Теннесси Уильямс - Орфей спускается в ад
Я просила тебя надеть белую куртку, а ты надел куртку из змеиной кожи, в которой приехал сюда.
ВЭЛ. В ней приехал, в ней и уезжаю.
ЛЕЙДИ. Как ты сказал? Уезжаешь?
ВЭЛ. Да, мэм, я сказал «уезжаю». Осталось только уладить одно небольшое дельце: получить жалованье…
ЛЕЙДИ (только теперь ее пронзил ужас — состояние, подобное тому, которое в бое быков называют «моментом истины», когда матадор со своей шпагой идет прямо на бычьи рога, чтоб нанести последний, смертельный удар).
Значит… значит, ты… выходишь из игры, так, что ли?
ВЭЛ. Вещи уже собраны. Поспею к автобусу, что идет на юг.
ЛЕЙДИ. Так-так… Почему ж не поспеть?.. Только я не из тех, кого можно одурачить, дружочек. Она ожидает тебя за дверью в своей роскошной машине, и ты…
Шаги на лестнице.
Они отшатнулись друг от друга.
Вэл ставит тючок на пол и отходит в глубину.
На лестничной площадке показывается сиделка.
СИДЕЛКА. Миссис Торренс, вы здесь?
ЛЕЙДИ (подходит к лестнице). Да. Я здесь. Уже вернулась.
СИДЕЛКА. Могу я попросить вас подняться? Мне надо поговорить с вами о мистере Торренсе.
ЛЕЙДИ (кричит сиделке). Одну минуточку. Сейчас поднимусь.
Наверху захлопывается дверь.
(Поворачивается к Вэлу.) Так как же, миленький? Ты, я гляжу, напуган чем-то?
ВЭЛ. Мне угрожали насилием, если я останусь здесь.
ЛЕЙДИ. Я плачу кому надо, чтобы быть в безопасности в этом графстве, немало плачу. И за себя и за тебя.
ВЭЛ. Нет, мэм, мой срок здесь истек.
ЛЕЙДИ. Ты говоришь об этом, словно отбыл срок в тюрьме.
ВЭЛ. Я застрял здесь дольше, чем следует, Лейди.
ЛЕЙДИ. Понятно. А как же я?
ВЭЛ (подходит к ней). Я мог бы уйти, не дожидаясь тебя, но хотелось сказать тебе кое-что. Я никогда не говорил этого никому. (Кладет ей руку на плечо.) Я люблю тебя, Лейди. Чувствую, что по-настоящему люблю тебя. (Целует ее.) Я буду ждать за пределами графства, назначь только время и…
ЛЕЙДИ (отодвигаясь от него). Нет, нет, нет, миленький, нечего заливать мне насчет любви! Кому угодно, только не мне! Велика ли трудность сказать «люблю», когда тебя ждут за дверью, чтобы умчать отсюда — бесплатно и с удобствами!..
ВЭЛ. Помнишь, что я тебе сказал в тот вечер, когда мы впервые встретились?
ЛЕЙДИ. Как не помнить? Все помню! И про собачью температуру, и про какую-то птицу… ах да, у которой нет лапок, и она должна спать на ветре!..
ВЭЛ (перебивая). Нет, не это. Не это!
ЛЕЙДИ. Ах да — насчет того, что ты можешь уездить женщину. Я еще сказала: «Чушь!» Беру свои слова назад! Можешь! Ты можешь уездить женщину! До того уездить, что она свалится замертво, и после этого ты еще будешь пинать ее ногами, чтобы удостовериться, что она уж не сумеет встать!..
ВЭЛ. Да нет, другое. Помнишь, я говорил тогда насчет того, что покончил с…
ЛЕЙДИ. Помню, помню!.. Нечего сказать — долго ты сумел удержаться на первой своей постоянной работе!
ВЭЛ. Да, долго. Слишком долго!
ЛЕЙДИ. Четыре месяца и пять дней, дружочек! Так! И сколько же я тебе, выходит, должна?
ВЭЛ. Я просил сохранять все деньги и выдавать мне только…
ЛЕЙДИ.…на насущные расходы? Верно. Могу дать полный отчет, до последнего цента. Ты получил восемьдесят пять… нет, девяносто долларов. В общем, сущие пустяки — кот наплакал. А хочешь знать, сколько получишь еще? Если только получишь, конечно? Изволь! Обойдусь без бумаги и карандаша: все уже подсчитано. Я должна тебе пятьсот восемьдесят шесть долларов, и это уж не кот наплакал, миленький ты мой!.. Но только знай… (переводит дух)…если попытаешься удрать сегодня — а ты ведь заранее не поставил меня об этом в известность, — не получишь ничего, ровно ничего! Большой, круглый нуль — вот все, на что можешь рассчитывать!
Чьи-то возгласы у двери кондитерской:
«Эй вы, там! Открыто у вас, что ли?»
(Бросается туда с криком.) Закрыто! Закрыто! Уходите!
