Иренеуш Иредынський - Террористы
Номер Седьмой. Ты хоть не издевайся.
Номер Первый. Я не издеваюсь. Я объясняю тебе тактику.
Номер Седьмой. Тактика, ради которой обрекаются на смерть невинные люди... Это отвратительно... Ненормально!
Номер Первый. Все, что служит революции, нормально.
Номер Седьмой (тихо). Нет.
Номер Первый. Протестовать слишком поздно.
Номер Седьмой. Ты в этом уверен?
Номер Первый. Ты не хотел бы поспать?
Номер Седьмой. А может, протестовать еще не поздно?
Номер Первый. Перестань кривляться.
Пауза.
Номер Седьмой. Я не согласен...
Номер Первый. С чем?
Номер Седьмой. С твоей логикой...
Номер Первый. Повторяю еще раз: все, что служит революции, справедливо.
Номер Седьмой. Даже преступление?
Номер Первый. Даже преступление.
Номер Седьмой. Я не за это боролся.
Номер Первый. Даже многочисленные преступления.
Номер Седьмой. Ты сошел с ума.
Номер Первый. Понимаю — ты хочешь снять вину с меня и с себя, да?.. Нет, я не сошел с ума. Я мыслю ясно и логично. И я не боюсь делать выводы... А тебе, такому бесстрашному в бою, теперь не хватает мужества... Может, ответишь — почему?
Номер Седьмой. Мне не нужно такое мужество.
Номер Первый. Ну так я отвечу за тебя... Потому что ты втюрился в эту Марию. Ее смерть потрясла тебя... Если б погиб только Ладури, не возникло бы никаких проблем.
Номер Седьмой. Может быть... Но ее смерть открыла мне...
Номер Первый. Ничего она тебе не открыла... Ты страдаешь... Тебе больно... Ты кипишь... У тебя отобрали игрушку... Хорошо, отобрали предмет любви... Зато я могу тебе кое-что открыть. Знаешь, кого ты любил? Весьма подержанную девку, которая очень любила таких, как ты, и была хороша в постели... Этой буржуазной суке и салонной коммунистке хотелось запаха крови... Она этот запах учуяла в тебе... В разных странах она отыскивала таких, как ты, парней, сладко пахнущих кровью, им импонировала ее слава, обаяние, напористость и аффектация, сладкие беседы и вертлявый зад... Вся она была фальшивая, потому и обожала все настоящее... Вот что тебе следует понять, вместо того чтобы впадать в истерику при первом же столкновении твоего щенячьего представления о революции с революционной действительностью.
Пауза.
Номер Седьмой. Я хочу вернуться в отряд.
Номер Первый. И геройски погибнуть.
Номер Седьмой. Я хочу вернуться в отряд.
Номер Первый. Нет, братец... Ты останешься здесь. Вникнешь в логику революции и будешь ей верно служить. Кто знает — может, еще вернее, чем я.
Минута тишины.
Номер Седьмой. Может быть, ты прав.
Номер Первый. В чем?
Номер Седьмой. В том, что я подчинюсь логике революции. Твоей логике революции.
Номер Седьмой встает, подходит быстрыми шагами к роялю, поднимает крышку.
Застывает в неподвижности.
Номер Первый. Там уже нет оружия... Но ты, наверное, хотел мне что-то сыграть.
Номер Седьмой. Да, сыграть.
Номер Седьмой оставляет крышку рояля открытой, садится на табурет и после минутного размышления начинает играть. Это продолжается около трех минут.
Номер Первый. Что это было?
Номер Седьмой. «Павана на смерть инфанты».
Номер Первый. Очень кстати.
Номер Седьмой поворачивается лицом к Номеру Первому.
Номер Седьмой. Чем же мы лучше людей Роблеса, команданте?
Номер Первый. У нас другая цель.
Номер Седьмой. Да... Цель.
Номер Первый (после паузы). Вчера, когда мы сидели с тобой в этой комнате, я подумал: а не рассказать ли тебе?.. И, как видишь, промолчал.
Пауза.
Ты не спрашиваешь — почему?
Номер Седьмой. Почему?
Номер Первый. Я не хотел, чтобы ответственность легла и на тебя... Иногда материал не выдерживает перегрузок... Ты слишком молод.
Номер Седьмой. Материал... О людях ты говоришь как о механизмах. Это не случайно.
Номер Первый. Не усложняй... Я употребил распространенное сравнение, вот и все... Теперь ты уже не обязан брать на себя непосредственную ответственность.
Номер Седьмой. Непосредственную... Ты не бойся... Материал выдержит.
Номер Первый. Это испытание закалит тебя.
Номер Седьмой. Может быть.
