Валерий Печейкин - Соколы
СОКОЛОВА (ставит перед супругом тарелку с супом). Как на работе?
СОКОЛОВ. Нет работы.
СОКОЛОВА. Почему? снова?
СОКОЛОВ. Все границы закрыты — автобусы не пускают, чинить нечего.
СОКОЛОВА. Почему же их не пускают?
СОКОЛОВ. Потому что боятся, что кто-то проедет в автобусах.
СОКОЛОВА. Что же ты будешь теперь делать?
СОКОЛОВ. Придется ездить за Ташкент. А это пятьдесят километров. И там нет вагончика и нет стенда.
СОКОЛОВА (охнув).. Летом ты получишь удар и обезвоживание.
СОКОЛОВ. А зимой я могу простудить легкие.
СОКОЛОВА. Но может быть, еще откроют границу?
СОКОЛОВ. Нет. Теперь все автобусы и маршрутки соберут в отдельный парк. Они все берут под контроль.
СОКОЛОВА. Неужели им мало?
СОКОЛОВ. Я не знаю.
СОКОЛОВА. Ты поел?
СОКОЛОВ. Да.
СОКОЛОВА (убирает тарелку). Чай будешь?
СОКОЛОВ. Нет.
Молчат.
СОКОЛОВ. Я пойду полежу. (Отдаленный шум из детской комнаты.) Скажи, чтоб не грохотали. (Уходит.)
Сцена 16
Вечер. Детская комната. Возле окна большой стол, за которым сидит Ксюша и делает уроки. К столу присверлена откидная крышка-столешница, под которую подставлена палка — здесь занимается Денис. Он время от времени что-то пишет в тетради, бросает ручку и торопливо лепит пластилиновую фигурку.
ДЕНИС. Чего ты делаешь?
КСЮША (не поворачивая головы).. Не мешай. Пиши аккуратней. Я вижу все твои ошибки.
ДЕНИС. Где? Скажи какие.
КСЮША. Допиши до конца.
ДЕНИС. Если я допишу, то понаделаю их еще больше.
КСЮША. Пусть. Пусть все в классе видят, какой ты дебилоид.
ДЕНИС. Так нельзя обзываться. Я скажу маме.
КСЮША. А я про тебя тоже скажу. Мне твоя классная подходила и жаловалась. Она говорила, что ты орешь и всем надоедаешь.
ДЕНИС. Отстань. Я леплю.
КСЮША. Не отстану. Что ты лепишь?
ДЕНИС. Это нам задали, чтобы мы сделали «Мой папа».
КСЮША. Почему такой урод? Сделай, как будто отец лупит тебя ремнем, потому что ты дебилоид.
ДЕНИС. Ты сама такая. Я тебя щаз тоже слеплю.
КСЮША. А я возьму и скатаю в комок.
ДЕНИС. А я покажу и спрячу.
КСЮША. А я подгляжу и скатаю в комок.
ДЕНИС. А я…
КСЮША. А ты должен заниматься.
В комнату заглядывает Соколова.
СОКОЛОВА. Горячую воду отключили!
КСЮША. Наверное, авария.
ДЕНИС. Наверное.
КСЮША. Не каркай!
СОКОЛОВА. Ставьте себе воду заранее. (Исчезает.)
ДЕНИС. Я первый купаться!
КСЮША. Ты будешь последним купаться в ковшике.
ДЕНИС. А почему?
КСЮША. Потому что взрослым нужно больше воды: у них больше площадь тела.
ДЕНИС. А ты же такая худая, у тебя маленькая площадь тела.
КСЮША. Мне нужно мыть волосы и потом сушить долго, а в постель нельзя ложиться с мокрыми. Из окна продует и будет менингит.
ДЕНИС. Это что?
КСЮША. Это голова загноится и отсохнет. Как у тебя язык когда-нибудь отсохнет.
ДЕНИС. Почему у меня?
КСЮША. Потому что ты говоришь много гадостей и семейное проклятие.
СОКОЛОВА (заглядывает в комнату). Деня, отец хочет с тобой поговорить…
Сцена 17
Соколов одет в нижнюю майку и синие трикотажные брюки, весьма вылинявшие.
СОКОЛОВ (кричит). Денис!
СОКОЛОВА (заглядывая). Он сейчас-сейчас!
Входит Денис.
ДЕНИС. Да, папа.
СОКОЛОВ. Иди сюда.
Денис подходит.
СОКОЛОВ (агрессивно). Ты когда последний раз отжимался?! (Притягивает сына за руку, щупает его бицепс.)
ДЕНИС. Вввчера.
СОКОЛОВ. Будешь врать — будешь в аду гореть, понятно?
ДЕНИС (тихо). Понятно…
СОКОЛОВ. Мышцы мягкие, значит, давно не занимался.
ДЕНИС. Немножко…
СОКОЛОВ (толкает мальчика). Давай, снимай рубашку, отжимайся.
Денис медленно стягивает с себя рубашку.
