Уинстон Грэм - Демельза
Росс схватил его за воротник и приподнял голову. Утопленником оказался Мэттью Сансон.
Фыркнув, Росс опустил голову обратно в воду и выбрался на свежий воздух.
Когда прилив начал ослабевать, народ бросился в воду и тучей налетел на корабль. Топорами они разворотили палубу и вытащили оставшийся груз. Часть смешанных грузов в кормовом отсеке осталась нетронутой, и среди них обнаружилась очередная порция рома. Содрали палубную обшивку, сняли штурвал и нактоуз, из кают и коек вынесли одежду и даже немного мебели. Джуда, который порядочно набрался, полузахлебнувшегося вытащили из воды, где он сжимал руками позолоченную носовую фигуру. То ли он принял её за настоящую женщину, то ли за золото, соблазнившись блеском.
С наступлением темноты очередной костер разожгли уже рядом с кораблем, чтобы осветить мародерам путь. Поднявшийся ветер закружил вихри дыма по влажному берегу, смешав с дымом от костров на песчаных холмах.
Росс оставил корабль и вернулся домой. Он сменил одежду, которая затвердела от наполовину высохшей соли, наскоро перекусил и посидел с Демельзой. Но неугомонный бес у него внутри еще не насытился; боль и ярость никуда не делись. И Росс вновь вышел в ветреные сумерки.
При свете фонаря более трезвые хоронили семерых мертвецов у подножия песчаных холмов. Росс остановился и объяснил, на какую глубину копать. Ему вовсе не хотелось, чтобы со следующим весенним приливом могилы вскрылись. Он справился у Заки, скольких удалось спасти, и узнал, что двоих отвели в Меллин.
Росс прошелся еще немного вперед и посмотрел вниз, на толпу у костра. Ник Вайгас принес свою флейту, и народ отплясывал под ее мелодию. Вокруг лежало множество пьяных, которые были не в силах вернуться домой. Ветер дул пронизывающий, так что даже несмотря на этот щедрый дар, пойдут болезни.
Внезапно его схватили за плечо. Это был Джон Гимлетт.
- Прошу прощения, сэр.
- В чем дело?
- Шахтеры, сэр. Из Иллагана и Сент-Агнесс. Первые уже спустились в долину. Я решил, что...
- Их много?
- Боб Нэнфан сказал, что сотни, сэр.
- Так, вернись домой и запри двери. Они идут разграбить корабль.
- Да, сэр, но на корабле почти нечего грабить.
Росс потер подбородок.
- Знаю. Но и выпивки тоже почти не осталось. Мы с ними справимся.
Росс спустился на пляж. Он наделся, что иллаганские шахтеры не провели весь день пьянствуя. На берегу обстановка была спокойней. Огромный костер беспрестанно рассеивал целую россыпь искр по песку. Возле места крушения пенился бурун - бледная верхушка рифа в полутьме.
И во второй раз на его плечо легла рука. На этот раз Пэлли Роджерса из Сола.
- Взгляните! Что это, сэр? Неужели огонь?
Росс взглянул на море.
- Если это другой корабль, то и его тоже несет прямиком на берег! - воскликнул Роджерс. - Он слишком близко, чтобы увернуться. Господи, помилуй их!
Росс внезапно разглядел мерцание огня за буруном. Затем заметил и второй огонек сразу позади первого. Росс подбежал к кромке моря.
Стоило ему приблизиться к линии прибоя, как его встретила морская пена, отделившаяся от волны и прокатившаяся по песку мириадами брызг. Росс со всплеском зашел в воду и остановился, пытаясь вглядеться в море и не задохнуться под порывом ветра.
Его нагнал Роджерс.
- Сюда, сэр!
Несмотря на вновь разыгравшийся шторм, на небе зажглись несколько звезд, и света хватало. Большой корабль, крупней бригантины, стремительно приближался к берегу. На носу и на миделе горели огни, но кормового огня корабль не нес. В одно мгновение он целиком показался из воды, но на второе остались только мачты. Ни о каком управляемом выбросе на берег не могло идти и речи, корабль потерял управление, и волны безжалостно кидали его в стороны.
Один из моряков заметил близость неотвратимого конца, поскольку на борту зажгли факел - ветошь, пропитанную маслом - он вспыхнул и затрепетал на ветру. Стоявшие на берегу его заметили.
Корабль выбросило на берег ближе к Нампаре, чем "Королеву Шарлотту", и он, слегка содрогнувшись, замер. Лишь его медленно завалившаяся грот-мачта указывала на то, что произошло крушение.
И в это же мгновение на берег хлынули первые шахтеры из Иллагана и Сент-Агнесс.
Глава десятая
"Гордость Мадраса", корабль Ост-Индской компании, направлявшийся на родину с грузом шелка, чая и пряностей, в полдень внезапно, словно привидение, выскочил из завесы шторма у Сеннена.
