет, я не хочу, чтобы за мной ухаживали, я хочу, чтобы ты вернулась.
Луиза. Об этом не может быть и речи, и мне надо сейчас же уходить. Если Эдгар узнает, что я пришла сюда, он рассердится, он уверен, что я в манеже.
Франсуа. Не говори мне об этом типе, пожалуйста.
Луиза. Он прекрасно все понимает, знаешь, он постоянно имеет дело с людьми в состоянии депрессии, ведь это его профессия – лечить их…
Франсуа. Если я правильно понимаю, он становится нашим семейным врачом.
Луиза. Поставь себя на мое место, Франсуа. Я оказалась в очень затруднительном положении. Ты молчишь три месяца, и вдруг как сумасшедший врываешься в Мобеж… Я не знала, как поступить, поэтому, когда он мне предложил…
Франсуа. Он плохой человек, этот Вольф.
Луиза. Почему?
Франсуа. Он плохой человек, это сразу видно, в нем нет тонкости… деликатности…
Луиза. Франсуа, умоляю тебя…
Франсуа. И тебе надо было ему сказать, что рубашки с воротниками на пуговице вот уж два года как не носят.
Луиза. Если ты позвал меня сюда для того, чтобы говорить о нем плохо, то мне лучше уйти… (Направляется к двери.)
Франсуа (удерживает ее). Нет, подожди!… Он тоже говорил много плохого о нас с тобой.
Луиза. Что?
Франсуа. Он рассказал мне о нашей семейной жизни – то, что ты не решалась сказать мне, когда мы были вместе, он мне все выложил, только что…
Луиза. Что ты плетешь?
Франсуа. И он оплевал все: вечера в нашем особнячке в Паусси, Баллюшона, наше свадебное путешествие, наши отпуска – все.
Луиза. Странно, мы никогда с ним о тебе не говорим!
Франсуа. Пять лет между Баллюшоном и телевизором, вот как он определил наше счастье.
Луиза. Но пойми же, повторяю, мы о тебе никогда не говорим!
Франсуа. И все же он очень осведомлен.
Луиза. Нет, этого не может быть! (Делает несколько шагов по комнате, явно озадаченная.)
Звонит телефон.
Франсуа (снимает трубку). Алло?… Нет, нет, я не кончил, еще не прошло и пяти минут!… Я же сказал вам, что сообщу, вы в баре?… Тогда выпейте что-нибудь за мой счет и оставьте меня в покое еще две секунды. (Вешает трубку и поворачивается к Луизе.) Это коммивояжер парфюмерной фирмы, мне надо было бы позвать его сюда, он присутствовал при той сцене, и у него тоже сложилось свое мнение о Вольфе.
Луиза. Теперь я вспомнила, это было в Париже, во время моего лечения. Конечно же, я ему все рассказала, но у него на приеме. Он искал причины моей депрессии, просил меня все ему рассказать.
Франсуа. Возможно, не стоило ему говорить, что я мрачный тип.
Луиза молчит. Франсуа садится на кровать.
Луиза (после небольшой паузы). И он тебе все передал?…
Франсуа. Да, похоже, он перечитал твою медицинскую карту перед приходом сюда.
Луиза (задумчиво). О, негодяй.
Франсуа (печально). После.его визита мне не хотелось больше тебя видеть.
Луиза. Не надо на меня обижаться, понимаешь, я тогда была очень подавлена, мне все казалось мрачным…
Франсуа молчит.
(Немного поколебавшись, подходит к нему.) Знаешь, ты не думай, что мне безумно весело в Мобеже.
Франсуа (поднимает голову). Что ты сказала?
Луиза. Я говорю, что мне вовсе не так весело в Мобеже.
Франсуа. Не может быть!
Луиза. А почему тебя это удивляет?
Франсуа. Потому что мне сказали, что это очень веселый город, когда его знаешь.
Луиза. Кто тебе это сказал?
Франсуа. Вольф.
Луиза. Сам он не страдает депрессией, это уж точно можно сказать.
Франсуа. Ты утешаешь меня, это невозможно, чтобы ты здесь скучала, ты ведешь светскую жизнь, выезжаешь, ездишь верхом!
Луиза (безрадостно). Да, я езжу верхом.
Франсуа. К тому же у Вольфа связи, он, наверно, устраивает торжественные обеды, приемы, тебя увлек этот вихрь!…
Луиза. Если ты в Мобеже обнаружишь хоть одну женщину в таком вихре, сообщи в туристическое бюро, оно организует к ней экскурсии.
Франсуа. Но гости-то у вас бывают. Эдгар не включает по вечерам телевизор?
Луиза. Почему нет? К тому же у нас цветной, мы, конечно, смотрим его.
Франсуа. А друзья, друзья у Вольфа есть?
