Мартин Макдонах - Человек-подушка
Михал. Пытку…
Катурян. И все его жалобы только раздосаживали пастухов, и тогда они решили…
Михал. Что такое «раздосаживали»? Прости, Катурян.
Катурян. А, понятно. Это значит, они раздражали их.
Михал. (зевая) А… Раздражали.
Катурян. Они раздражали пастухов, и тогда они решили: «С этим надо что-то делать». И одной ночью, когда свиньи спали на лугу, они подкрались, схватили маленького зеленого поросенка и бросили его в темный сарай. Зеленый поросенок громко визжал от страха, а все свиньи только и делали, что смеялись над его мучениями…
Михал. (тихо) Суки…
Катурян. Потом пастухи пришли снова и принесли огромную банку с розовой краской, открыли ее и окунули туда нашего поросенка с головой. Затем поросенка подвесили, чтобы он обсох. А надо заметить, что эта краска была особенной – она никогда не смывалась и на нее нельзя было положить другую краску. Она не смывалась и нельзя было ее закрасить. И тогда поросенок сказал: (поросячьим голосом) «Пожалуйста, господи боже ты мой, помоги мне, я не хочу быть таким, как все. Я был счастлив, когда хоть немного отличался от остальных».
Михал. «Я был счастлив, когда хоть немного отличался от остальных», – сказал он богу.
Катурян. Но было уже слишком поздно, краска засохла, пастухи выгнали поросенка обратно на луг, и все розовые свиньи смеялись над ним, когда он проковылял и сел на свое любимое место на травке. Он пытался понять, почему господь не внял его молитвам, но так и не мог догадаться. И тогда он горько заплакал и долго сидел абсолютно неподвижно, наблюдая за тем, как даже все те тысячи слез, которые он выплакал, не могут смыть эту ужасную розовую краску с его тела. А все потому что…
Михал. Она никогда не смывалась и ее нельзя было закрасить.
Катурян. Совершенно верно. И он заснул. В ту же ночь, когда свиньи вернулись к своим чудесным снам, над лугом собралась очень странная грозовая туча, которая тут же пролилась дождем, сперва мелким, а потом все сильней и сильней. Но это был не обычный дождь, это был специальный зеленый дождь, такой же густой, как краска, но не только в этом была его особенность. Капли этого чудесного дождя нельзя было смыть и их нельзя было перекрасить. Капли этого дождя никогда не смывались…
Катурян смотрит на Михала. Он уснул. Катурян продолжает шепотом.
…и их нельзя было перекрасить. Дождь кончился только к утру, и когда свиньи проснулись, они обнаружили, что все до одной стали ярко зелеными. Все до одной, кроме, конечно, нашего старого друга, маленького зеленого поросенка, который теперь был уже маленьким розовым поросенком. Разумеется, он так и остался розовым, потому что пастухи покрасили его в несмываемую краску. Несмываемую. (пауза) И когда он посмотрел на целое море зеленых поросят, окружавших его, а некоторые из них рыдали теперь как дети, он засмеялся и возблагодарил господа и провидение, ниспосланное ему. Потому что он знал, что теперь он снова, он снова хотя бы чуть-чуть отличается от всех остальных.
Пауза. Катурян прислушивается, глубоко ли спит Михал, нежно гладит его по голове.
Ты любишь эту историю, правда, Михал? (пауза) Ты очень ее любишь. Здесь нет отрезанных пальчиков… здесь нет лезвий… Здесь все кончается хорошо. (пауза) Лучше бы ты разыграл эту историю. (пауза) Но это не твоя вина, Михал. Ты не виновен. (Пауза. Плачет.) Спи спокойно, смотри свои сны, мой маленький мальчик. Я скоро к тебе вернусь.
Катурян берет подушку и душит Михала. Тот начинает дергаться, и тогда Катурян садится на руки и грудь Михала, удерживая подушку у лица. Через минуту конвульсии Михала стихают. Еще через минуту он мертв. Как только Катурян убеждается в этом, он убирает подушку, целует Михала в губы, плачет и закрывает ему глаза. Идет к двери камеры, громко стучит в нее.
Охрана?! (пауза) Охрана?! Я готов признаться в убийстве шести человек. (пауза) Но у меня есть одно условие. (пауза) Это касается моих рассказов.
Затемнение. Антракт.
Сцена втораяКатурян рассказывает историю, которую тут же разыгрывают родители и маленькая девочка. Настоящих родителей и приемных родителей, которых играет одна пара актеров, можно отличить только по незначительным изменениям в костюмах.
