Александр Островский - Том 3. Пьесы 1862-1864
В избу входят постепенно разные лица, всё более пожилые и зажиточные, потом Аксенов. Вновь пришедшие кланяются молча с теми, которые пришли прежде. Говорят вполголоса.
Голоса
Зачем нас собирают? Аль беда какая? — Нет, грамоту из Сергиева монастыря привезли. — Верно, не легко, коли грамоты пишут? — Какая легость! Видимая смерть! Наша рать разошлась, а к врагу на подмогу сила подходит. — Что же в грамоте пишут? — Подожди малость, всё узнаем.
Входит Аксенов.
Кто привез грамоту?
Аксенов
Роман Пахомыч. Кому же больше!
Один голос
Эка голова!
Аксенов
Сам великий господин патриарх называет их, его да Родиона Мосеича, бесстрашными людьми. Так и пишет: «А пришлите мне тех бесстрашных людей!»
Один из толпы
Говорят, Пахомов от всякой напасти заговорен.
Аксенов
Толкуй тут! Известно, божьим произволением. К патриарху ходит, благословение принимает, а ты: «заговорен!». Нешто такие заговоренные-то бывают?
Другой из толпы
Заговоренный-то который — и креста не носит, а не то что к благословению идти.
Аксенов
Да еще к кому? К самому патриарху!
Входят Минин, Поспелов и Роман Пахомов.
Явление второеТе же, Минин, Поспелов и Роман Пахомов.
Голоса
Роман Пахомыч, здравствуй! — Здравствуй! — Как тебя Бог милует? Здорово ли доехал? — Чай, устал?
Роман Пахомов
Немножко есть. Последние две ночи не ночевал, все ехал.
Аксенов
Где ехал?
Роман Пахомов
От Троицы на Суздаль, оттуда на Балахну.
Аксенов
Чиста дорога?
Роман Пахомов
Ничего, Бог миловал.
Голоса
Что в Москве? — Что в Москве, Роман Пахомыч?
Роман Пахомов
Плохо.
Голоса
А что? — Что такое?
Роман Пахомов
Пожжено, разорено, хлеба мало.
Голос
Ужли и хлеба мало?
Роман Пахомов
Мало. Я стоял у одного посадского, у Яузских ворот, — бедствует.
Голоса
Ах, сердечные! — Эка беда! — Эка причина!
Аксенов
Скажи ты мне на милость, пуще мне всего: к патриарху ходу нет?
Роман Пахомов
Теперь нет, крепко держат.
Аксенов
И все вор Андронов?
Роман Пахомов
Все хороши.
Голоса
А что Трубецкой? — Что Заруцкий с войском?
Роман Пахомов
Какое это войско! Вор на воре! Содом!
Входят Воевода, Биркин, Семенов, Колзаков и несколько народа.
Явление третьеТе же, Алябьев, Биркин, Семенов, Колзаков и другие. Воевода садится за стол; некоторые садятся; некоторые стоят. Роман Пахомов подает грамоту Воеводе.
Воевода
Здорово ли доехал?
Роман Пахомов
Ничего.
Воевода
Ну, молодец же ты, Роман Пахомов!
Хвала и честь тебе! Чай, отдохнуть
С дороги-то захочешь?
Роман Пахомов
Да когда уж!
Велели к вам заехать, да в Казань.
Уж отдохну, вернувшись из Казани.
(Отходит).
Воевода
Все собралися?
Голоса
Все.
Воевода
(отдает грамоту Семенову)
Читай, Василий!
Семенов
Сначала тут, как водится, все власти
Казанские и весь народ помянут:
Татары, черемиса, вотяки
И прочие.
(Читает.)
«Не раз мы вам писали
О нашей гибели и разоренье;
И снова молим вас: не позабудьте,
Что вы родились в православной вере,
Святым крещением знаменовались.
Сего-то ради положите подвиг
Страданья вашего за ваших братий!
Молите всем народом христианским
Людей служилых быть в соединенье
И заодно стоять против врагов
И всех предателей хрестьянской веры.
Вы сами видите, что всем близка
От тех врагов конечная погибель.
В которых городех они владели,
Какое разоренье учинили!
Где Божьи образы и где святыня?
Не все ли разорили до конца
И обругали наглым поруганьем!
Где множество бесчисленное в градех?
Не все ли люто горькими смертями
Скончалися! Где в селах наши чада,
Работные? Не все ли пострадали
И в плен разведены! Не пощадили
И престаревших возрастом. Седин
Не усрамились старцев многолетних
И душ незлобивых младенцев. Все
Испили чашу праведного гнева.
Попомните и смилуйтесь над нами,
Над общей гибелью, чтоб вас самих
Та лютая погибель не постигла!
Не мешкая, идите в сход к Москве!
Вы сами знаете, всему есть время,
Без времени бездельно начинанье
И суетно. А если есть меж вас
Какое недовольство — отложите!
Соединитесь все, забыв обиды,
И положите подвиг пострадать
Для избавленья православной веры!
Незакосненно сотворите дело,
Казною и людями помогите!
Чтоб скудостью и гладным утесненьем
Боярам, воеводам и всем людям
Порухи никакой не учинилось.
О том вас молим много со слезами
И от всего народа бьем челом!»
Воевода
Вели списать ты список слово в слово,
А грамоту отдай свезти в Казань.
Минин
А что ответим?
Семенов
Знают воеводы
Про то, а наше дело будет — слушать.
Минин
Послушаем.
Воевода
Мы рады бы идти,
Да нас походы разорили вовсе.
Давно ль ходил князь Александр Андреич,
И я ходил; без дела не сидели!
Казны да войска просят. Где ж нам взять?
Аксенов
Поищем, так найдем.
Семенов
А где найдешь ты?
Аксенов
Промеж себя найдем; сберем, что можем.
Семенов
Да много ль денег?
Минин
Сколько ни на есть!
Уж это наше дело.
Воевода
Доброй воли
Я не снимаю с вас. Сбирайте с Богом!
Семенов
Ну, может быть, кой-что и соберете;
Что ж делать будете?
Аксенов
Тебя не спросим.
Минин
Наймем людей служилых да стрельцов,
Да и пошлем к Москве.
Семенов
Без воеводы?
Минин
Как преж того водил Андрей Семеныч,
Так и теперь ему челом ударим.
Воевода
Я не пойду, устал.
Минин
Андрей Семеныч!
Ты вздумай, если нашим нераденьем
Московскому крещеному народу
Конечная погибель учинится,
Иссякнет корень христианской веры,
И благолепие церквей господних
В Московском государстве упразднится —
Какой ответ дадим мы в оный день,
В день страшного суда?
Воевода
А кто порукой.
Что наше войско враг не одолеет,
Что врозь оно не разбежится, прежде
Чем мы Москву перед собой увидим?
Не хуже нас ходили воеводы!
Со всех концов бесчисленное войско
Шло под Москву громовой черной тучей.
Рязанцы шли с Прокопом Ляпуновым,
Из Мурома с окольничим Масальским,
Из Суздаля с Андреем Просовецким,
Из городов поморских шел Нащокин,
С Романова, с татарами-мурзами
И с русскими, шли Пронский да Козловский,
С Коломны и с Зарайска князь Пожарский,
Петр Мансуров вел галицких людей,
Из Костромы пошли с Волконским-князем,
Из Нижнего князь Александр Андреич.
Да не дал Бог; все розно разошлись.
Так как же хочешь ты, чтоб с горстью войска
Я шел к Москве? Мне с Господом не спорить!
Минин