Пауза.
Номер Первый. У тебя есть возможность доказать это.
Номер Седьмой. Как?
Номер Первый. Скажи мне, кто тебя проинформировал?
Номер Седьмой. Это что-нибудь изменит?
Номер Первый. Докажешь, что тебе можно доверять.
Номер Седьмой. И таким образом — предам.
Номер Первый. Кого?
Номер Седьмой. Того, кто мне доверял.
Номер Первый. Нет, мой милый... Ты поможешь разоблачить предателя, опасного для нас человека.
Номер Седьмой (после паузы). Не могу, команданте.
Номер Первый. Не зарекайся.
Номер Седьмой. Я знаю, что с этим человеком будет.
Номер Первый. А, понимаю —это кто-то из твоих близких.
Номер Седьмой. Он мне доверился.
Номер Первый. Ты знаешь, что означает твой отказ.
Номер Седьмой. Я уже попрощался.
Номер Седьмой встает, идет на авансцену, останавливается за стулом, на котором сидит Номер Первый. Вынимает из кармана струну, раскручивает ее.
Номер Первый. С кем попрощался?
Номер Седьмой. С самим собой... С прежним.
Номер Седьмой забрасывает струну за спинку стула, притягивает к себе обеими руками, душит команданте. Номер Первый поднимает руки, пытается оторвать от шеи металлическую петлю. Выстрел. Номер Седьмой падает на пол. В правой руке держит струну. Команданте встает со стула, с силой трет шею. Из темноты через левую дверь выходит Молчаливый с пистолетом в руке. Подходит к Номеру Седьмому, ногой переворачивает тело на спину. Прячет пистолет. Номер Первый показывает ему на кресло. Молчаливый садится. Команданте берет трубку.
Номер Первый (по телефону). Можете зайти.
Голос у Номера Первого неестественный, хриплый. Так он до конца и хрипит. Ходит по гостиной, массируя шею. Через минуту из темноты через правую дверь входит Министр.
Предпочел убить меня, но не выдавать вас.
Министр (смотрит на тело). Благородный юноша... (Поднимает глаза на команданте.) Зачем вы приказали мне рассказать ему эту сказочку о микрофоне?
Номер Первый. Хотел кое-что проверить.
Министр. И что? Вышло по-вашему?
Номер Первый. Я вас вызвал не для того, чтобы вы задавали вопросы.
Министр. Мне просто интересно.
Номер Первый. Ваш интерес так же фальшив, как эта мебель, которую вы выдаете за подлинную.
Министр (с улыбкой). Уверяю вас, это не подделка.
Номер Первый. Ладно, не важно... Вы говорили как-то, что у вас в погребе большой морозильник.
Министр. Да, да...
Номер Первый. Работает?
Министр. Да.
Номер Первый (показывает на труп). Поместится?
Министр. Наверняка... Но...
Номер Первый. Что — но?
Министр. Не лучше ли закопать его в саду?
Номер Первый. Нет. Он должен быть свежий.
Министр. Зачем?
Номер Первый. После победы мы устроим ему пышные похороны... Люди будут проходить перед катафалком с открытым гробом... Народу нужны герои... Одну из площадей мы назовем его именем. Он не останется неизвестным народу. Он был настоящим идейным борцом... (Смотрит задумчиво на Министра.) Кто знает, может, мы объявим, что он погиб во время штурма вашей резиденции?..
Министр. О, нет! Прошу вас...
Номер Первый миролюбиво кладет руку на плечо Министру.
Номер Первый. Успокойтесь, это просто шутка... Мне захотелось развеять печальное настроение.
Конец.■
Из рубрики "Авторы этого номера"
ИРЕНЕУШ ИРЕДЫНЬСКИЙ (IRENEUSZ IREDYNSKI; 1939—1985) — польский драматург и прозаик. Дебютировал сборником стихов «Всё рядом» («Wszystfeo jest obok») в 1959 году. Автор повестей «День обманщика» («Dzien oszusta», 1962), «Человек эпохи» («Czlowiek epoki», 1971), «Манипуляция» («Manipulacje», 1975), сборника рассказов «Эмоциональные связи» («Zwiqzki uczuciowe», 1970), многих пьес, в том числе «Последний отрезок дороги» («Ostatni odcinek drogi», 1962), «Нисхождение в ад» («Zejscie do piekla», 1964), «Прощай, Иуда» («Zegnaj, Judaszu», 1971), «Мария» («Maria», 1975), «Наркоманы» («Narkomani», 1976). Пьеса «Террористы» была напечатана в польском журнале «Диалог» в 1982 г. («Terrorysci». Warszawa, Dialog, 1982, № 5).
