Фридрих Шиллер - Драмы Стихотворения

Вы, благородный лорд?
Знать, важные вас привели дела
В столь поздний час?

Монархиня, всемерно
Пекущийся о славе дел твоих,
Я посетил сегодня замок Тауэр,
Где Кэрл и Нау, писцы Марии Стюарт,
Содержатся. Хотелось мне еще раз
Увериться в правдивости их слов.
Смущенный, долго не желал смотритель
Меня пустить к ним. Наконец угрозы
Дверь к заключенным отворили мне.
Но, боже правый, что же я увидел!
Всклокоченный, с безумием во взоре,
Как под бичами фурий, на соломе
Лежал шотландец Кэрл. Узнав меня,
Упал он, извиваясь, словно червь,
К моим ногам и, сжав мои колени,
Меня молил, рыдая, и вопя,
И заклиная именем Христовым,
Ему поведать о судьбе Марии,
Затем что слух об участи ее
И к ним, в сырые склепы, просочился.
Когда я, весть о казни подтвердив,
Прибавил, что свидетельство его
Сгубило королеву, он вскочил
И с яростью, утроенной безумьем,
Товарища свалил, схватил за глотку
И стал душить, — едва их растащили.
Тогда он на себя обрушил ярость,
Бил в грудь себя и предавал проклятьям
Ужасным совратителя-злодея!
Признался, что солгал перед судом:
Не подлинны посланья к Беббингтону —
Его былой присяге вопреки;
По настоянью Нау, он в них вписал
Не то, что диктовала королева.
Потом к окну он в ярости метнулся,
Сорвал его с заржавленных петель
И завопил так громко, что к нему
Вся улица сбежалась. Он кричал,
Что он писец шотландской королевы,
Тот изверг, что ее оклеветал,
Что проклят он, преступный лжесвидетель.

Он не в своем уме, вы говорите.
Безумца и помешанного речи
Не значат ничего.

Но слишком много
Его безумье значит. Королева!
Дозволь молить тебя: не торопись!
Пусть новое произведут дознанье.

Вам в угожденье, граф, да будет так!
Хоть не могу поверить я в поспешность
Чрезмерную моих достойных пэров.
Но, чтобы успокоить вас, дознанье
Возобновят. Еще не поздно, к счастью.
На нашу честь монаршью не позволю
Я даже тени подозренья пасть.

Сэр, где приказ, который я вчера
Вручила вам?

Приказ?

На сохраненье
Вам отданный?

Как? Мне на сохраненье?

Народ меня о подписи молил.
Что оставалось мне? Пришлось смириться.
Приказ я подписала поневоле
И вам вручила. Так хотела время
Я выиграть. Подайте ж мне приказ!

Да, сэр! Иначе обернулось все.
Дознание должно возобновиться.

Возобновиться? Боже милосердный!

Так где ж приказ? К чему увертки ваши?

Всему конец! О, боже! Я погиб.

Надеюсь, сэр, что вы…

Злосчастный я!
Нет у меня приказа!

Что?

О, небо!

Приказ уже давно в руках у Берли!

Вы так-то повинуетесь? Вчера
Не строго ль я приказ хранить велела?

Нет, государыня, ты не велела…

Меня во лжи дерзаешь обвинять?
Приказ тебе вручила я для Берли?

Не ясно и отчетливо, но… все же…

Презренный! Ты дерзаешь толковать
Мои слова? И собственный, кровавый,
В них смысл влагаешь? Если приключится
Беда от твоего самоуправства,
Ты жизнью мне заплатишь за нее!
Граф Шрусбери! Вы видите, как имя
Мое грязнят людишки эти?

Вижу…

Как вы сказали?

Если этот сквайр
Здесь действовал на собственный свой страх
Без твоего на то соизволенья,
Он должен быть судим палатой пэров:
Зане он предал имя королевы
Презренью и проклятию столетий.

Да здравствует державная жена!
И все враги Британии да сгинут,
Как эта Стюарт!

Отвечайте, лорд!
Приказ о смертной казни от меня
Вы получили?

Нет, о королева!
От сэра Дэвисона.

Он приказ
От моего вам имени вручил?

Нет, государыня!

И вы дерзнули
Его исполнить, не спросясь меня?
Приказ был справедлив. Его в вину
Никто нам не поставит! Но как смели
Вы посягнуть на милосердье наше?
А потому — я изгоняю вас.

А вас, кто так преступно власть свою
Превысил и дерзнул мое доверье
Столь низко обмануть, ждет суд строжайший!
Пусть в Тауэр отведут его и судят
На жизнь и смерть! Я требую возмездья!
Мой благородный Толбот, в вас одном
Я встретила советчика благого.
Так будьте же наставником моим!

Не изгоняй своих вернейших слуг,
В темницу не бросай их! Для тебя
Они трудились и… молчали стойко.
А мне дозволь, монархиня, вернуть
Тебе печать, которую хранил я
Двенадцать лет, доверьем облеченный.

Как, Шрусбери? Ужель меня покинуть
Хотите вы?

Прости, я слишком стар;
Иссохшая рука моя не в силах
Скреплять печатью новые дела.

Ужель меня покинет человек,
Мне спасший жизнь?

Я сделал слишком мало.
Спасти не мог я лучшие ростки
В твоей душе! Живи и царствуй мирно.
Противница мертва. Теперь ты можешь
Не ведать страха и не чтить святынь.