Проспер Мериме - Театр Клары Гасуль
КАРТИНА ЧЕТВЕРТАЯ
Спальня дона Хуана Диаса.
Г-жа де Куланж (входит). Он еще у генерала. Вхожу в эту комнату, и меня дрожь пробирает... Собираюсь первый раз в жизни поступить как порядочный человек — и дрожу!.. Мне кажется, я всюду его вижу... (Бросает взгляд на стол.) Начатое письмо... Может быть, к возлюбленной, которую он оставил в Испании... Вернувшись к ней, он ни слова не напишет несчастной Элизе!.. Вот его печать; на ней герб... А я из простой семьи... Лебедь, и под ним девиз: «Незапятнанный»... Он будет верен своему девизу!.. Женский портрет — это, наверное, его мать.
Входит дон Хуан.
Дон Хуан (в сторону). Приятный сюрприз! Видно, спать мне сегодня не придется!
Г-жа де Куланж (не видя его). Те же черты, но на его лице нет этого презрительного выражения.
Дон Хуан (в сторону). Но что она, черт побери, тут делает?
Г-жа де Куланж (заметив его). Ах!
Дон Хуан (падая на колени). У ваших ног, прелестная Элиза, самый пламенный ваш поклонник! Позвольте мне доказать вам...
Г-жа де Куланж (в сторону). У меня не хватит духу...
Дон Хуан. ...какую страсть вы зажгли в моем сердце! Запрем дверь и...
Г-жа де Куланж (отталкивает его). Сеньор дон Хуан! Не время говорить о любви, когда меч навис над вашей головой.
Дон Хуан. Но зато вы в моих объятиях...
Г-жа де Куланж (отталкивая его). Говорят вам, оставьте меня! Послушайте, что я вам скажу...
Дон Хуан. Что с вами, сударыня?.. Вы чем-то сильно взволнованы!
Г-жа де Куланж. Все ваши намерения известны. Вы и ваш генерал погибли.
Дон Хуан (в сторону). Боже! (Громко.) Какие намерения?.. Я, право, не понимаю, о чем вы говорите.
Г-жа де Куланж. Вы сноситесь с англичанами, только что вы сами ездили совещаться с ними на корабль, который виден из наших окон. Генерал подавал сигналы... их заметили... за вами следят... вы окружены врагами... теперь вам надо как-нибудь ускользнуть от них.
Дон Хуан. Но... право же, сударыня, я в отчаянии от своей ошибки... Я должен стыдиться...
Г-жа де Куланж. Передо мной вам стыдиться нечего... Позаботьтесь о своем спасении и располагайте мною, если я смогу быть вам чем-либо полезной.
Дон Хуан. Вы все знаете... Как мы вам обязаны! Сможем ли мы когда-нибудь?..
Г-жа де Куланж. Я могу вам понадобиться?
Дон Хуан. Скажите, кто за нами следит, — и дни его сочтены.
Г-жа де Куланж. Дон Хуан! Я не могу...
Дон Хуан. Докончите начатое, спасите нас, помогите нам совершить справедливую месть! Ах, сударыня, умоляю вас: ответьте мне!
Г-жа де Куланж. Но... Я не решаюсь...
Дон Хуан. Не бойтесь, сударыня. Я здесь, вы под моей защитой... О боже! Если бы вы только согласились довериться мне...
Г-жа де Куланж. Мне кажется... возможно, что это...
Дон Хуан. Французский резидент? Сейчас я пущу ему пулю в лоб!
Г-жа де Куланж. Нет, нет!.. Я не спала... Я стояла на балконе, и...
Дон Хуан. Нам повстречалась ваша матушка, но...
Г-жа де Куланж. О, она вас не выдаст! Она приняла вас за контрабандистов... Но какие-то люди прятались тут же... Они все видели; я за ними наблюдала.
Дон Хуан. Значит, их подослал резидент? Клянусь богом...
Г-жа де Куланж. Он такой дурак, что его вам бояться не приходится... Словом, подумайте и делайте что хотите... Рассчитывайте на меня, если я могу вам чем-нибудь помочь... Прощайте! (Уходит.)
Дон Хуан. Стойте, мой ангел-хранитель!.. Убежала... Однако и попали же мы в передрягу! Надо предупредить маркиза.
ДЕНЬ ТРЕТИЙ
КАРТИНА ПЕРВАЯ
Общая зала.
Дон Хуан, маркиз.
Дон Хуан. Я просил, умолял, но повидаться с ней так и не удалось. Говорят, она больна.
Маркиз. Эта чертовка просто колдунья!
Дон Хуан. Теперь вы видите, генерал, что заниматься одновременно и любовью и политикой не так уж плохо?
Маркиз. Мать ее внушает мне подозрения.
