Воле Шойинка - Смерть и конюший короля
Джейн. Но отец отрекся от тебя. Когда ты исчез, он публично объявил, что сына у него больше нет.
Олунде. Я уже говорил вам, что он отличался непреклонной волей. А непреклонность – родная сестра упрямства. Однако у нас не так-то просто отречься от сына. Даже если б я умер до его ухода, то был бы похоронен как старший сын вождя. Ну вот, миссис Пилкингс, а теперь мне пора.
Джейн. Спасибо, Олунде. Я уже почти успокоилась. И понимаю, что не должна больше отрывать тебя от исполнения сыновнего долга.
Олунде. До свидания, миссис Пилкингс.
Джейн. До свидания, Олунде, я рада, что ты вернулся домой.
Она протягивает ему руку, и, когда он пожимает ее, на дорожке, ведущей к дворцу, слышится шум шагов, а через несколько секунд – всхлипывание плачущей женщины.
Пилкингс (пока еще невидимый). Сторожите их здесь, я скоро вернусь. (Выходит на лужайку и сразу же замечает Олунде, но обращается к жене.) Слава Богу, что ты еще здесь!
Джейн. А в чем дело, Саймон? Что случилось?
Пилкингс. Потом, Джейн, потом. Боб здесь?
Джейн. По-моему, здесь. Ему некуда было деться.
Пилкингс. Постарайся вызвать его, но так, чтоб никто не заметил. Скажи ему, что он срочно мне нужен.
Джейн. Конечно, Саймон. А ты помнишь?…
Пилкингс. Помню, дорогая, помню. Я его сразу узнал. Вызови поскорее Боба!
Джейн торопливо уходит. Пилкингс поворачивается к Олунде.
Сначала-то мне почудилось, что у меня начались галлюцинации…
Олунде. Мистер Пилкингс, я понимаю – вы хотели выполнить свой долг и действовали из самых лучших побуждений. Но если б вам это удалось, вы стали бы виновником великих бедствий.
Пилкингс (несколько раз открывает рот и силится что-то сказать, но произносит в конце концов нечто совершенно невразумительное). Мне?… Я?… Для кого?…
Олунде. Для нашего народа.
Пилкингс (вздыхает). Вот как? Хм…
Олунде. Но сейчас мне надо идти. Я должен увидеть его, пока он не остыл.
Пилкингс. Так-так… Оно конечно… Естественно… А я, стало быть, решил – допсиховался, голубчик, до галлюцинаций. У меня ведь сомнений никаких не было, что ты сидишь себе, слава Богу, в Лондоне…
Олунде. Я добрался на почтовом корабле. В караване принца.
Пилкингс. Вот, значит, как… Ну да… Понятно…
Олунде. Я вижу, все это не легко вам далось. Но вы себя не ругайте – никто из чужаков ничего тут не смог бы понять, а тем более – изменить.
Пилкингс. Д-да… Только тебе-то, понимаешь ли, придется подождать. Там стоят вооруженные полицейские, которым приказано никого не пропускать. Так что ты подожди, а я… я дам тебе сопровождающего.
Олунде. Большое спасибо. Но это меня надолго не задержит?
Пилкингс. Да нет. Я пошлю Боба и еще кое-кого, чтоб они провели тебя через полицейский кордон по пути… по пути на место происшествия. А вот, кстати, Боб. Извини, я на минутку.
Адъютант. Что-нибудь непредвиденное, сэр?
Пилкингс (отводит его в сторону). Послушайте, Боб, вы помните тот подвал во дворце – под крылом, которое сейчас пустует, – где раньше держали рабов до отправки на побережье?
Адъютант. Конечно, сэр. Там у нас ненужная мебель.
Пилкингс. А решетчатые ворота сохранились?
Адъютант. Конечно, сэр. Что им сделается?
Пилкингс. Ну так принеси ключи от замка на этих воротах. Я потом тебе все объясню. И сегодня ночью нужно усилить охрану дворца.
Адъютант. Я понимаю, сэр. Подразделение из столицы…
Пилкингс. Только не ставьте солдат возле ворот. Рассредоточьте их у подножия холма, подальше от дворца, чтобы здесь, если им придется действовать, ничего не было слышно.
Адъютант. Понятно, сэр.
Пилкингс. Незачем тревожить его высочество.
Адъютант. Вы думаете, бунтовщики попытаются прорваться к дворцу?
Пилкингс. Едва ли, но риск все-таки есть. Они, надеюсь, думают, что арестованного доставили ко мне домой – такой у меня был сначала план, – и, возможно, уже вломились в дом. Сюда-то мы пришли тайно и не по главной дороге, так что опасаться практически нечего – по крайней мере до рассвета. Но из дворца никого нельзя выпускать – я говорю про аборигенов. Они, конечно, вскоре учуют что-то неладное и молчать, если им удастся выбраться отсюда, не станут.
Адъютант. Все понятно, сэр.
Пилкингс. Я сам отведу арестанта в подвал. И до рассвета с ним будут сидеть двое полицейских. Прямо в камере.
