Карло Гольдони - Карло Гольдони. Комедии_Карло Гоцци. Сказки для театра_Витторио Альфьери. Трагедии

Ночь злодеянья! Пагубная ночь,
Которой нет забвенья! Ты приходишь
Из года в год все эти десять лет
В своем от крови черном облаченье,
Но кровью кровь еще не отлилась.
О, памятное зрелище! О бедный
Отец мой, Агамемнон! Здесь лежал
Убитый ты — и кем, и кем убитый!
О, только бы до света спал Эгист,
Чтоб не остался отчий прах сегодня
Без ежегодной дани слез моих.
Пока слезами только и надеждой
На будущую месть могу, отец,
Тебя утешить я. Клянусь, что если
Я в Аргосе живу, в твоем дворце,
Под общей кровлей с матерью преступной
И под пятой Эгиста — лишь одно
Меня с подобной долей примиряет:
Надежда на расплату. Далеко,
Но жив Орест. Мне удалось от смерти
Спасти тебя, единственный мой брат,
И день настанет, я не сомневаюсь,
Когда не слезы — вражескую кровь
Ты над священною прольешь могилой.

Электра…

Этот голос!..

Дочь моя,
Постой, хочу с тобой святое дело
Наперекор Эгисту разделить.
Он не узнает ничего. Поплачем
Вдвоем.

Над кем же это?

Над твоим…
Отцом…

А почему не над супругом
Твоим? О, так его не смеешь ты
Назвать! Но как приблизиться посмеешь
К тому, чья кровь поныне на тебе,
Мужеубийца?

Десять лет минуло
С той ночи роковой, и десять лет
Я плачу о содеянном.

И сколько
Ты плакать собираешься еще?
Хоть вечно плачь — слезами не изменишь
Ты ничего. Смотри, на стенах кровь,
Тобою пролитая, проступает.
Уйди: в твоем присутствии она
Из выцветшей становится живою.
Уйди, о ты, которой не могу,
Не смею больше молвить «мать». К Эгисту
Вернись на ложе верною женой.
Не смей тревожить мирный прах Атрида.
Его разгневанная тень встает,
Чтоб оттолкнуть тебя. Ты не уходишь?

От слов твоих меня бросает в дрожь…
Какая мука!.. Может, ты считаешь,
Что я с Эгистом счастлива? Увы!

А разве ты заслуживаешь счастья?
О, к счастью, небо счастья не дает
Преступникам. Предначертаньем рока
Навечно мукам ты обречена.
Ты лишь вступаешь в полосу мучений:
В волнах Коцита доберешь свое,
Где убиенного супруга взгляды,
Исполненные гнева, выносить
Тебе придется. Дрожь негодованья
Охватит тени предков. Ты судью
Усопших непреклонного услышишь
И мук своих ни с чьими не сравнишь.

О, горе мне!.. Просить о состраданье?..
Не заслужила… Правда, если б ты
Могла прочесть во мне… Но кто сумеет
Не ослепленный ненавистью взгляд
К такому сердцу обратить? Не думай,
Что я решаюсь осуждать тебя
За ненависть и гнев. Уже при жизни
Из мук невыносимых ни одной
Не избежала я. Едва успела
Моя десница нанести удар,
Как я раскаялась, но было поздно.
С тех пор кровавый призрак, что ни час,
Стоит в глазах. Пойду — и предо мною
Кровавой лентой страшная тропа,
И он невдалеке. Сижу на троне
Иль в трапезной — бок о бок он сидит,
Когда уснуть на каменных подушках
Мне удается, он и тут, во сне,
Передо мной: неистовые руки
И без того растерзанную грудь
Когтят. О, страшный призрак! Черной кровью
Он наполняет пригоршни и кровь
Выплескивает мне в лицо. И все же
Стократ невыносимей день, чем ночь.
Так и живу я бесконечной смертью.
О дочь моя (ты все же дочь моя),
Я плачу. Отчего же ты не плачешь?

Я плачу… да… я плачу. Но скажи:
На узурпированном троне разве
Ты не сидишь? И общие плоды
Злодейства общего не пожинает
Эгист с тобою? Плакать не должна
Я о тебе. И не должна тем паче
На веру слезы принимать твои.
Ты не пойдешь со мной…

О дочь! Послушай…
Я так несчастна… Больше, чем тебе,
Сама себе я ненавистна. Поздно
Эгиста раскусила я… О нет!
Зачем я лгу? Как только Агамемнон
Скончался, я прозрела. Да, жесток
Эгист, но я его не разлюбила.
Смешались угрызенья и любовь
В моей груди… Лишь я одна достойна
Подобных мук!.. Я вижу, как Эгист
Мне помогает о моем злодействе
Забыть и как презрение прикрыть
Он обожаньем силится притворным.
Я вижу все. Но разве я вольна
Незлодеяньем сделать злодеянье?

Достойной смертью искупают зло.
Так почему, пока еще дымился
Кинжал отцовской кровью, в грудь себе
Его ты не вонзила? Испугалась?
И почему досель не поднялась
Рука на подстрекателя, который
Отъемлет у тебя покой и честь,
А у Ореста подло отнял царство?

Орест?.. При этом имени во мне
Все холодеет.

А во мне, напротив,
Кровь закипает. Это у тебя
От полноты любви к родному сыну.
Но жив Орест.

И небо да продлит
Его года. Пускай бы только в Аргос
Не рвался он. Несчастнее меня
Нет матери: и сына потеряла
Я навсегда. При всей любви к нему,
Молю богов, чтобы меня хранили
От встречи с ним.

Любовь любови рознь.
И я молюсь, но чтобы он вернулся,
И этой жаждой только и живу.
Когда-нибудь Орест, как должно сыну
Убитого Атрида, будет здесь.

Ужель настолько краток день, царица,
Для горя твоего, чтоб до зари
Для новых подниматься причитаний?
Предай забвенью прошлое, чтоб мне
Еще счастливей быть с тобою.

Ты только
Царить желал, и ты царишь, Эгист.
Чего тебе еще? Моим страданьям
Исхода нет, ты знаешь.

Знаю я,
Чем вызваны они: любой ценою
Ты сохранить хотела дочь свою,
Я пощадил ее, тебе на горе,
Да и себе. Но наконец хочу
Сорвать с твоих очей завесу боли
Невыносимой. Наконец пора
Изгнать ее, и вместе с нею — слезы.

Гони меня. Дворец, где ты живешь,
Залей слезами. Что, помимо плача,
Услышишь там, где властвует Эгист?
Да не нарадуется сын Тиеста
При виде слез Атреевых детей!