Август Стриндберг - Полное собрание сочинений. Том 3. Повести и драмы
Адель задумчиво посмотрела на него и сказала:
— Но вы — вы необыкновенный мужчина!
Объявив друг друга необыкновенными представителями несчастного рода человеческого, они подвергли едкой критике такое суетное удовольствие, как танцы, поговорили о меланхоличности луны и отправились в зал искать себе vis а vis для кадрили.
Адель танцевала прекрасно, а молодой юрист совершенно покорил её сердце тем, что танцевал, как «невинная девушка». После кадрили они опять сели на террасе.
— Что такое любовь? — спросила Адель и посмотрела на луну, как бы желая с неба получить ответ на свой вопрос.
— Симпатия душ, прошептал молодой человек.
— Но симпатия легко переходит в антипатию — это случается так часто, — сказала Адель.
— В таком случае это не настоящая симпатия. Многие материалисты утверждают, что любовь существует исключительно между двумя разными полами, и имеют смелость настаивать, что любовь чувственная более постоянна, чем другая. Разве можно себе представить что-нибудь более унизительное, более животное, чем такая любовь, где в возлюбленной видят лишь другой пол?
— Ах, не говорите о материалистах.
— Нет, я должен говорить о материалистах, чтобы вам объяснить, как высоко я ставлю любовь к женщине, если мне суждено когда-нибудь полюбить. Она не нуждается в красоте, красота вещь преходящая. Я буду видеть в ней доброго товарища, друга, я не буду с ней смущаться и от неё отворачиваться, как от других девушек. Нет, я спокойно пойду ей навстречу, как я сейчас подхожу к вам, и спрошу: хочешь ли ты быть моим другом на всю жизнь?
Адель с благоговением смотрела на молодого, человека, который схватил ее за руку.
— Вы — идеальная натура, — сказала она, — вы говорили от сердца со мною, вы просили, если я верно поняла, моей дружбы. Вы должны ее получить, но сначала — маленький опыт. Докажите мне, что ради дружбы вы готовы снести унижение.
— В чём должен состоять опыт? Я всё сделаю!
Адель отстегнула свой браслет с висящим на нем медальоном.
— Носите это как залог нашей дружбы.
— Я буду это носить, — возразил молодой человек неуверенно, — но ведь это будет значить, что мы помолвлены.
— Вы этого боитесь?
— Во всяком случае нет, если ты этого хочешь! Хочешь?
— Да, Аксель, я хочу, так как свет не терпит иного дружеского союза между мужчиною и женщиною, свет так дурен, что не верит в чистоту отношений между лицами разного пола.
И он стал носить её цепь. И свет решил, как и её подруги, что она выходит замуж, чтобы получить мужа, а он — чтобы иметь жену. Было даже сделано несколько гнусных предположений, что он женится на её деньгах, так как он сам говорил, что любви друг к другу они не чувствуют и что дружба никого не принуждает устраивать общую спальню, как это делают супруги.
И они поженились. В обществе было известно, что они живут как брат с сестрой, и все с иронией ждали исхода этого нововведения в супружеской жизни.
Молодые уехали заграницу. Молодые возвратились домой. Молодая женщина была бледна и дурно настроена; она начала учиться верховой езде. Свет насторожил уши и ждал.
Молодой кандидат прав имел такой вид, будто на его совести лежал проступок, которого он стыдился.
— Они живут как родные, — улыбаясь, говорили в свете. — Вероятно, появится ребенок родных?
— Без любви? Но что это в самом деле?
Факт оставался фактом, но симпатия душ начала колебаться. Презренная действительность коснулась и их.
Кандидат прав работал на своем поприще, а работа по дому всецело лежала на прислуге. Свое призвание матери молодая мать передала кормилице, а сама поняла всю тяжесть безделья. У неё было достаточно времени и возможности задумываться над своим положением. Она была мало удовлетворена. Что за существование для мыслящего человека — сидеть тут и ничего не делать!
Её муж отважился однажды сказать ей, что никто не заставляет ее бездельничать, но больше он на это не решался.
Её дело не была бы «деятельностью».
Почему же не кормит она свое дитя?
Кормить? Нет, она хочет иметь такую работу, чтобы зарабатывать деньги.
— Да разве она так жадна на деньги? Ведь у неё и так денег больше, чем она может истратить — зачем же ей еще нужны деньги?
— Чтобы быть равноправной с ним.