Адъютант. Все ясно, сэр. (По-военному отдает честь и, торопливо, но четко печатая шаг, уходит.)
Пилкингс. Джейн, Боб вернется через несколько минут с вооруженной охраной. Займи, пожалуйста, до его прихода Олунде. (Предостерегающим взглядом дает ей понять, чтоб она ни о чем не расспрашивала.)
Олунде. Мистер Пилкингс…
Пилкингс. Мне жаль задерживать тебя, старина, но у нас тут сегодня не совсем спокойно. Это связано с делом твоего отца. И как раз когда здесь гостит его высочество. Я отвечаю за его безопасность, так что тебе придется выполнять мои распоряжения. Надеюсь, это ясно? (Быстро уходит.)
Олунде. Что случилось? Я понимаю, ему не удалось предотвратить смерть моего отца, но из-за этого не мог подняться такой переполох.
Джейн. Я и сама ничего не знаю, Олунде. Может, наше вмешательство вызвало бунт?
Олунде. Да нет. Если бы вмешательство оказалось успешным, тогда другое дело. Тут, видимо, вклинились какие-то побочные обстоятельства. Вы не слышали – может, были раздоры среди вождей?
Джейн. По-моему, не было.
Элесин (в его пронзительных, почти звериных воплях с трудом угадывается голос гордого вождя). Убери руки! Тебе мало, что ты покрыл меня позором? Не смей ко мне прикасаться, белесый насильник!
Олунде застывает на месте. Джейн, которая поняла наконец, в чем дело, пытается его увести.
Джейн. Пойдем в дом, Олунде. Здесь что-то стало слишком прохладно.
Пилкингс (которого пока не видно). Тащите его!
Элесин. Верни мне имя, которое ты отнял у меня, белесый стервятник!
Пилкингс. Тащите его! Живо! Да заткните ему глотку, чтобы он не всполошил тут всех гостей!
Джейн. О Господи!.. Пойдем в дом, Олунде. Прошу тебя!
Олунде не двигается с места.
Элесин. Убери руки, белесая гни…
Слышен шум борьбы. Вопль Элесина обрывается – видимо, ему заткнули кляпом рот.
Олунде (едва слышно). Это голос отца.
Джейн. Боже мой, Олунде, и зачем только ты вернулся домой?
Шум бешеной потасовки и потом – тяжкий топот бегущего человека.
Пилкингс. Держите его, кретины!
Сразу после выкрика Пилкингса показывается Элесин в наручниках, а следом за ним – два констебля и сам Пилкингс. Элесин выбегает на лужайку перед дворцом и, увидев неподвижного, словно изваяние, сына, замирает. Взгляд Олунде направлен вдаль, поверх головы отца. Констебли бросаются к Элесину, но их останавливают истерические восклицания Джейн.
Джейн. Не трогайте его! Саймон, скажи им!
Пилкингс. Ладно, не трогайте его. (Пожимает плечами.) Может, так оно и вправду будет лучше. Может, он успокоится.
Несколько секунд все стоят молча и неподвижно. Потом Элесин делает несколько шагов вперед, как бы не веря, что перед ним его сын.
Элесин. Олунде? (Недоверчиво всматривается.) Олунде! (Медленно оседает у ног сына.) О сын мой, да не ослепит тебя вид твоего отца!
Олунде (нарушив свою мертвенную недвижимость – впервые с тех пор, как он услышал голос отца, – опускает голову и смотрит на скорчившегося возле его ног человека). У меня нет отца, пожиратель объедков.
Он медленно уходит; Элесин, высвеченный лучами постепенно гаснущих прожекторов, обессиленно всхлипывает, уткнувшись лицом в землю.
Почти во всю сцену – широкие решетчатые ворота подвальной камеры, куда заперли Элесин а. На его руках – массивные металлические браслеты, скованные тяжелой цепью; стоя лицом к воротам, он держится за ржавые прутья. Снаружи, у ворот, молча сидит на земле его бывшая невеста; она опустила голову, и взгляд ее устремлен вниз. Внутри камеры, чуть позади Элесина, стоят два констебля, напряженно следящие за каждым его движением. Бесшумно появляется Пилкингс – на этот раз в униформе офицера полиции; сначала, незамеченный, он молча смотрит на Элесина, а потом, нарочито кашлянув, подходит к воротам и, по-прежнему молча, опирается плечом у края сцены на прутья ворот – в профиль к зрителям и Элесину. Он явно пытается постичь настроение узника.
Пилкингс (немного помолчав). Я вижу, тебя заворожила луна.
Элесин (тоже не сразу). Да, белесый призрак, твоя бледнолицая сестра приковала к себе все мои помыслы.
Пилкингс. Чудесная ночь.
Элесин. Тебе так кажется?
Пилкингс. Свет луны на листве, мирная ночная тишина…
Элесин. Она не мирная, инспектор.
Пилкингс. Не мирная? А по-моему, ты ошибаешься, вождь. Прислушайся – тишина…
