Мацей Войтышко - Булгаков
Шиваров. Я наблюдал, как вы допрашиваете.
Чертов. Тоже плохо?
Шиваров. Почему же сразу плохо? Хорошо. Умело, быстро. Вот только иногда вам тонкости чувств не хватает. Собираетесь кого-нибудь выпустить и сразу же, не успеете начать разговор, говорите: «Мы вас отпускаем, но…»
Правдин. И он тогда вообще уже ничего не слушает! А вот: «До новой встречи», — это уже гораздо лучше.
Чертов. Как я сам не додумался. До новой встречи. Конечно же! До новой встречи!
Из-за стены доносятся крики и приглушенное бормотание, потом выстрел.
Правдин. Так-то Вася. Тут надо быть инженером человеческих душ.
Шиваров. Давайте сюда Беркова.
Чертов. Есть.
Шиваров. Послушайте внимательно, Правдин, как будет проходить беседа. Не допрос. Беседа с сотрудником.
Правдин выходит. Чертов переходит в соседнее помещение, гасит обычный свет и включает вариант света из сцены 1а. Правдин вводит Беркова.
Вход у тебя получился ужасный, Паша.
Берков. Это вы, товарищ Шиваров?
Шиваров. Пес тебе товарищ, Берков. Какой же ты актер, если даже как следует войти не умеешь?
Берков. Актер-то я неплохой, но вошел, действительно, скромненько.
Шиваров. И нерадостно.
Берков. А как нужно было?
Шиваров. Триумфально, Паша, триумфально! Ведь наш талантливый артист столько всего совершил!
Берков. Старался по мере сил.
Шиваров. На колени, Паша!
Берков. Это почему?
Шиваров. Творческий эксперимент! На колени!
Берков опускается на колени. Шиваров просматривает бумаги в папке.
«Батум», пьеса о молодом Сталине. Автор Михаил Афанасьевич Булгаков. Творческая идея — Павел Берков. Ведь так должно быть написано, да?
Берков. Старался как мог. Нужна была пьеса, — пожалуйста, есть пьеса.
Шиваров. А «Пирог» тоже Булгаков написал?
Берков. «Пирог» — нет.
Шиваров. Сколько же ты мне задал работы с этим «Пирогом». Черт бы тебя побрал!
Берков. Мне и в голову не пришло, что это шутка. Такая шутливая мистификация.
Шиваров. Из-за этой чертовой мистификации тридцать человек по ночам не спали.
Берков. Откуда же мне было знать, что никакого «Пирога» нет?
Шиваров. Глупый. Обман от правды не отличаешь? Какой же ты актер?
Берков. Зато «Батум» есть. Сами читали. А это что — допрос, товарищ Шиваров?
Шиваров. А в чем дело?
Берков. Глазам больно.
Шиваров. Человек сцены, а света не любишь! Для актера свет — источник жизни. Вы только на свету и существуете.
Берков. Так это допрос?
Шиваров. Да ты что, Паша, с чего это мне заслуженного сотрудника допрашивать?
Берков поднимается с колен. Пауза. Шиваров помогает ему встать и сразу же усаживает его на табурет.
Но вообще-то, весьма печально, что жене заслуженного сотрудника пришлось уехать так далеко.
Пауза.
Берков. Вы что-нибудь узнали о Наташе?
Шиваров пускает запись с голосами Наташи и Француза.
Шиваров. Она тебе изменяла, Паша, на каждом шагу. Сам слышал. И с этим французом спуталась. Да еще на родную страну клеветала. Такие дела, Паша, даром не проходят. За это полагается наказывать.
Берков (после паузы). А как там у нее?
Шиваров. Да ей неплохо там, неплохо. Работает по своей профессии. Ездит по лагерям и поет. Как актрисе ей до тебя далеко, но поет хорошо. Начальник лагеря Барабанов не нарадуется.
Берков. А можно ей написать?
Шиваров. К чему тебе это? Детей у вас нет. Семья распалась. Я бы на твоем месте нашел себе другую, помоложе. Радуйся, что следом за ней не поехал. Ты ведь, как никак, член семьи врага народа.
Берков. Вы поручили мне убедить Булгакова, чтобы он написал пьесу. И обещали помочь. Я уговорил. Я — и никто другой. А что я еще могу? Другую пьесу мне за него не написать.
Шиваров. Да ты что, Берков, из-за бабы плачешь?
