Уинстон Грэм - Джереми Полдарк
— Отродясь не слыхал таких бредней! Я? Да я и близко не подходил к кораблекрушению, не сойти мне с этого места!
— Однако, как объяснил Гарт, мы готовы это пересмотреть, если вы станете свидетелем короны. У нас достаточно свидетельств против этого Полдарка, но мы хотим сделать их весомее. Вы уж точно ему ничего не должны. Вы же ведь сами только что признались, как постыдно он с вами обошелся! Давайте уже, и здравый смысл, и чувство долга подсказывают, что вам следует сказать нам правду.
С долей достоинства Джуд поднялся на ноги.
— А кроме того, — прибавил Гарт, — мы готовы оплатить ваше беспокойство.
Джуд задумчиво крутанулся на каблуках и снова медленно сел. — Чего?
— Неофициально, конечно же. Официально этого делать не следует. Но есть и другие способы.
Джуд высунул голову за дверь и огляделся. Пруди нигде не было видно. Вечно одно и то же, когда она уходит навестить кузину. Пэйнтер исподтишка осмотрел всех находящихся в хижине, словно пытался незаметно оценить их намерения.
— Какие еще способы?
Гарт вытащил кошель и потряс им. — Ну, вроде того, что корона получает свидетеля обвинения и готова заплатить за сведения. Разумеется, негласно. Исключительно по-дружески. Как предлагают награду за поимку, нечто вроде этого. Не так ли, мистер Танкард? Ничем от этого не отличается.
Танкард промолчал. Джуд поднял стакан и заглотнул остатки бренди.
— Поначалу угрозы, а таперича подкуп, — едва слышно пробормотал он. — Подкуп, чтоб мне пропасть! Иудины денежки. Вот как обо мне думают. Чтоб я стоял в суде супротив старого друга. Хуже Иуды, потому как тот это не втихаря делал. И чего ради? Ради тридцати сребреников. Зуб даю, даже этого мне не предложат. Дадут двадцать или десять. Это неразумно. Неподобающе. Не по-христиански. Неправильно.
Возникла небольшая заминка.
— Десять гиней сейчас и десять — после суда, — сказал Гарт.
— Ха! — бросил Джуд. — Так я и знал.
— Можно и до пятнадцати поднять.
Джуд встал, но на сей раз медленно, причмокивая и пытаясь присвистнуть сквозь зубы, но губы у него пересохли. Он подтянул штаны и сунул два пальца в карман жилета, вытащив понюшку табака.
— Не дело это — приходить к человеку вот так вот, — хмыкнул он. — У меня голова кругом идет. Возвращайтесь через месячишко.
— Слушания назначены на начало сентября.
Танкард тоже поднялся. — Мы не требуем длинного выступления, — сказал он. — Лишь несколько слов об основных фактах, насколько они вам известны, и в нужное время их следует повторить.
— И чего я скажу? — вопрошал Джуд.
— Правду, разумеется, и присягнете в этом.
— Правду, разумеется, — нетерпеливо перебил Гарт, — но, пожалуй, прежде мы могли бы объяснить, чего хотим. Речь идет о нападении на солдат, вот о чем нам нужно свидетельство. Это произошло в ночь с седьмого на восьмое января. Вы тогда были на берегу, не так ли, мистер Пэйнтер? Без сомнений, вы всё видели.
Джуд выглядел усталым и измученным. — Неа, ничего об том не помню.
— Если ваша память прояснится, то сможете получить двадцать гиней.
— Двадцать сейчас и двадцать опосля?
— Да.
— Эта байка того стоит.
— Мы хотим услышать правду, — нетерпеливо напомнил Танкард. — Так вы были свидетелем нападения или нет?
Гарт положил кошель на шаткий трехногий стол, когда-то принадлежавший Джошуа Полдарку, и начал отсчитывать двадцать золотых монет.
— Короче, — сказал Джуд, уставившись на деньги, — когда тому солдату проломили башку, остальные драпанули с пляжа Хендрона быстрее, чем пришли. Вот была умора. Вам это хотелось знать?
— Разумеется. И какую роль в этом сыграл капитан Полдарк.
С приближением ночи хижину наполнили тени. Монеты звенели так мелодично, и на мгновение показалось, будто весь оставшийся свет исходит от тусклого золотого островка гиней.
— Ага, — сказал Джуд, сглотнув, — я вроде как отлично всё помню. Хотя сам-то и не участвовал, ага. Болтался поблизости, — он ненадолго призадумался и сплюнул. — И чего вы мне сразу не сказали, что вам надо?
