Уильям Шекспир - Юлий Цезарь
Вы слышали? Не взял короны Цезарь;
Так, значит, не был он властолюбив.
Первый гражданин
Тогда они поплатятся жестоко.
Второй гражданин
От слез глаза его красны, как угли.
Третий гражданин
Всех благородней в Риме Марк Антоний.
Антоний
Вчера еще единым словом Цезарь
Всем миром двигал: вот он недвижим,
Без почестей, пренебрегаем всеми.
О граждане, когда бы я хотел
Поднять ваш дух к восстанью и отмщенью,
Обидел бы я Кассия и Брута,
А ведь они достойнейшие люди.
Я не обижу их, скорей обижу
Покойного, себя обижу, вас,
Но не таких достойнейших людей.
Вот здесь пергамент с Цезаря печатью,
Найденный у него, — то завещанье.
Когда бы весь народ его услышал, —
Но я читать его не собираюсь, —
То раны Цезаря вы лобызали б,
Платки мочили бы в крови священной,
Просили б волосок его на память
И, умирая, завещали б это
Как драгоценнейшее достоянье
Своим потомкам.
Четвертый гражданин
Прочти нам завещанье, Марк Антоний.
Все
Прочти нам Цезарево завещанье!
Антоний
Друзья, терпенье. Мне нельзя читать.
Нельзя вам знать, как Цезарь вас любил.
Вы — люди, а не дерево, не камни;
Услышав Цезарево завещанье,
Воспламенитесь вы, с ума сойдете;
Не знаете вы о своем наследстве,
А иначе — о, что бы здесь свершилось!
Четвертый гражданин
Мы слушаем. Читай скорей, Антоний,
Прочти нам Цезарево завещанье.
Антоний
Терпенье. Можете вы подождать.
О завещанье я вам проболтался,
Боюсь обидеть тех людей достойных,
Что Цезаря кинжалами сразили.
Четвертый гражданин
Достойных! Нет, предатели они.
Все
Читай нам завещанье!
Второй гражданин
Они злодеи, убийцы. Читай же завещанье!
Антоний
Хотите, чтоб прочел я завещанье?
Над прахом Цезаря все станьте кругом,
Я покажу того, кто завещал.
Могу ль сойти? Вы разрешите мне?
Все
Сходи.
Второй гражданин
Спускайся.
Антоний сходит с ростры.
Мы разрешаем.
Четвертый гражданин
Станьте в круг.
Первый гражданин
От тела и носилок отойдите.
Второй гражданин
Место Антонию, благородному Антонию!
Антоний
Так не теснитесь. Расступитесь шире.
Все
Назад! Назад! Раздайтесь!
Антоний
Коль слезы есть у вас, готовьтесь плакать.
Вы эту тогу знаете; я помню,
Как Цезарь в первый раз ее надел:
То было летним вечером, в палатке,
В тот день, когда он нервиев разбил.
Смотрите! След кинжала — это Кассий;
Сюда удар нанес завистник Каска,
А вот сюда любимый Брут разил:
Когда ж извлек он свой кинжал проклятый,
То вслед за ним кровь Цезаря метнулась,
Как будто из дверей, чтоб убедиться —
Не Брут ли так жестоко постучался.
Ведь Брут всегда был Цезарев любимец,
О боги, Цезарь так любил его!
То был удар из всех ударов злейший:
Когда увидел он, что Брут разит,
Неблагодарность больше, чем оружье,
Его сразила; мощный дух смутился,
И вот, лицо свое закрывши тогой,
Перед подножьем статуи Помпея,
Где кровь лилась, великий Цезарь пал.
Сограждане, какое то паденье!
И я и вы, мы все поверглись ниц,
Кровавая ж измена торжествует.
Вы плачете; я вижу, что вы все
Растроганы: то слезы состраданья.
Вы плачете, увидевши раненья
На тоге Цезаря? Сюда взгляните,
Вот Цезарь сам, убийцами сраженный.
Первый гражданин
О скорбный вид!