Вэл направляется к кассе.
(Оборачивается к нему, тяжело дыша.) Берегись, приятель! Если только дотронешься до кассы, я распахну настежь дверь и заору: «Приказчик грабит лавку!»..
ВЭЛ. Лейди!
ЛЕЙДИ (в неистовстве). Ну?..
ВЭЛ. Хватит!..
ЛЕЙДИ. Ну?..
ВЭЛ. Хватит бесноваться!! Не нужны мне твои деньги! Уйду и так.
ЛЕЙДИ. О, значит, ты меня плохо понял! С деньгами или без них, но ты отсюда не уйдешь!
ВЭЛ. Я уже собрал свои пожитки. (Поднимает с пола тючок.)
ЛЕЙДИ (бежит к прилавку и хватает гитару). Тогда я пойду наверх и соберу свои! А это захвачу с собой, чтобы быть уверенной, что ты меня подождешь…
ВЭЛ (снова ставит тючок на пол, подходит к ней). Лейди!..
ЛЕЙДИ (замахнувшись гитарой). Не подходи!..
ВЭЛ. Зачем тебе…
ЛЕЙДИ. Не подходи!..
ВЭЛ… моя гитара?
ЛЕЙДИ. Для безопасности, чтоб ты не…
ВЭЛ. Что с тобой, Лейди? Ты сегодня с самого утра словно не в себе…
ЛЕЙДИ. С утра? Дольше, гораздо дольше!.. Пусть твоя «подруга жизни» побудет со мной, пока не соберусь. Я ухожу!.. Если ты уходишь, то и я с тобой. Ухожу!.. Куда угодно, но ухожу!!
Он делает шаг по направлению к ней.
(Заходит за прилавок.) Не веришь мне? А что мне, по-твоему, делать? Ну что, скажи?! Остаться здесь, в этой лавке, среди бутылок и ящиков, а ты укатишь черт знает куда, не оставив свой ближайший адрес?..
ВЭЛ. Я дам тебе свой ближайший адрес.
ЛЕЙДИ. Благодарю! Благодарю покорно!.. Что мне с ним прикажешь делать — миловаться там за занавеской? «Ах, мой милый адресочек, обними меня, поцелуй меня, будь мне верен до гроба!» (Глумливо сюсюкает, потом горло ее перехватывает спазма, с глухим сдавленным рыданием она прижимает стиснутый кулак ко рту.)
Он осторожно приближается к ней, протягивает руку к гитаре. Она отступает назад, кусает губы, глаза ее сверкают.
Сверху слышен стук Джейба.
Ни шагу дальше! Хочешь, чтоб я разбила ее?
ВЭЛ. Он стучит наверху — зовет.
ЛЕЙДИ. Знаю!.. Это Смерть стучит и зовет меня!.. Думаешь, я не слышу эти звуки: вроде как кости постукивают друг о друга! Можешь спросить меня, каково жить там наверху — со Смертью в одной клетке, — и я отвечу!.. У меня вся кожа холодеет, когда он прикасается ко мне! Но я терпела, я терпела все эти годы! Я сердцем, наверно, знала, что кто-нибудь придет и выведет меня из этого ада! И ты пришел!.. Ты пришел за мной! Взгляни же теперь на меня! Я снова живу, я снова живой человек!! (Судорожное рыдание. Совладав с собой, продолжает уже чуть спокойнее.) Теперь уж я не буду чахнуть во мраке. Способен ты это понять своей башкой?.. Так слушай внимательно. Не только твое несчастное жалованье — все, что только у меня есть в этой проклятой лавке, все, что накопила здесь Смерть, — все это твое! Дождись только, пока Смерть сдохнет, и тогда мы уйдем! Понял?.. Теперь ты понял? Тогда надевай белую куртку! Сегодня вечером — праздник! Мы торжественно открываем… (бежит в кондитерскую) …новую кондитерскую!..
Вэл бежит за ней и хватает ее за руку, в которой она держит гитару.
(Высвобождается яростным рывком.) Не тронь меня, а то от твоей гитары одни щепки останутся! Ну!.. Попробуй только!..
Быстрые шаги на лестнице.
А, мисс Портер.
Жестом велит Вэлу отойти.
Он заходит в нишу.
Лейди кладет гитару на пол, у проигрывателя.
СИДЕЛКА (спускаясь, настороженно). Что это вы так задержались?
ЛЕЙДИ. У меня тут масса… (Голос оборвался. С безмолвной яростью глядит она в непреклонное лицо сиделки.)
СИДЕЛКА. Масса чего?..
ЛЕЙДИ.…дел — их надо… надо уладить… (Глубокий, судорожный вдох; ее стиснутый кулак прижат к груди.)
СИДЕЛКА. Мне послышалось, будто вы здесь с кем-то препирались.
ЛЕЙДИ. Да-да… Какой-то пьяница, проезжий, поднял шум — я отказалась продать ему виски…