Луиза. Да, Носберг. Иногда мы приглашаем доктора Носберга. Это друг Эдгара по институту… невропатолог в мобежской больнице. Он славный малый, немного странный, но славный. Он защитил диссертацию на тему: «Чувственность королевы Виктории». Эдгар говорит, что он немного шизик.
Франсуа. Ну, а по совести, кто смешнее, Баллюшон или Носберг?
Луиза. Не знаю, по-моему, оба. Баллюшон рассказывает о немецком концлагере, Носберг – о королеве Виктории, для женщины и то и другое одинаково увлекательно… (Смотрит на часы.) Четверть четвертого, мне надо уходить, Франсуа.
Франсуа. И все же он путешествует с тобой, вы не сидите безвыездно в Мобеже, вы хоть проветриваетесь немного?
Луиза. В прошлый месяц ездили в Анвер, на съезд психиатров.
Франсуа. Это же прекрасно, Анвер! Прогулки на катере, легкие ужины в порту…
Луиза. Представляешь, легкие ужины в порту с тремястами психиатрами…
Франсуа. Что?
Луиза. А если точно, то с тремястами восемьюдесятью двумя.
Франсуа (после паузы). Надо же!
Луиза. Но все это не имеет значения. Когда живешь с человеком, приспосабливаешься к нему, понимаешь? Ты был коммивояжером по рубашкам, я интересовалась рубашками…
Франсуа. А сейчас ты интересуешься смирительными рубашками? Я нахожу все же, что ты слишком быстро приспосабливаешься.
Луиза. Все женщины так, Франсуа.
Франсуа (делает несколько шагов по комнате, смущенный). Тогда я не понимаю.
Луиза. Чего?
Франсуа. Зачем ты губишь себя в этой дыре с этим ненормальным, у него есть какие-то скрытые достоинства, а?
Луиза. Нет, не думаю, чтобы у него были скрытые достоинства… или он их слишком глубоко прячет.
Франсуа. Зачем?
Луиза. Не знаю…
Франсуа. Как это – ты не знаешь?
Луиза. Я не задумывалась над этим… все не так просто, знаешь…
Франсуа. Луиза, прошу тебя самую малость, постарайся мне объяснить.
Луиза (после паузы). Это, наверное, потому, что я не поняла… Ведь если женщина любит в течение трех месяцев и на все готова, это значит: она выбрала и должна остаться с ним навсегда. Вот чего я не поняла. Я пришла к Вольфу, влюбилась, это еще было не серьезно, но вдруг я его выбрала навсегда, сама не знаю почему… А сейчас я должна за него держаться, потому что не могу же я всю жизнь перескакивать от коммивояжера к психиатру, от психиатра – к инженеру, от инженера – к хозяину манежа…
Франсуа (подозрительно). При чем здесь хозяин манежа?
Луиза. Я просто так сказала – хозяин манежа, с таким же успехом могла сказать художник, преподаватель бриджа…
Франсуа. Нет, ты только что оттуда и, возможно, не случайно говоришь мне о хозяине манежа.
Луиза. Франсуа, прошу тебя, это глупо, не будешь же ты мне сейчас устраивать сцену ревности!…
Франсуа. Что у тебя с ним?
Луиза. Да ничего!
Франсуа. Ты клянешься мне?
Луиза (после небольшой паузы). Хорошо, так вот, он влюбился в меня, но я здесь ни при чем. Он хочет продать свой манеж и увезти меня в Либурн, к родителям. Конечно, я туда не поеду.
Франсуа. В Либурн?
Луиза. Да, в Либурн, в департаменте Жиронда.
Франсуа. Но ты так объездишь всю Францию!
Луиза. Нет, конечно, я не поеду ни в Либурн, ни в Паусси, я остаюсь в Мобеже. {Идет к двери.)И сейчас мне надо домой…
Франсуа. О нет, не уходи, я еще не кончил!
Луиза. А я кончила, Франсуа, и ты знаешь все, что хотел узнать! Эдгар – не волшебный принц, Мобеж – город скучноватый, и я – самая обыкновенная женщина… И верь мне, я сама удивляюсь, что сказала тебе все это. Я должна была тебе сказать, что Эдгар – фантастический любовник, что живу я как в сказке. Так вот, я не живу как в сказке, и в Эдгаре нет ничего фантастического. Это толстый славный малый, который изучает мое подсознание уже три месяца и который узнал о нем намного меньше, чем ты сегодня за десять минут… Такие вот дела, а сейчас ты отпустишь меня и не станешь больше делать глупости, не стоит. Драмы, самоубийство – это не поможет, обещаю тебе. (Опять идет к двери.)
Франсуа. Подожди…
Луиза останавливается.
(Открывает свой чемодан и достает оттуда маленький пакет, завернутый в белую бумагу.) Это миндальное печенье, я привез его тебе из Экса три месяца назад… Оно еще хорошее.