***На следующий день через Грамблер в другую сторону проскакала девушка — мимо церкви Сола, обогнула Тренвит и вскоре по крутой тропинке спустилась в бухту Тревонанс. Наездница, темноволосая молодая женщина ростом чуть выше среднего, была в синей обтягивающей амазонке и небольшой треугольной шляпке. Ценитель не назвал бы ее по-настоящему красивой, но некоторые мужчины не проехали бы мимо, не бросив на нее второй взгляд.
Оставив позади плавильни, чьи охристые испарения отравили растительность в бухте, она подъехала с другой стороны Плейс-хауса, приземистого и прочного строения, которое, противостоя ветру и штормам, нависало над морем. Как только девушка спешилась, сразу стало ясно, что она нервничает. Ее затянутые в перчатки пальцы неустанно теребили уздечку, и когда конюх вышел придержать коня, запнулась, задавая ему вопрос.
— Сэр Джон Тревонанс, мэм? Я узнаю, здесь ли он. А кто его спрашивает?
— Госпожа Полдарк.
— Госпожа Полдарк. Кхм... да, мэм. Ей показалось, или конюх действительно бросил на нее косой любопытный взгляд? — Пройдите сюда, пожалуйста.
Ее проводили в теплую маленькую комнатку, выходящую в оранжерею. Через пару минут после того, как она присела и стянула с рук перчатки, послышались шаги возвращающегося слуги, который сказал, что сэр Джон на месте и готов с ней встретиться.
Он находился в длинной комнате с видом на море, похожей на кабинет. Демельза с облегчением увидела, что Тревонанс здесь один, если не считать огромного датского дога, лежащего у его ног. Она обнаружила, что сэр Джон менее внушителен, чем Демельза себе представляла. Он оказался не намного выше ее ростом, с румяным лицом и глазами весельчака.
— К вашим услугам, мэм. Присаживайтесь, — сказал он.
Хозяин подождал, пока гостья выбрала кресло, и вновь сел за стол. Несколько минут она сидела, опустив глаза, зная, что сейчас её рассматривают, и принимала это пристальное внимание к себе как часть необходимого испытания.
— Я не имел удовольствия встречать вас раньше.
— Нет... Вы хорошо знаете моего мужа...
— Разумеется. До недавнего времени нас связывали деловые отношения.
— Росс был очень расстроен разрывом вашего союза. Он всегда им очень гордился.
— Хм! Сложившаяся ситуация оказалась для нас непреодолима, мэм. Никто не виноват в случившемся. Мы все потеряли деньги в этой сделке.
Она подняла взор и увидела, что осмотр удовлетворил Тревонанса. Одним из немногих факторов, делающих набеги Демельзы в общество более комфортными, была способность нравиться мужчинам. Она еще не видела в этом источника своего могущества, лишь опору для ускользающей храбрости. Демельза знала, что ее визит сюда нарушал любые нормы этикета — и хозяину это известно не хуже неё.
С того места, где они находились, оба могли наблюдать за медленно поднимающимся по заливу дымом от плавильных печей, и спустя некоторое время сэр Джон довольно сухо сказал:
— Вы... хм... несомненно, знаете, что у компании теперь новое руководство. Для нас было ударом, что концерн разорился, но вы понимаете, в какое положение меня поставили. Все постройки располагались на моей земле — прямо у меня под носом — я вложил туда больше всех, и было бы безумством просто позволить им сгнить. Появилась возможность получить свежий приток капитала, и каждый здравомыслящий человек ухватился бы за нее. Я верю, что капитан Полдарк понимает, как это бывает.
— Уверена, что понимает, — сказала Демельза. — Полагаю, что Росс пожелал бы вам успехов в новом деле, даже если сам не в состоянии принять в нем участие.
Глаза сэра Джона загорелись. — Как благородно с вашей стороны так говорить. Конечно, пока мы едва покрываем расходы, но я полагаю, что положение наладится. Могу я предложить вам напитки? Может быть, бокал канарского?
— Нет, благодарю, — она помедлила, — но я бы выпила бокал портвейна, если вас не затруднит.
Иронично подняв бровь, сэр Джон встал и позвонил в колокольчик. Принесли вино, и они вели вежливую беседу, наслаждаясь напитком. Беседа шла о шахтах, коровах, повозках и испорченном лете. Демельза чувствовала себя во время беседы всё свободнее, а сэр Джон меньше осторожничал.
— Сказать по правде, — произнесла Демельза, — я думаю, что все проблемы с животиной из-за дурной погоды. У нас есть чудесная корова по имени Эмма, две недели назад она давала потрясающие надои, а сейчас всё молоко ушло в рога. То же самое и с остальными, хотя это и неудивительно.
— У меня тоже есть чудесная корова херефордской породы, стоит кучу денег, — сказал сэр Джон. — Отелилась второй раз два дня назад, а сейчас у нее паралич. Доктор Филлипс, ветеринар, осматривал корову уже более пяти раз. Мое сердце разобьется, если я ее потеряю.
