Уинстон Грэм - Джереми Полдарк
— Благодарю, — сказала она, взяла кувшин и поставила его в буфет. — Это все сырость и дождливая погода — вот дерево и разбухло.
— Ты закончила? Уже почти час ночи.
— Почти. Ты иди, Росс. Больше ты мне не нужен.
— Совсем?
Она тихонько рассмеялась и произнесла ироничным тоном: — Не в этом смысле. Она так и не повернулась к Россу лицом.
Когда он поднялся наверх, Демельза сидела в постели, штопая драный край его сорочки. Росс без причины разозлился, что она не спит или пытается не спать, но не заметила, как долго он отсутствовал. Вообще-то она заметила, и не только это, но и перемену в выражении его лица, чему тут же дала верное объяснение, хотя и придала этому слишком много значения.
Росс прошел через комнату, положил трубку на стол и начал расстегивать сюртук.
— Такая погода задержит начало пахоты, — сказала Демельза. — Земля станет слишком сырой.
— Может, в следующем месяце еще будут хорошие дни. Она не спросила, и поэтому Росс заставил себя сказать: — В столовой оказалась Элизабет, она убирала посуду. Я немного ей помог.
— Ей следовало попросить меня. Я не хотела сама навязываться.
— Именно так я ей и сказал.
— Правда, Росс? А что еще? Увидев Элизабет, я пожалела, что не надела свое лучшее платье. Я и не знала, что мы должны наряжаться.
— Ты и так выглядела очень мило.
Но она милее. — Что ж... я рада, что в семье снова наступил мир. Но не успокоюсь, пока сюда не придут Верити с Эндрю.
— Как и я. Он быстро разделся и скользнул в постель. Демельза продолжала штопать.
Наверное, это должно было когда-нибудь случиться, думала Демельза. Элизабет первой завладела Россом, хотя и вышла за Фрэнсиса. Потом появилась я и отняла его. Но их всегда связывали определенные нити, канаты, которых не разорвать, и когда его интерес ко мне начал угасать, он неизбежно повернулся в ее сторону. А теперь она больше не любит Фрэнсиса. Ее сердце свободно, хотя она и связана брачными узами. И что произойдет? Росс снова в ее власти, достаточно поманить. Он не хочет ни меня, ни нашего ребенка. Кажется, я хочу умереть.
— Хочешь, чтобы я потушила свет?
— Нет... мне всё равно. Потуши, когда будешь готова.
— Мне только вот тут закончить. Видимо, ты где-то зацепился.
— Все мои сорочки износились.
«Но страсть и двадцать обойдет замков...»[10], думал Росс. Если бы она отправилась в Лондон или Бат, то половина аристократов упала бы к ее ногам. Но Элизабет замурована здесь, в этом древнем доме с мужем-банкротом, сама справляясь с половиной домашних дел. Должно быть, для нее мучительно осознавать, что жизнь проходит мимо. Ей уже исполнилось двадцать шесть. Вероятно, вот в чем причина перемен. Но эти перемены касаются меня.
— О чем ты думаешь, Росс?
— Что? А, о дожде. Меллинджи скоро выйдет из берегов.
А что бы произошло, если бы она вышла замуж за меня? События пошли бы по-другому? Результат изменился бы? Мы все — рабы своего характера. Был бы я счастливее, или она? Возможно, и в ее натуре, и в моей есть нечто, что осложнило бы нашу совместную жизнь
— Отрадно узнать, что в Киллуоррене не гнойная ангина. Теперь я буду бояться ее всю оставшуюся жизнь.
— Как и все мы.
— Я встречалась с мисс Пенвенен в Бодмине — очень привлекательная девушка.
— Правда? И где ты ее видела?
— Она... была... нас просто представили друг другу... Когда Дуайт вернулся, он был немного взволнован. Думаю, она его привлекает.
— А разве она не помолвлена с Анвином Тревонансом?
— Не знаю. Жаль будет, если Дуайт опять во что-то вляпается, в смысле во второй раз сделает неправильный выбор.
— Да уж...
А что насчет этой молодой женщины рядом, которую он так страстно любил четыре года и по-прежнему любит? Демельза дала ему больше, чем, вероятно, смогла бы Элизабет, несколько месяцев идеальных отношений, неоспоримое доверие (которое он теперь мысленно предал). Ох, какой вздор. Какой мужчина время от времени не бросает взгляды на сторону, кто стал бы жаловаться, если бы взгляд оставался просто взглядом? (Возможность — это такая тонкая материя). А если их отношения с Демельзой и охладели, то это она сделала первый шаг.
— А чем ты занималась в Бодмине? — спросил Росс. — Ты мне так и не рассказала.
Демельза задумалась, но почувствовала, что сейчас не лучшее время для признаний. — Я была так обеспокоена, что едва помню... Я не знала, что делать, и если бы не Верити, то не справилась бы.