Катурян. Однажды в стране, которая находится совсем неподалеку от нашей, жила маленькая девочка, и хотя добрые родители воспитали ее совсем не в религиозной строгости, ей с некоторых пор начало казаться, что именно она является вторым пришествием Господа нашего Иисуса Христа.
Девочка надевает бороду, которая выглядит очень неестественно на ее лице, и сандалии и начинает благословлять предметы рядом с ней.
Это было крайне странно для ребенка шести лет. Она стала носить небольшую бороду и ходила в сандалиях, благословляя все предметы, которые попадались ей под руку. Ее всегда можно было отыскать среди бродяг и бездомных нищих, пьяниц и наркоманов, одним словом среди всякого сброда, в компании которых, на взгляд ее мамы и папы, шестилетней девочке не следовало бы находиться. Всякий раз, когда ее уводили из злачных мест, она топала ногами, кричала и разбрасывала куклы по всей комнате, а когда родители хотели ее приструнить…
Родители. Иисус никогда не топал ногами, никогда не кричал и никогда не разбрасывал куклы по всей комнате…
Катурян. Она отвечала: «Это был ваш старый Иисус! Понятно?» И вот в один прекрасный день девочка исчезла, и целых два дня родители не могли отыскать ее, пока вдруг не раздался телефонный звонок от обескураженного священника, голос которого они слышали впервые. Священник сообщил им: «Вам лучше всего сейчас прийти в церковь. Ваша дочь здесь, у нас и доставляет нам массу хлопот. Это было несколько забавно поначалу, но теперь переходит все границы».
Свет на улыбающихся и счастливых лицах родителей начинает медленно угасать.
В тот момент родители ничего плохого даже не подозревали, они просто радовались, что дочь их жива и здорова, они выбежали на улицу, чтобы поспешить ее увидеть. Но в спешке попали под колеса рефрижератора, им снесло головы и они вознеслись на небеса.
Мощныйсвет направлен на лица родителей, которые заливает кровь.
Когда маленькая девочка услышала эту весть, одна маленькая слеза скатилась из ее глаза. Одна, и ни каплей больше. Она стала думать о том, что бы сделал Иисус, если его родителям снесло головы в автокатастрофе. Ее дальнейшую судьбу решили власти, которые отправили девочку в густой лес жить у приемных родителей…
Входят злые приемные родители. Они держат девочку за руку и грубо с ней обращаются.
…но никто не захотел оповестить власти о том, что это были на самом деле очень жестокие люди. Они ненавидели религию, они ненавидели Иисуса, они ненавидели всех и, в конечном итоге, они стали ненавидеть маленькую девочку.
Приемные родители срывают с девочки бороду и отбрасывают.
Она с легкостью переносила их ненависть, потому что у девочки было доброе сердце, и она прощала их пакости, но ее благородства приемные родители не могли оценить. Когда она настаивала на своих воскресных визитах в церковь, они прятали от нее сандалии, заставляя идти ее одну босиком по каменной дороге, где встречались кусочки разбитого стекла. Когда же она все-таки добиралась до церкви, она стояла там часами на коленях, моля Отца Небесного простить грехи своих приемных родителей, и все прихожане корили и стыдили ее за кровавые следы на церковном полу. Когда она возвращалась домой, ее били за опоздание, хотя ни о каком конкретном времени возвращения речи не шло. Ее били за то, что она делилась едой со своими бедными одноклассниками. Ее били за то, что она укрепляла дух несчастных детей-инвалидов. Ее били за то, что она ухаживала за прокаженными. Ее жизнь превратилась в постоянную муку, которую она принимала благодарно с улыбкой на лице, и только один случай заставил ее быть более строгой. В один прекрасный день она встретила на улице слепца, просящего подаяние у дороги…
Катурян изображает слепого человека. Девочка растирает его лицо пылью и плюет в пустые глазницы.
Она растерла его лицо придорожной пылью, собрала всю свою слюну и плюнула ему в глаза. Слепец заявил на нее в полицию, сказав, что девочка растерла его лицо пылью и плюнула ему в глаза, и когда приемные родители забрали ее из участка домой, они сказали ей…
Приемные родители. Так значит ты хочешь быть как Иисус?
Катурян. И она им ответила: «Когда-нибудь вы меня узрите!» (пауза) Они посмотрели на нее с большим изумлением. И тогда это началось.
