Михал Вальчак - Шахта
Чужой: Нет.
Зеленый: А может вам чего-нибудь выкопать? Я умею только копать. Я мог бы выкопать, например, дыру. Вы могли бы что-нибудь туда спрятать. Вам здесь выкопать? Посередине. У вас была бы дыра. Я много не возьму.
Чужой: Мне, пожалуй, не нужны дыры.
Зеленый: Так, посижу, минутку, прежде, чем снова туда пойду жить. Господин Чужой, люди говорят, господин чужой. Вы сбежали? Вы хотите спрятаться? Вас ищут? Есть в вас что-то, опасное… Скажите, вы убили кого?
Чужой: Да.
Зеленый: Пока. А…
Чужой: Пока, пока.
Сцена 10
Валек: Сукин сын приехал, сукин сын. Зачем приехал, зачем?
Песик: Старик, мне надо выйти, мне писать хочется, я тебе стенки описаю, если мы не выйдем.
Валек: Сейчас нельзя. Закрыто. К королеве приехал.
Песик: Ауу… Это я, пёс, лаю.
Чужой: На что лаешь?
Песик: От отчаяния лаю. Старик говорит, что ты за ним приехал.
Чужой: Он так говорит?
Песик: Ты можешь меня тоже забрать? Можно я буду твоим псом?
Чужой: У тебя же есть хозяин.
Песик: Ты одинок? Женщина тебе не нужна? А может, тебе нужен пёс? Ты не хочешь, чтобы я стал твоим пёсиком? Твоей собачкой. Поесть ничего нет?
Чужой: У тебя старик есть. Ты ему нужен.
Песик: Старик вот-вот умрет, а я бы хотел еще пожить.
Чужой: К ноге, или нет, сидеть!
Песик: Как-то я проснулся, нехорошо проснулся и понял, что я пес. Представь себе, что ты пес. Хочешь встать, ходить на двух ногах, но не можешь. Хочешь что-то сказать, но только лаешь, гав. Я сказал себе, ты — пес. И так я стал псом. Глупее всего было, когда я вышел на улицу, чтобы…Ведь не буду же я писать на стену. Люди смотрели на меня странно. Я хотел лаять, хотел только лаять. Гав, гав, гав.
Чужой: Странно я себя тут с вами чувствую, знаешь? Вы знаете? Странно. Странные мысли в голову приходят. Я пытался не думать об этом городе.
Песик: Сказал ты: «Еду в край чужой, найду другое море, и город новый отыщу, прекраснее, чем мой».
Чужой: Да, да, так я ей говорил.
Песик: Это Кавафис.
Куда ни брошу взгляд — руины без числа:
то жизнь моя лежит, разрушена дотла,
её сгубил, потратил я с судьбой в напрасном споре.
Вы знаете Кавафиса?
Чужой: Нет.
Песик:
…твой Город за тобой пойдет. И будешь ты смотреть
на те же самые дома, и медленно стареть
на тех же самых улицах, что прежде,
и тот же Город находить…
Нет ни дорог тебе, ни корабля.
Не уголок один потерян — вся земля,
коль жизнь свою потратил ты, с судьбой напрасно споря[1].
Валек: Кавафис, к ноге! Не надо его бояться.
Сцена 11
Маргаритка: Добрый день. Я — маргаритка председателя. Я старая маргаритка я ничего не значу. Я смотрю эти сцены любви и ревности. Я хочу, чтоб люди любили маргаритки.
Сцена 12
Председатель: Простите, что помешал, вы спали, кажется.
Чужой: Нет, нет, ничего, ничего, входите, пожалуйста.
Председатель: Осмеливаюсь как-то, так в некотором смысле, помешать вам, и за это простите, что вы спали.
Чужой: В самом деле, ничего страшного.
Председатель: Признайтесь, однако, что несколько странное время для сна, что касается спанья днем.
Чужой: В чем дело?
Председатель: Я собираю деньги на памятник. Это был, знаете, когда-то город шахтерский, богатый, полон жизни, хочу поставить памятник этому городу, который был. Не присоединитесь? Значит, вы считаете, что не было тут когда-то прекрасного города.
Чужой: Нет, нет. Я тут с недавних пор.
Председатель: Ну хорошо, а почему вы, собственно, сюда приехали?
Чужой: Частным образом.
Председатель: Я всё знаю.
Чужой: Что вы знаете?
Председатель: Скажите честно, вы хотите стать председателем? Я, знаете ли, не позволю, не позволю и всё тут.
Чужой: Я не хочу стать председателем.
Председатель: Не хотите? Так почему вы шпионите за нами? Может, вы эксперт по проблемам тектоники? У нас тут проблемы с землей. Появляются странные дыры с тех пор, как закрыли шахту. Не хотите взглянуть?