ДЕНИС. Мне уроки… надо делать… и лепить…
СОКОЛОВ. Не тяни, не заставляй меня нервничать. Я разнервничаюсь — тебе хуже будет.
Денис ложится на пол и два-три раза слабо отжимается.
СОКОЛОВ. Не сачкуй, глиста. Мышцы вон как труха.
Денис отжимается еще раз.
СОКОЛОВ. Выжимай полностью. (Не покидая стула, носком тапочка шлепает сына по животу.) Пузо подбери.
Денис продолжает отжиматься.
СОКОЛОВ (ставит ногу на спину сына). Теперь с отягощением.
Денис пытается отжаться еще раз, но под пятой отца падает грудью на пол.
СОКОЛОВ (презрительно). Ы-ы-ы-ы-ы… Ты хотя бы боксировал как я тебя учил?
ДЕНИС (вставая). Немножко…
СОКОЛОВ. Снова обманываешь?
Денис молча сидит на корточках.
СОКОЛОВ. Неси подушку с дивана.
ДЕНИС. На них лежит бабушка…
СОКОЛОВ. Тогда боксируй бабушку!
Денис выносит коричневую прямоугольную подушку.
СОКОЛОВ (берет ее в руки). Так. Теперь покажи мне стойку.
Денис пытается встать в боксерскую стойку, но то выводит вперед левый кулак, то правый; поднимает попеременно плечи, переставляет ноги.
СОКОЛОВ. Ага — не знаешь! (Дает подзатыльник.) Запоминай. (Дает установку.) Со следующей недели пойдешь на плавание, понятно.
ДЕНИС (бессильно опускает руки). Но, папа… твои плавки с дельфинчиками…
СОКОЛОВ. Закрой рот. (Подняв подушку.) Давай. Как я тебя учил.
Денис слабо боксирует.
СОКОЛОВ. Бей! бей! Ты мужик! бей!
Денис, давясь слезами, продолжает боксировать.
Андрей Витальевич на пружинящих ногах скачет рядом: «Бей! Бей!».
ДЕНИС (останавливается). Мне надоело… надела твоя подушка…
СОКОЛОВ (дает сыну пощечину). Ты как с отцом разговариваешь? Ты понимаешь, что такое отец?
Мальчик старается сдерживать всхлипывания.
СОКОЛОВ (приглядываясь). Я сколько раз тебе говорил, чтобы ты волосы на лоб не зачесывал! (Сдвигает ладонью волосы со лба.) Повесил как занавеску!
Вынимает из кармана спортивных брюк засаленную расческу и подает сыну.
СОКОЛОВ. Зачешись, как я учил.
Денис причесывается.
СОКОЛОВ (взрывается). Ты как зачесался?
ДЕНИС. А… что?
СОКОЛОВ. Я тебе сколько раз говорил, чтобы ты не зализывался! А ну иди сюда! (Денис робко подходит.) Это что за блин на башке? (Взъерошивает волосы.) Тебе отец говорит, ты почему не слушаешь? У меня позавчера и так на работе сердце прихватило, думал — не выкарабкаюсь… (Причесывает сына на есенинский манер..) Чуб должен быть, понимаешь? Чуб! А не пакля! Вот так, вот так…
ДЕНИС. Пппонятно.
СОКОЛОВ. Иди в ванну и в зеркало посмотрись.
Денис медленно уходит.
СОКОЛОВ. Стой! Как ты идешь?
ДЕНИС. Как?
СОКОЛОВ. Как мудак! Чего ты ноги по полу елозишь, как будто сопли вытираешь?
ДЕНИС. Я… иду…
СОКОЛОВ. Ты как старик ползешь. Давай, дуй и принеси мне свои башмаки.
ДЕНИС. Зачем?
СОКОЛОВ (кричит). Заткни хайло!
Мальчик выбегает.
СОКОЛОВ (сам с собой). Почему ору? А чего он волосы так вот так вот так делает? Я ему сто раз говорил, сссто раз говорил, а его слова отца не колышут. Да нахера я уродуюсь из-за него, блядь?! На работе все здоровье просрал!
Денис возвращается, подает отцу свою обувь.
СОКОЛОВ (оглядывает детские туфли). Так я и знал… (Показывая на каблуки.) Смотри, как стоптаны… Это значит ты ноги не по-русски ставишь, когда идешь, ясно? Я тебе что ли каждый месяц должен новые башмаки покупать, а?
ДЕНИС. Ннне должен.
СОКОЛОВ. Хочешь хорошо жить, иди тогда на работу и вколачивай с восьми до восьми по четырнадцать часов — научишься тогда правильно ноги ставить. Я вижу в городе, что пацаны твоего возраста уже машины моют, на хлеб зарабатывают, а ты дома сидишь. (Дает толчок.) Давай, прошвырнись по комнате.
Денис неуверенно идет.
СОКОЛОВ. А че сутулишься? Тебе сколько раз говорить? Эй ты!
Мальчик останавливается.