Казалось, что корабль обречен выскочить на камни Головы Морского Петуха, но внезапно ослабший шторм дал ему возможность уйти в море. Позже корабль заметили у Годреви, а немного погодя шахтеры Иллагана и Сент-Агнесс вдобавок к известиям о крушении "Королевы Шарлотты" прознали, что в любую минуту им перепадет добыча побогаче у Гвитиана или бухты Бассета.
Поэтому, не зная, какой корабль выбрать, они вместо похода к Нампаре ввалились в винные и пивные лавки Сент-Агнесс, пока наблюдатели продолжили дежурить на вершинах утесов.
В тумане корабль незаметно проскользнул мимо маяка Сент-Агнесс, и лишь незадолго до наступления темноты его вновь заметили, гонимого волнами в устье бухты Сола. На берег его выбросило несколькими милями ниже, и шахтеры следовали за ним по утесам и узким тропкам, так что их авангард добрался до пляжа Хендроны одновременно с кораблем.
Развернувшаяся после этого картина выглядела бы нелицеприятно и под солнцем летнего вечера. А зимняя ночь, при освещенном звездами шторме, наполнилась мрачным ужасом и пронзительным хором голосов из загробного мира.
Корабль подошел к берегу так быстро, что лишь с десяток местных прознали о его появлении, пока на нем не зажгли факел. И когда корабль выбросило на берег, все ринулись к нему. Местные смешались с пришлыми. Тут же вспыхнуло соперничество.
Дело было еще и в том, что они не могли добраться до корабля, до конца отлива оставалось еще два часа, однако вскоре отчаянные смельчаки, разгоряченные ромом и джином, бросились в море. На корабле по-прежнему горел один фонарь, хоть волны и перекатывались прямо через него. Двоим морякам удалось доплыть до берега, один из них держал в руке канат. Но никто из собравшихся на берегу не схватился за канат, а на третьего моряка, выброшенного на берег в почти бессознательном состоянии, набросились, сорвав с него сорочку с бриджами и оставив корчиться обнаженным на песке.
Теперь шахтеры повалили несметной ордой, и вскоре на фоне серого песка зачернел полукруг перед кораблем. Росс в этом не участвовал; он не рвался ни грабить корабль, ни кого-либо спасать. Слегка отстранившись, Росс наблюдал, и те, кто видел его лицо, не могли заметить на нем неодобрения. Казалось, будто сгусток боли внутри Росса напрочь лишил его здравомыслия и голоса рассудка.
Остальные моряки сумели добраться до берега, но жажда разграбления приняла всеобщий характер, и с тех, кто оказывал сопротивление, срывали одежду и безжалостно избивали, заставляя отползать в сторонку. Двух, выхвативших ножи, избили до полусмерти.
К семи часам корабль полностью показался из воды, и к этому времени на пляже находились три тысячи человек. Бочонки с сардинами, которые выбросило на берег, подожгли, и те, густо пропитанные маслом, ярко вспыхнули и курились, как гигантские факелы. Корабль превратился в скелет, по которому мириадами ползали муравьи. Люди были повсюду, орудуя ножами и топорами, вытаскивая из трюма богатства Ост-Индии. Народ вповалку лежал на пляже, кто пьяный, а кто и без сознания после драки. Экипаж и восемь пассажиров, которых, наконец, спасли Заки Мартин с Пэлли Роджерсом и друзьями, разбился на две группы. Больший отряд, ведомый помощником капитана, направился вглубь суши в поисках помощи, остальные же сбились в кучу на отдалении от корабля, а капитан стоял перед ними, охраняя их с обнаженной саблей в руке.
После того, как расхватали богатый груз и первосортный бренди, повсюду вспыхнули схватки. Никогда не затухающая вражда между одной деревней и другой, между шахтами, вспыхнула с новой силой. Пустые желудки и пустые карманы поддались соблазну ночи. Потерпевшим кораблекрушение казалось, что они попали в дикие и свирепые края, где тысячи смуглых мужчин и женщин, разговаривающих на варварском наречии, готовы растерзать на куски ради одежды.
Когда прилив вновь начал подползать к кораблю, Росс поднялся на борт, взобравшись с помощью каната, что свисал с носа. Там его встретила оргия разрушения. По всей палубе валялись пьяные, другие сражались за рулон полотна или занавесей, за коробку чая, зачастую рассыпая или разрывая на куски предмет спора. Но люди потрезвей, как и Росс, понимавшие, что время на исходе, старались обчистить корабль, пока тот оставался цел. Как и "Королева Шарлотта", "Гордость Мадраса" лежал на боку, и следующий прилив мог разломать его на части. Зажгли фонари, и с десяток мужчин цепочкой передавали товары из трюма на палубу, где их относили к борту и отдавали или просто бросали ожидающим на берегу. Это были жители Сент-Агнесс, а перед ними то же самое делали жители Иллагана.