Второй гражданин
О благородный Цезарь!
Третий гражданин
Злосчастный день!
Четвертый гражданин
Предатели, убийцы!
Первый гражданин
О зрелище кровавое!
Второй гражданин
Мы отомстим!
Все
Месть! Восстанем! Найти их! Сжечь! Убить!
Пусть ни один предатель не спасется.
Антоний
Сограждане, постойте.
Первый гражданин
Молчанье! Марк Антоний говорит.
Второй гражданин
Мы слушаем его, мы пойдем за ним, мы умрем с ним.
Антоний
Друзья мои, я вовсе не хочу,
Чтоб хлынул вдруг мятеж потоком бурным.
Свершившие убийство благородны;
Увы, мне неизвестны побужденья
Их личные, они мудры и честны
И сами все вам могут объяснить.
Я не хочу вас отвратить от них.
Я не оратор, Брут в речах искусней;
Я человек открытый и прямой
И друга чтил; то зная, разрешили
Мне говорить на людях здесь о нем.
Нет у меня заслуг и остроумья,
Ораторских приемов, красноречья,
Чтоб кровь людей зажечь. Я говорю
Здесь прямо то, что вам самим известно:
Вот раны Цезаря — уста немые,
И я прошу их — пусть вместо меня
Они заговорят. Но будь я Брутом,
А Брут Антонием, тогда б Антоний
Воспламенил ваш дух и дал язык
Всем ранам Цезаря, чтоб, их услышав,
И камни Рима, возмутясь, восстали.
Все
Восстанем мы!
Первый гражданин
Сожжем дотла дом Брута!
Третий гражданин
Скорее заговорщиков ловите!
Антоний
Внемлите мне, сограждане, внемлите!
Все
Молчанье, эй! Антоний говорит.
Антоний
Друзья, восстали вы, еще не зная,
Чем Цезарь заслужил любовь такую.
Увы, не знаете; я вам открою;
Забыли вы о завещанье.
Все
Он прав: узнать нам надо завещанье.
Антоний
Вот завещанье с Цезаря печатью.
Он римлянину каждому дает,
На каждого по семьдесят пять драхм.
Второй гражданин
О, благородный Цезарь! Месть за смерть!
Третий гражданин
О, Цезарь царственный!
Антоний
Дослушайте меня!
Все
Молчанье, эй!
Антоний
Он завещал вам все свои сады,
Беседки и плодовые деревья
Вдоль Тибра, вам и всем потомкам вашим
На веки вечные для развлечений,
Чтоб там вы отдыхали и гуляли.
Таков был Цезарь! Где найти другого?
Первый гражданин
Нет, никогда. Скорей, скорей идемте!
Мы прах его сожжем в священном месте
И подожжем предателей дома.
Берите тело.
Второй гражданин
Огня добудьте.
Третий гражданин
Скамьи ломайте.
Четвертый гражданин
Скамьи выламывайте, окна, все!
Граждане уходят с телом.
Антоний
Я на ноги тебя поставил, смута!
Иди любым путем.
Входит слуга.
Ну как дела?
Слуга
Октавий прибыл в Рим, мой господин.
Антоний
Где ж он?
Слуга
С Лепидом вместе в Цезаревом доме.
Антоний
Сейчас отправлюсь я туда к нему.
Он прибыл кстати. Весела Фортуна
И потому ни в чем нам не откажет.
Слуга
Я слышал, он сказал, что Брут и Кассий
Промчались бешено в ворота Рима.
Антоний
Пронюхали, наверно, что народ
Я подстрекнул. К Октавию идем.
Уходят.
СЦЕНА 3
Улица.
Входит поэт Цинна.
Цинна
Мне снилось, что я с Цезарем пирую.
Предчувствия гнетут воображенье;
Я не хотел из дома выходить,
Но что-то тянет прочь.
Входят граждане.
Первый гражданин
Как твое имя?
Второй гражданин
Куда идешь?
Третий гражданин
Где ты живешь?
Четвертый гражданин
Женат ты или холост?
Второй гражданин