Равноправной она никогда не может сделаться, так как природа дала ей возможность занимать такое положение, которого никогда не достигнет мужчина — природа сделала матерью женщину, а не мужчину.
— Ах, всё это ерунда!
Могло бы быть и наоборот, — но ведь теперь это было так!
— Да, но эта жизнь невыносима, она не может жить исключительно для семьи, она хочет приносить пользу человечеству.
— Но она может начать эту работу на поприще семьи и потом уже перейти к более обширному полю деятельности.
Такой разговор может никогда не кончиться, он и так длился уже час. Кандидат прав большую часть дня проводил вне дома, и на дому у него был только прием клиентов.
Это приводило Адель в отчаянье. Она видела, как он запирался в кабинете с другими женщинами, и те ему доверяли свои тайны, которых ей он не передавал. Всегда между ними были секреты, и она на него сердилась.
Глухая ненависть к неравенству их положений начала мало-помалу овладевать ею, и она видела только одно средство изменить это положение: он должен оставить свою службу, чтобы сравняться с нею положением.
Однажды она высказала свое намерение устроить больницу. Он отказался помогать ей, так как у него и своего дела было достаточно, но потом он подумал, что это, пожалуй, займет ее и ему будет покойнее.
Она открыла больницу, и он помогал ей управлять ею. После полугодовой работы она почувствовала себя настолько освоившейся с врачебным искусством, что начала сама давать советы.
«Это вовсе нетрудно», — думала она. Однажды она заметила небольшое упущение со стороны доктора и потеряла к нему доверие. Следствием этого было то, что однажды, воспользовавшись его отсутствием, она написала рецепт.
Для больного это кончилось смертью.
Пришлось переезжать в другой город, но равенство было уже нарушено и поколебалось еще сильнее, благодаря появлению на свет нового гражданина. Молва последовала за ними и в новое местожительство. Отношения между супругами были печальны и не искренни, так как любви между ними не было никогда. Не было настоящего базиса для этой потребности природы, и их совместная жизнь была собственно не чем иным, как сожительством, построенным на непрочном основании эгоистической дружбы.
Но что же происходило в её мозгу, когда она в поисках «высшего» открыла ошибку, о которой она не говорила, но о которой муж должен был знать. Она начала болеть, потеряла аппетит и не хотела выходить из дома. Она видимо худела и начала кашлять. Муж водил ее к докторам, но те не могли определить её болезни. Наконец, он привык к её вечным жалобам и не обращал на них внимания.
«Это так скучно, иметь больную жену», — думал он.
Он обходил это молчанием, так как это не доставляло ему удовольствия, но если бы он ее любил, он сумел бы поставить дело по-другому.
Она слабела с каждым днем, и он решил послать ее к знаменитому профессору.
Адель поехала.
— Как давно вы больны? — спросил он.
— Я собственно никогда не была здорова, с тех пор как переехала в город из деревни, где провела свою юность.
— Итак, вы плохо переносите городской воздух?
— Плохо ли переношу? Но кто же заботится о том, что мне полезно и что нет, — ответила она с мученическою улыбкою.
— Вы не думаете, что воздух деревни восстановит ваши силы? — спросил профессор.
— Я думаю, что только это может меня спасти.
— Ну, так живите в деревне!
— Но карьера моего мужа не должна быть испорчена ради меня.
— Это пустяки, ведь вы богаты, а у нас, право, достаточно адвокатов.
— Значит, вы думаете, что нам необходимо переехать в деревню?
— Да, если вы думаете, что это вам полезно! Я не нахожу у вас никакой другой болезни, кроме нервности, и я думаю, что деревенский воздух вам принесет пользу.
В высшей степени угнетенная приехала Адель домой.
— Ну?…
Профессор приговорил ее к смерти, если она останется жить в городе.
Юрист был совершенно вне себя при мысли о необходимости отказаться от практики, и в этом его жена увидела явное доказательство его нежелания сделать что-либо для неё. Он не хотел верить, что дело шло о её жизни. Да, он думает, что знает лучше чем профессор? Он хочет, чтобы она умерла? Он этого не хотел и поэтому купил имение. Им управлять должен был управляющий. Кандидат прав освободился от своей должности. Дни потекли для него скучные и длинные, и его существование стало мрачным. Бросив свое дело, он должен был жить на деньги жены. Первые полгода он много читал, потом бросил, так как нашел, что из этого ничего не выходило. Потом он начал вязать.