Берков. Глазам больно.
Шиваров. Дайте рабочий свет.
Включается нормальный свет.
Ладно, молодые люди, конец уроку. Оставьте нас с приятелем.
Чертов и Правдин выходят.
Сложность, Паша, в том, что этот твой Булгаков похитрее тебя оказался. Каналья белогвардейская. (Пауза). Написать-то он написал. А товарищ Сталин не желает, чтобы это играли.
Берков. Не желает? Но почему?
Шиваров. Именно — почему. Вот это ты и должен теперь узнать.
Берков. У кого?
Шиваров. Ну, разумеется, не у генерального секретаря, чудак.
Берков. Но ведь лучше всего спросить его самого.
Шиваров. Исключается. А Булгаков пусть пока работает над поправками.
Берков. Он болен. Жена к нему не пускает. Тяжело болен. «Отчаяние. Над головой портянка, в сердце черная мышь…», так он мне сказал.
Шиваров. Истерик. Ему сколько лет? Сорок с хвостиком?
Берков. Он плохо выглядит.
Шиваров. А этой его евреечке тоже около сорока, но аппетитная еще. А вообще-то, скажу тебе, — не дело, что такая приятная дамочка ушла от красного генерала, выдающегося военного ученого, профессора Академии генштаба. И ради кого! Нет, не поймешь этих баб, правда?
Берков. Елена Сергеевна любит Булгакова.
Шиваров. Любит. Я тут уже не первый год работаю, так что насмотрелся на этих любящих. Со мной, Паша, о любви лучше не надо. Готов спорить, что любую можно в койку уложить. Хочешь пари?
Берков. Лучше не буду рисковать.
Шиваров. Жаль такой бабенки для больного писаки.
Берков. В театре письмо составляют.
Шиваров. Вот как?
Берков. Уже знаете?
Шиваров. Рассказывай, Пашенька, рассказывай.
Берков. От имени труппы. Те, что играли в «Днях Турбиных», считают, что товарищ Сталин, как поклонник таланта Булгакова, мог бы хоть как-то его поддержать.
Шиваров. Это как же, к примеру?
Берков. Личный телефонный звонок. Как когда-то. Говорят, лет десять назад Иосиф Виссарионович сам ему позвонил, чтобы он не уезжал за границу.
Шиваров. И кто же это письмо составляет?
Берков. Коллектив.
Шиваров. А кто конкретно?
Берков. К Качалову пошли.
Шиваров. Еще один любимец.
Берков. А Качалов сказал, что писать надо хорошим слогом и что он посоветуется с каким-то писателем.
Шиваров. Итак — вот тебе простые задания: во-первых, уговори Булгакова еще поработать над пьесой. Во-вторых, ты, как его близкий друг, постарайся быть при написании письма и внимательно слушай, кто, что и когда скажет. В-третьих, постарайся достать заграничные пластинки Рахманинова. Это срочно.
Берков. А зачем?
Шиваров. Что «зачем»?
Берков. Ну, пластинки. При чем тут пластинки?
Шиваров. Нехорошо. Туго соображаешь. Ты заявление о смягчении приговора жены подавал?
Берков. Подавал.
Шиваров. А от меня одного тут мало чего зависит. Бумага пойдет выше. Ясно?
Берков. Не совсем.
Шиваров. Товарищ Берия коллекционирует музыку Рахманинова.
Берков. Понял. Когда мне придти?
Шиваров. С пластинками, товарищ Берков, — в любое время. Мы здесь трудимся день и ночь. Пропуск есть?
Берков. Есть.
Шиваров. Тогда все ясно. Так что — смело вперед. Еще что-нибудь?
Берков. Может, мне еще одно заявление написать?
Шиваров. Да что ж ты так за свою жену цепляешься? Ей там наверняка лучше, чем тебе здесь. Главные роли играет. Поет. Так что — иди себе.
Берков. А известно, что она играет?
Шиваров. Какую-то американскую пьесу про индейцев.
Берков. «Роз-Мари»?
Шиваров. Понятия не имею.
Берков. «Роз-Мари». Ее лучшая роль. (Напевает).
И когда в тот час, а-а-а…
он дойдет до нас, а-а-а…
пусть ваше сердце на мой призыв найдет ответ.
Крик за стеной. Топот.
Шиваров. Слух у тебя хороший, так что пластинки Рахманинова быстро найдешь.