Дон Хуан. Мать? Да она добрая старая дура! Сегодня она битых два часа разглагольствовала о своих дорогих сыновьях, которые в армии, и она так любит свою дочь!.. Вам известно, что во время революции она спасала эмигрантов? Полноте, это — безобиднейшее существо!
Маркиз. А скажи, пожалуйста, что она делала так поздно на берегу моря, когда ты ездил на корабль?
Дон Хуан. Почем я знаю? Она сказала мне, что вчера вечером повстречала контрабандистов и велела известить об этом бургомистра, чтобы он навел порядок. Она только и говорила, что о своих страшных снах. Ей снились кинжалы, призраки... Словом, я тогда так испугал ее, что она не могла ничего как следует разглядеть.
Маркиз. Скоро английский флот войдет в эту бухту, и все наши тревоги окончатся. Дал бы бог, чтобы ветер не переменился!
Входит г-жа де Турвиль.
Дон Хуан. А, сударыня! Как здоровье вашей дочери?
Г-жа де Турвиль. Сегодня утром ей, слава богу, как будто полегчало. Бедняжечка! Сперва она меня так испугала! Но я надеюсь, что все обойдется.
Маркиз. Передайте ей мой привет.
Г-жа де Турвиль. Очень вам благодарна, генерал. Ах, если бы вы знали, как я вчера напугалась!
Маркиз. Да, я кое-что об этом слыхал.
Г-жа де Турвиль. Прежде всего, если уж начинать сначала, я вчера была у французского резидента, который пригласил меня с дочкой провести у него вечерок. Но моя дочь заболела... Бедняжка! Все, конечно, обойдется, но сегодня утром было жалко смотреть на нее... Глаза совсем ввалились, а ведь у нее такие красивые глаза! Но это так, между прочим. Народу нашло порядочно, гостиная была переполнена. В обществе время проходит быстро. А потом, уже под конец вечера, сели играть в карты. Я сперва отказалась, но без меня нельзя было бы составить партию. Пришлось согласиться: я стала играть. И, поверите ли, только села я за карты, как начало мне везти, и никто не мог меня обыграть. Когда игра кончилась, было уже здорово поздно. Один из ваших офицеров любезно предложил проводить меня, но я отказалась, чтобы бедному молодому человеку не попало за позднее возвращение в казарму. Когда мой сын был в военной школе...
Дон Хуан (в сторону). Ну, попались... Теперь она заведет!..
Маркиз. А сколько было контрабандистов?
Г-жа де Турвиль. У наших дверей я видела двух. Один из них был в большом черном плаще, на вид совсем разбойник. За поясом у него все пистолеты и пистолеты! Я боялась, что он меня прикончит.
Маркиз. Да нет же, они никого не трогают! И разве вам самой не приятно иногда получить виргинского или гуатемальского табачку вместо того, которым вас снабжает казенная монополия?
Г-жа де Турвиль. Ах, господин маркиз, и не говорите: это моя слабость! Но, знаете... я бы вам кое-что сообщила, да боюсь, что вы сочтете меня доносчицей.
Маркиз. Я слушаю, сударыня.
Г-жа де Турвиль. Часовой, что стоял у ваших дверей, все видел и даже не пошевелился. Я говорю это не для того, чтобы вы с него взыскали.
Маркиз. Тсс, не выдавайте меня! Контрабандисты эти ко мне-то и явились — с виргинскими сигарами. Мы других не курим. Вот спросите у него.
Дон Хуан. Так точно.
Г-жа де Турвиль. Ай-ай-ай, генерал! Хорошими делами вы занимаетесь! Смотрите, я на вас донесу, если вы не поделитесь со мною виргинским или сент-винсентским табачком.
Маркиз. Ну, разумеется! Я очень рад, что у меня есть оба эти сорта и что я смогу преподнести вам хорошего табаку.
Г-жа де Турвиль. Нет, нет, нет! Я ведь пошутила, генерал. Я вовсе не желаю вас обирать.
Маркиз. Нет, вы его получите. В моих интересах сделать вас соучастницей и скомпрометировать.
Г-жа де Турвиль. Ну, так вот вам моя табакерка.
Маркиз. Не надо, не надо. Доставьте мне удовольствие преподнести вам несколько пачек.
Дон Хуан. Когда я смогу засвидетельствовать почтение вашей дочери? Ах, госпожа де Турвиль, мне так нужно ее повидать!
Г-жа де Турвиль. Она никого не хочет видеть. (Тихо.) А между прочим, разговор только о вас. Знаете, повеса вы этакий, меня это даже беспокоит.
Дон Хуан. Правда? А что она говорит?
Г-жа де Турвиль. О, да все что угодно! Разве упомнишь? Но мне пора идти к ней. Прощайте, господа! (Уходит.)
Дон Хуан. Целую ваши ручки. Ну, что вы скажете, господин маркиз?
Маркиз. Если она нас обманывает, то это хитрющая бестия. Во всяком случае, нам уже недолго придется ее опасаться.
