Марио Фратти - Молодая жена
Патриция (смущенно поправляя прическу). Привет, Эдна.
Росс. Доброе утро.
Эдна (без особого энтузиазма). Привет воркующим голубкам… Рада за вас. Поздравляю!
Росс (смотрит на часы). Вынужден вас оставить, дамы. Я опаздываю. (Нежно целует жену.) Пока, Патриция. (Жмет руку Эдне.) Увидимся, Эдна. (Торопливо выходит.)
Эдна. Муж всегда добивается того, чего хочет.
Патриция. То есть?
Эдна (медленно). Твой отчаянно боролся, чтобы избежать развода. И победил. (Короткая пауза.) К несчастью… я в похожей ситуации…
Патриция (с удивлением). Что ты имеешь в виду?
Эдна (неохотно). Мой муж большой специалист по разводам. Помешался на них. И он развод получит.
Патриция (крайне удивлена). Нет! Ты его не бросишь!
Эдна (расстроена). Не совсем так. Он хочет этого.
Патриция. Почему?
Эдна. Он мне привел, по его словам… «десять значимых причин».
Патриция. «Значимых»?
Эдна. Ну он так сказал.
Патриция. Но ты сама–то подозревала такое, возникала у тебя мысль, что в один прекрасный день…?
Эдна. Может, и подозревала… (С горечью.) Такие предчувствия бывают у всех стареющих женщин.
Патриция. Мне ты об этом никогда не говорила.
Эдна. Разные интимные вещи… подробности… обычные мелкие неприятности супружеской жизни. (С сильным желанием поделиться.) Например, за завтраком. Когда–то он читал лишь заголовки в газете, теперь прочитывает все от корки до корки, лишь бы избежать общения со мной. В ванной. Теперь он там сидит по двадцать пять минут — я засекала. И утром в воскресенье встает рано. Ты понимаешь, что я хочу сказать. В конце концов, это единственное свободное утро. (Мозес готовит кофе. Она показывает на него.) Даже Мозес смеется.
Мозес (испуган). Да что вы, что вы! Как я мог!
Эдна (Мозесу). Во сколько ты встаешь по выходным?
Мозес. Я один живу.
Эдна (Патриции). Видишь, он понимает, что я имею в виду. (Замечает, что Патриция недовольна.) Прости меня. Ты не любишь эти темы. Но помни, дорогая, что и по сексуальной жизни — помимо всего прочего — можно измерить температуру брака. У меня всего 35 — температура дистрофика. (Чувствует необходимость продолжить.) У всех любовников свой секретный язык. У нас было принято, что я его щиплю за ягодицу. (Патриция вопросительно на нее смотрит.) За левую. Он спит справа от меня.
Патриция. Понятно.
Эдна. Раньше все было прекрасно. А теперь он меня в ответ пинает ногой. Верный знак — что–то не в порядке.
Патриция. Это одна из тех десяти причин?
Эдна (задумчиво). Нет. Это дополнительная. Он мне сказал, что не любит агрессивных женщин. Тех, кто проявляет инициативу. Это была, кажется, седьмая причина, да. Что–то вроде того. Удивительно, что ему удалось найти и восьмую, и девятую, и десятую.
Патриция. Ну и какие же?
Эдна (задумчиво). Восьмая — «вербальная агрессия»… Сказал, что я слишком много разговариваю. Девятая — «навязчивая идея благотворительности». Да весь Нью — Йорк кишит этими благотворительными организациями, я, что ли, в этом виновата? Десятая — «навязчивая идея…» (Намеренно останавливается: хочет, чтобы ее спросили.) Не помню.
Патриция (замечает намеренный пропуск десятой причины). Припомни. (Эдна притворяется, что пытается вспомнить.) Навязчивая идея?… У тебя это вертелось на кончике языка.
Эдна. В самом деле не помню.
Патриция. Прошу тебя. Будет хуже, если ты не скажешь — я подумаю, что это касается меня.
Эдна (загнана в угол). Ну да! Но к тебе это не относится. Он тобой просто восхищен. Десятая — «навязчивая идея дружбы». Я иногда его беру с собой. А его профессия возбуждает у людей интерес.
Патриция. Он прав.
Эдна (разочарована). Прекрасно! Ты заодно с ним. После всего того, что я для тебя сделала!
Патриция (мягко трогает ее за руку). Прости, но по этому поводу я думаю, что муж — это не новая шляпка, которую надо всем демонстрировать. Ты ведь была у Гарриманов на прошлой неделе?
