Александр Гельман - Наедине со всеми
Встань! Я лица твоего не вижу, а я хочу его видеть! (Пытается поднять ее силой.)
Она отшвыривает его.
(Снова подходит.) У тебя очень коварная привычка. Хватать жизнь с середины. С какой-то точки. С какого-то момента. И на одном этом моменте — вырванном из гущи! — строишь все свои выводы. Вершишь суд! Ты человек без прошлого. Каждое утро — как будто только что родилась. Вылупилась! Но все имеет начало на этом свете. Все имеет начало. Войны всегда кто-то начинает, и подлости всегда кто-то начинает! Я месяц назад толкнул Алешу под высоковольтную линию, не желая этого, случайно, а ты меня толкнула восемнадцать лет назад сознательно! Я там душу свою обжег! А теперь ты еще мне смеешь страшный суд устраивать? С разрыванием денег? Мы оба сидим на скамье, уж если на то пошло! Оба! Рядом! Встань! (Хватает ее за плечи, поднимает.)
Наташа (освобождается от него). Что ты от меня хочешь?
Андрей. Чтоб мы жили, я хочу! Ты не имеешь права меня выбрасывать. После всего, что было.
Наташа. Хорошо, я не буду тебя выбрасывать. Ты имеешь право здесь жить. Закон на твоей стороне.
Андрей. Да, закон на моей стороне. Хоть что-то должно быть на моей стороне, поскольку я пока еще жив!
Наташа. Ну, ради бога. Живи! Я сейчас домоюсь, оденусь и уйду. Дай пройти.
Андрей. Не дам!
Наташа. Андрей, я с тобой все равно жить не буду.
Андрей. Будешь!
Наташа. Не буду!.. Думаешь, ты сейчас правду сказал? Все перевернул, как всегда. Врешь при помощи правды… Факты те, а причины другие вставляешь. Все переворачиваешь!
Андрей. Я ничего не переворачиваю!
Наташа. Я тебя не толкала. Сам лез. Я тогда не знала, как живой остаться от твоей ревности. Ты считал… если я с тобой так легко сошлась, так я могу с любым, мне ничего не стоит! Не мог поверить, что я тебя полюбила, и только поэтому… Целую жизнь прожили, а ты не можешь простить мой грех: легла с тобой спать рано… не выдержала положенного срока… А так я ушла от тебя, не хочешь вспомнить? Забыл?
Андрей. Я ничего не забыл! Наташа. Я любила Кузьмина, понятно! Я поверила тогда, что у меня может быть другая жизнь. Другая! Не такая, как с тобой! Ты устраивал истерики, вешался. Умолял, уговаривал, на коленях стоял. Угрожал! (Передразнивает.) Мой сын, наш сын… ты не думаешь о сыне, я отниму у тебя Алешу. Алеша, Алеша, Алеша! Когда я приходила за ним в детский садик, ты там дежурил. И у дома, где мы жили с Кузьминым, дежурил. Как только он уйдет, ты врывался. Ломал, крушил все — в чужой квартире. Звонил Кузьмину на работу, его начальнику. Матери Кузьмина звонил. Всех поднял. Ты был тогда липкий, как медуза, и страшный, как зверь. Пользовался тем, что Алешка тебя любил, все время тебя вспоминал, бросался к тебе — папа, папочка, мой папочка… И я к тебе вернулась. А ты — тут же, сразу, трех дней не прошло — стал издеваться, даже бил меня, унижал. Внушал мне, что я виновата, и я действительно чувствовала себя виноватой. А я не была виновата! Я просто хотела жить по — человечески!.. Ты делал страшные вещи, а я молчала. Только иногда просила пощады, немножко пощады… чтоб остаться живой… А потом наступил очень интересный момент. Самый страшный момент в моей жизни!
Андрей. Что ты имеешь в виду? Наташа. Я имею в виду, когда Щетинин должен был стать управляющим, а ты вместо него начальником СМУ. И ваше продвижение в какой-то степени могло зависеть от Кузьмина. Тот тоже вырос, вы все растете. Но я ничего об этом не знала. И вдруг звонит мне Щетинин: «Наталья, извини, но тут такое дело… как ты думаешь, Кузьмин не будет мешать?» Я сказала: «А я при чем? Зачем вы мне звоните?» И спросила: «Андрей знает, что вы мне звоните по этому поводу?»
Андрей. Я не просил его звонить, не просил! Наташа. Он ответил — в общих чертах знает. Андрей. Это неправда!
Наташа. Спокойно… Ты пришел тогда домой, я тебе сказала: так и так, звонил Щетинин. Я сказала: «Андрей, может быть, я поступила неправильно, но я позвонила Кузьмину, правда, его на месте не было». Я ожидала, что ты меня разорвешь на куски, убьешь одним ударом! Ничего подобного. Ты ответил: «Наталья, отстань от меня со своим Кузьминым, надоело!» Это после того, как ты запрещал упоминать имя Кузьмина. За неделю до этого мне нужно было лекарство для Алеши, мама Кузьмина могла достать, Алеша лежал с температурой, но ты запретил ей звонить! А тут вдруг залепетал: «Отстань от меня со своим Кузьминым…» Как будто речь шла о соседе по площадке… Андрей. Я этого не помню… Наташа. А как в тот же вечер ты поднял трубку, услышал голос Кузьмина и тут же положил, это ты помнишь? Он перезвонил, и ты сказал: «Наталья, возьми трубку, мне надо в ванную». И ты пошел в ванную, и сидел там, зная, что я в это время разговариваю с Кузьминым! И ты в ванной не повесился! А потом я оделась — это было в десять часов вечера — и пошла к нему на свидание — Анд рей. Ты же сказала, что идешь к Ольге! Я спросил, ты сказала, что идешь к Оле. Это я помню точно: ты сказала, что идешь к Оле! Ты что, с ним тогда была?!