Чужой: Пожалуй, нет.
Председатель: Вы — инвестор? Вы — посланец корпорации?
Чужой: Я никакой не инвестор.
Председатель: Была у меня дочка, знаете ли. Она — прелестная девушка.
Чужой: Да.
Председатель: Я хотел, чтобы ее жизнь сложилась лучше, чем моя. Когда-то это был город будущего. А теперь это город прошлого. Тут всё было. Трамваи — были, футбольная команда — была, шахта…
Чужой: Чего вы хотите?
Председатель: Надо о ней позаботиться.
Сцена 13
Чужой: Это что за музыка? Слышу, как будто кто-то… поет.
Юлия: Поговори со мной. Поговори со мной, как будто я не здешняя, как будто я чужая…
Чужой: Простите…
Юлия: Да?
Чужой: Простите, что я пристаю, так вот, на улице…
Юлия: Ничего.
Чужой: Позвольте, я представлюсь. Я ищу таланты — вокальные, а также актерские.
Юлия: Я — Юлия, девушка с окном.
Чужой: У Вас, как мне подсказывает моя интуиция искателя талантов, необычайный вокальный талант, а также актерский.
Юлия: Спасибо.
Чужой: Я хотел бы с вами работать. Я хотел бы из вас сделать звезду. Вот моя визитка. Позвони мне. Или забеги в мой номер как-нибудь. Поговорим серьезно, а не так, на улице.
Юлия: Заплати мне и я сделаю это, разденусь перед тобой, но разденусь не просто, а разденусь медленно и с большим, большим трудом, так, что не сможешь выдержать, не сможешь попросту представить себе, что это может быть так медленно и с таким трудом и захочешь мне помочь сделать то, о чем я сказала, то есть раздеться и захочешь, чтобы это произошло быстрее, потому что тебе очень захочется увидеть, что будет в конце этого моего долгого раздевания, а я тогда скажу, чтоб ты мне не помогал, то есть, скажу вопреки тебе и буду дальше раздеваться сама, и так будут проходить ночи и дни, а я по-прежнему буду совершенно одетой.
Валек: И где же тот, кто вполне принадлежит тебе, кто-то из твоей личной памяти. Нет никого, нету. А мог бы быть кто-нибудь, мог бы. Давно. Теперь нет давно, теперь есть сейчас.
Юлька: Ведь я буду раздеваться медленно, тщательно, чтобы оказаться передтобой в самом деле без одежды, а то иногда нам кажется, особенно когда мы раздеваемся слишком быстро, что мы раздеты, а между тем это неправда, ибо мы где-то, в каком-то месте совершенно одеты и тогда вовсе не здорово, ведь мы очень хотели раздеться, именно поэтому я хочу раздеваться медленно перед тобой, чтобы не было сомнений, что это перед тобой, а это будет продолжаться долго и это будет самое долгое раздевание на свете еще и потому, что я делаю это в первый раз, когда на меня смотрят, а точнее, когда смотрит мужчина, настоящий мужчина смотрит своими мужскими глазами и всем лицом, сосредоточенным на моем раздевании, а это так, как будто я делаю это в первый раз такое ощущение, ибо, естественно, раньше я это делала в ванной и перед самой собой, за которой я наблюдала в зеркале, и все же это не одно и то же, ибо я знала, что это также я в зеркале, ибо знаю свое лицо прекрасно, так что если ты будешь достаточно терпелив, а ты должен быть терпелив, если именно для тебя я хочу это сделать и это тебе дать, то через несколько месяцев, а может даже лет, я встану перед тобой совершенно раздетой и не будет места, с которого надо было бы еще что-то снимать и я буду даже без трусиков, и ты будешь видеть меня всю, без всякого укрытия, и тогда я буду стоять беспомощная и неподвижная, ибо уже ничего больше не смогу делать, ибо всё уже сделано, и тогда ты сможешь сделать со мной всё, что захочешь.
Сцена 14
Юлия: Скажи это, ну скажи это.
Адик: Ты же знаешь. Ты же знаешь, что я тебя люблю.
Валек: Мне снится. А как встанут, так начнут просить старика, конечно, чтобы рот открывал, конечно, чтобы слова говорил, конечно, и слушал, конечно. Спать нельзя. Надо ходить. С Ханей так мы ходили на ночные прогулки, но это давно было.
У каждого есть своя шахта, о которой ему надо заботиться, и неважно, что там у тебя на поверхности происходит в этот момент, но важно, что там глубоко внизу чувствуешь, и что тебе удастся из себя добыть, чтобы потом дать это другим.