Эдна. Да. Откуда ты знаешь?
Патриция. Она мне звонила, и просила пожертвовать в какой–то благотворительный фонд… А потом, по секрету… (Мнется.)
Эдна. Ты мне не рассказывала! Что она тебе наговорила?
Патриция. Сказала, что он был в полном отчаянии.
Эдна. Это не так. (С угрозой.) Какая гадина! Что она еще наплела?
Патриция. Больше ничего. Просто рассказала мне, как он себя вел. Я смогла представить себе эту сцену. Которую видела и здесь.
Эдна. Что ты хочешь этим сказать?
Патриция (дружески). Бедному мужчине хочется забыть всю эту ерунду, когда его рабочий день заканчивается.
Эдна. Ты не права. Он любит беседовать о психологических проблемах. И считает это своей обязанностью — помогать соседям. Хочет избавить мужчин от неудачных браков. (Печально.) И кажется, он в этом преуспел. Сейчас избавляется от меня.
Патриция. Может, ты этого и не осознаешь, Эдна, но… Когда вы оба сюда пришли в то утро, у меня было такое чувство, что ты затащила мужа против его воли. Ему до смерти хотелось быть где–то в другом месте.
Эдна. Только не в то утро, я тебя уверяю. Но… Я тебе объясню, что произошло. (Осторожно.) Понимаешь, иногда он становится очень вспыльчивым. Когда кто–то приходит к нему в офис и раздражает его… Отнимает у него время и не платит…
Патриция. В том числе и мой муж.
Эдна. Нет, вы оба не в счет. Вас он любит.
Патриция. Я знаю, что мой муж ходил к нему.
Эдна (удивлена, но с облегчением). О, ты в курсе?… Тем лучше! Но это было лишь последней каплей!
Патриция. Последняя капля как раз решающая. Мне страшно жаль.
Эдна. Ты здесь не при чем! Это он туда в ярости ворвался и разогнал всех клиентов своей руганью и угрозами. Можешь себе представить, как это ужасно. Они же подумали, что он его пациент, и в таком состоянии! Это характеризует профессионализм моего мужа отнюдь не с хорошей стороны. Им бы сейчас глянуть на него. (Показывает на дверь, в которую вышел Росс.) На такого, какой он теперь — весь светится радостью.
Патриция. Мне действительно очень жаль, Эдна. Чем я могу помочь?
Эдна. Да ничего, ничего! Только попроси мужа не ходить туда больше! Никогда! (Умоляюще.) Сейчас это проще, раз он убедился в твоей любви к нему, и у него нет страха развода… Вообще, он не пациент моего мужа. Муж не согласился бы его консультировать даже за все золото… (Чуть было не сказала «мира», но передумала.) …ни за что.
Патриция. А что он еще натворил?
Эдна. Начал раздавать всем пациентам в холле по двадцать долларов, умоляя его пропустить. Кричал: «Экстренный случай, меня жена ненавидит!» Ассистент мне рассказал, что все там хохотали. А потом, когда прорвался внутрь… (Замялась.)
Патриция (обеспокоена). Что он наделал?
Эдна. Набросился на моего, заявляя, что это его вина, что ты хочешь развода. Тогда, чтобы его успокоить… (Подождав немного.) Муж был вынужден рассказать ему о твоей любви к его сыну.
Патриция (подпрыгнув от изумления). «Любви»?
Эдна (сильно сожалея). О, прости! Прости меня. Я прямо не знаю, как… Хотела сказать — ненависти. Извини, пожалуйста. Идиотизм! Просто оговорка. Он ему рассказал о твоей ненависти.
Патриция. Ты сказала — любви.
Эдна. Я тебе объясняю, это оговорка. Полный идиотизм. Прости.
Патриция. Может, ты именно так и думаешь.
Эдна (резко обрывает). Ты что! Что ты такое говоришь? (Меняет тему.) Тебя расстроило, что мой муж сказал твоему… (Патриция смотрит на нее отсутствующим взглядом, не понимая.) …что ты ненавидишь его сына?
Опять пауза. Патриция неподвижна, погружена в свои мысли.
Патриция (в трансе). Нет. Он все правильно сказал.
Эдна (с облегчением). Слава Богу! А я боялась, что это тебя расстроит. Твой разговор с моим мужем был, безусловно, врачебной тайной, но я уверена, ты понимаешь, что это было необходимо, чтобы успокоить твоего мужа…