Наташа. Это мое дело — была или не была. Вы с Щетининым просили помочь, я вам помогала! Надо было тогда спрашивать, где я была! Я вернулась во втором часу ночи, а ты притворился, что спишь…
Андрей. Я не притворялся!
Наташа. Не надо. Когда ты решил, что я уснула, ты встал. Пошел в коридор. Ходил, курил. Нервничал. Но ты взял себя в руки! И тихо лег. А утром быстренько убежал, так и не спросил, когда я вернулась. Забыл спросить, да?
Андрей. Я тебя не заставлял! Ты сама! Я не заставлял!
Наташа. Ты не заставлял… ты просто был не против. И Алешу ты не заставлял… ты только очень, очень, очень хотел!
Андрей. Это разные вещи… ты всегда путаешь!
Наташа. Я не путаю. Это не разные… это одно. У тебя одно всегда в душе — твое тщеславие, больше у тебя ничего нет. Чтоб всюду говорили: Голубев, Голубев, Голубев! Выше, выше, выше!.. Почему же ты тогда сам не сказал Кузьмину по телефону: «Старик, ты там не встревай, а я тебе жену дам на вечерок?!» Что тебе мешало сказать? У тебя в душе нет ничего, что может помешать! (Вдруг.) Ты тогда слышал голос Кузьмина по телефону? Или не слышал? Отвечай! Слышал?!
Андрей молчит.
Господи, я все эти годы уговаривала себя, что ты тогда не слышал, что ты тогда не знал, куда я пошла. Все было ясно, но я боялась поверить, боялась даже заговорить с тобой об этом!
Пауза.
Не хочу… Я не хочу больше. Не хочу. Я не хочу больше! Я не хочу больше жить!!
Акт второй
Прошло пятнадцать — двадцать минут, то есть столько, сколько в театре длится антракт. Когда декорация освещается, мы застаем следующую мизансцену в спальне Голубевых: всклокоченный, задыхающийся Андрей загораживает Наташе подход к шкафу. Наташа стоит перед ним — бледная, решительная, волосы мокрые, на ней юбка, свитер, в руках — сумка.
Наташа. Отойди!..
Андрей. Нет.
Наташа. Ну отойди! Дай взять…
Андрей. Нет.
Наташа. Ну, что тебе надо?
Андрей. Чтоб мы жили, мне надо… Ты не уйдешь. Я наговорил тебе всяких гадостей… извини. Ты же знаешь, у меня всегда первая реакция идиотская. Но потом я же понимаю. На самом деле, ты не только такая, как я сказал, и я не только такой, как ты сказала. Все и так, и не так. И никуда мы друг от друга не денемся…
Наташа (выкрикивает каждое слово отдельно). Что!., тебе!., надо?!
Андрей. Чтоб ты поставила чайник, мне надо. Попьем чай и ляжем спать… утром встанем пораньше, приберемся и поедем за Алешей…
Наташа. Что?
Андрей. В больницу поедем.
Наташа. Ты только посмей туда явиться. Только посмей!
Андрей. Почему?..
Наташа. Я предупреждаю — если ты явишься, прямо там, при всех расскажу Алеше…все… как ты сделал его инвалидом на всю жизнь!
Андрей. А мне теперь все равно, Наташа. Рассказывай. Пожалуйста. Я на все согласен. Лишь бы быть с вами. Или ты думаешь, я сейчас могу отойти в сторону — в какую сторону? Ты думаешь, я уже совсем без сердца? Ты меня тогда лучше убей, если можешь. Ты для меня сейчас как бог, Наташа. Или ты что хочешь: я покалечил Алешу, а теперь ты покалечишь меня? Ну давай уничтожать друг друга окончательно, давай! Я хочу предложить другое… я считаю, мы сейчас можем жить иначе, чем жили. Как ты захочешь, как ты решишь, как ты велишь. Сейчас ты будешь командовать нашей семьей. Я готов.
Наташа. Дай мне взять, что мне надо!
Андрей. Наташа, нет. Я сейчас говорю очень серьезно. Я первый раз за всю нашу совместную жизнь так ставлю вопрос. Ты никогда от меня таких слов не слышала. Ты могла плакать, кричать, требовать… а я делал по — своему. А теперь я говорю: все будет по — твоему. Пожалуйста, пускай у нас живет твоя мама. Я всегда был против, а теперь говорю: пускай приедет и живет. Я только что, пока ты была в ванной, своей матери звонил… она тоже готова. Выбирай. Я отменяю все свои запреты. Пускай у нас бывает Ольга… со своей компанией. Пожалуйста. Ты хотела собаку, пожалуйста, пускай будет собака. Я сам найду собаку, принесу, буду ее выгуливать…