— Ясно, — сухо произнес Росс. Значит, она что-то скрывает. Неужели тоже с кем-то встречалась? Но с кем? Тогда весь Корнуолл бурлил. Один из Тревонансов? Она ездила к ним перед судом по какому-то странному делу. Это объяснило бы ее нынешний интерес к Кэролайн Пенвенен, попытки отвертеться от ответа на вопрос, где они встречались. О, это невозможно. Тревонансы — не ее поля ягоды, как и она... Росс беспокойно заерзал.
— Я закончила, — сказала Демельза, отложила сорочку на столик и задула свечу.
Они тихо лежали, прислушиваясь к мурлыканью дождя по стеклу. Демельза положила руки за голову, но ей стало неудобно, и она снова их опустила. Сколько еще времени она сможет это скрывать? Пока ничего не видно, но единственный здоровый глаз миссис Чайновет, похоже, что-то заметил. Росс в этом отношении совсем не наблюдателен, но если миссис Ч. подозревает, то расскажет Элизабет, а та — Фрэнсису, который может шепнуть Россу. Он всё равно рано или поздно узнает. Отложу это пока.
Она получила ответ на свои молитвы. Он спасен от самого худшего: от долговой ямы — еще на один год, а от виселицы или высылки, если будет вести себя как следует, — навсегда. Он вряд ли уйдет к Элизабет. Даже если и не хранит верность, так ли это важно? Через несколько месяцев или лет он может от нее устать. Элизабет постареет и покроется морщинами или растолстеет и станет уродливой. Но это может случиться и со мной.
— Ты спишь? — спросил Росс.
— Нет.
Он склонился над ней и поцеловал в лоб. — Спокойной ночи, любимая.
— Спокойной ночи, Росс.
А потом снова установилась тишина, и больше ее уже не нарушали. Пытаясь позабыть о душевных терзаниях, Демельза подумала, что если родится мальчик, это может всё изменить, поменять чувства Росса. Мы назовем его Джоном или Хамфри... или даже Россом.
Но если будет девочка... тогда у нас нет наготове имени.
Глава пятая
В последний день старого года Майнерс принес письмо в сторожку, где Дуайт экспериментировал с различными ядами, чтобы выяснить, имеют ли они ценность для медицины в малых дозах.
Письмо на зеленой писчей бумаге, запечатанное геральдическим кольцом, гласило следующее:
«Дорогой доктор Энис,
Вы спасли мою жизнь в канун Рождества, и, кажется, не имеете никакого интереса к моему дальнейшему выздоровлению. Возможно, Вы хотели бы узнать, что сейчас всё хорошо. Мы с дядюшкой сочли бы за честь, если бы Вы посетили нас в ближайшем будущем, и получили Плату и благодарность за Вашу услугу неделю назад.
С наилучшими пожеланиями,
Ваша и т.п.
Кэролайн Пенвенен».
Дуайт уставился на письмо и после минутной борьбы с самим собой подошел к секретеру и написал ответ, пока посыльный ждал.
«Дорогая мисс Пенвенен,
Я рад слышать, что Вы выздоравливаете, примите мои поздравления. На самом деле, я и не ожидал никакого другого исхода, после того как удалил рыбью кость. Тем не менее, разумеется, я должен у Вас просить прощения, что не был достаточно любезен. Но Вы должны понимать, что Вы — пациентка моего коллеги доктора Чоука, и было бы нарушением этикета с моей стороны, если бы я продолжил Вас посещать без его ведома и согласия. Учитывая эти обстоятельства, у меня не оставалось другого выхода, как проявить равнодушие к Вашему здоровью, которого, разумеется, я не испытываю.
Что касается Платы, я в полной мере вознагражден за свою маленькую услугу, зная о Вашей благодарности.
С наилучшими пожеланиями,
Ваш покорный слуга,
Дуайт Энис».
Когда Майнерс ушел с письмом, Дуайт снова вернулся к своим смесям, но эксперименты уже перестали его привлекать. В качестве подопытного у него оставался только собственный желудок, а он уже и так чувствовал себя плохо после последнего варианта, поэтому доктор вышел прогуляться по парку, решив, что свежий воздух поможет ему от недомогания.
Спустя час, когда Дуайт уже чувствовал себя лучше, вернулся Майнерс с еще одним письмом. Оно гласило:
«Дорогой доктор Энис,
Нет сомнений, спасение моей жизни Вам может показаться действительно очень маленькой Услугой. Но для меня, как Вы понимаете, сей факт имеет несколько большее значение. Естественно, я не смею ожидать, что Вы измените свое мнение, но я должна сообщить, что, когда доктор Чоук пришел на следующий день, дядюшка отправил его Восвояси, с тех пор я осталась без медицинского присмотра.
