Less Wrong - Фанфик Гарри Поттер и Методы Рационального Мышления
— Я использую «мистер Бронз», спасибо за подсказки. И, Рон, хм, — он не знал, как лучше выразиться. — Я рад, что ты... с таким энтузиазмом защищаешь меня, но я не возражаю против разговоров с Драко...
Очевидно, это стало для Рона последней каплей. Когда он повернулся к Гарри, в его глазах пылал гнев:
— Что? Да ты знаешь, кто это?
— Да, Рон, — ответил Гарри, — если ты помнишь, я первым назвал его по имени.
Драко усмехнулся. Затем он посмотрел на белую сову, сидевшую на плече Рона.
— Ого, что это? — насмешливо протянул Драко. — А где же знаменитая крыса семейства Уизли?
— Похоронена на заднем дворе, — холодно сказал Рон.
— Ах, как жаль. Пот... ой, мистер Бронз, должен заметить, что с семьёй Уизли связана шикарная история о домашнем питомце. Хочешь её рассказать, Уизли?
Лицо Рона исказилось:
— Ты не думал бы, что это смешно, случись это с твоей семьёй!
— О, но с Малфоями никогда бы не произошло такое, — промурлыкал Драко.
Руки Рона сжались в кулаки.
— Хватит, — Гарри постарался, чтоб его голос звучал как можно более веско. Было ясно, что речь зашла о чём-то очень болезненном для рыжеволосого мальчика. — Если Рон не хочет говорить об этом, пусть так и будет. И я прошу тебя тоже не поднимать эту тему.
Драко с удивлением повернулся к Поттеру, а Рон кивнул:
— Правильно, Гарри! То есть, мистер Бронз! Теперь ты видишь, что он за человек? Скажи ему, чтоб проваливал!
Мысленно Гарри сосчитал до десяти. В его случае это было число двенадцать миллиардов триста сорок пять миллионов шестьсот семьдесят восемь тысяч девятьсот десять. Эту странную привычку он приобрёл в пять лет, усовершенствовав подсказанный матерью традиционный вариант. Гарри считал свой способ более быстрым и не менее эффективным, чем обычный.
— Рон, — спокойно сказал он, — я не буду его прогонять. Он может говорить со мной, если хочет.
— Я не собираюсь общаться с теми, кто общается с Драко Малфоем, — холодно объявил Рон.
Гарри пожал плечами:
— Тебе решать. Я не хочу, чтобы кто-то говорил, с кем я могу общаться, а с кем — нет, — повторяя про себя: «уйди, пожалуйста, уйди, пожалуйста».
Лицо Рона окаменело от удивления: он полагал, что его фраза сработает. Рыжеволосый отвернулся, потянул свою тележку за ручку и устремился дальше по платформе.
— Если он тебе не понравился, почему ты просто не ушёл от него? — полюбопытствовал Драко.
— Эм... Его мать помогла мне выяснить, как попасть на эту платформу со станции Кингс Кросс, было как-то неудобно говорить, чтобы он отстал. Не то что бы он мне был неприятен, — сказал Гарри, — я просто...
Он пытался подобрать слова.
— Не видишь причин для его существования? — предложил Драко.
— Вроде того.
— В любом случае, Поттер... Если тебя действительно воспитали маглы, — Малфой остановился, надеясь на опровержение, но его не последовало, — тогда ты, наверное, не знаешь, что значит быть знаменитым. Люди захотят занять всё твоё время. Ты должен научиться отказывать.
Гарри кивнул, задумчиво глядя на лицо Драко:
— Дельный совет.
— Если со всеми будешь добреньким, то вокруг будут ошиваться только самые наглые. Реши, с кем хочешь проводить время, а остальным помаши ручкой. Люди судят по кругу общения. Тебе вряд ли захочется, чтобы тебя видели с кем-то, вроде Рона Уизли.
Гарри снова кивнул:
— Можно спросить, а как ты меня узнал?
— Мистер Бронз, — с нажимом протянул Драко, — я ведь уже тебя встречал, помнишь? У нас было очень интересное знакомство. Так что когда я увидел тебя с шарфом на голове, причём выглядел ты крайне нелепо, то я просто предположил.
Гарри склонил голову, принимая комплимент.
— Я жутко извиняюсь, — сказал он, — за нашу первую встречу. Не хотел ставить тебя в неловкое положение перед Люциусом.
Драко отмахнулся:
— Жаль только, что отец не вошёл, когда ты льстил мне, — рассмеялся он. — Но спасибо за то, что сказал тогда перед ним. Если бы не ты, объясняться было бы сложнее.
Гарри опять склонил голову:
— И тебе спасибо за то, что сказал профессору МакГонагалл. Хороший взаимный обмен.
— Не за что. Хотя одна из помощниц мадам Малкин наверняка разболтала всё по секрету своей ближайшей подруге — отец сказал, будто бы ходят странные слухи, что я и ты подрались или что-то в этом духе.
— Ой, — вздрогнул Гарри. — Мне и правда очень жаль...
— Да ничего, мы привыкли. Одному Мерлину известно, сколько ходит небылиц про семью Малфоев.
Гарри кивнул:
— Рад, что у тебя не было неприятностей.
Драко улыбнулся:
— У отца, хм... очень тонкое чувство юмора, но он хорошо понимает, что друзья необходимы. Очень хорошо понимает. Целый месяц он заставлял меня повторять перед сном: «Я подружусь с кем-нибудь в Хогвартсе». Когда я ему всё объяснил, и отец понял причину моего поступка, он извинился и даже купил мне мороженое.
Гарри открыл рот от удивления:
— Тебе ещё и мороженое удалось получить?
Драко самодовольно кивнул:
— Ну отец, конечно, знал, что это разводка, но он сам же меня этому научил, так что, если вовремя хитро улыбнуться, то между нами возникает особое понимание, после чего он должен купить мне мороженое или я сделаю печальное лицо, будто думаю, что разочаровал его.
Гарри внимательно посмотрел на Драко, ощущая присутствие равного по силе:
— Ты учился манипулировать людьми?
— Ну да, сколько себя помню, — с гордостью ответил Малфой. — Отец нанимал преподавателей.
— Ух ты, — восхитился Гарри. Прочитанный им труд «Влияние: наука и практика» Роберта Чалдини не выдерживал сравнения с индивидуальным обучением, хотя книга, конечно, была чертовски занятной. — Твой отец почти такой же классный, как мой.
Драко надменно поднял брови:
— Неужели? И что же делает твой отец?
— Он покупает мне книги.
Драко задумался:
— Что-то не впечатляет.
— Это надо видеть. В любом случае, рад, что всё хорошо. Люциус смотрел на тебя так, будто собирался пытать.
— Мой отец действительно любит меня, — настойчиво сказал Драко. — Он бы никогда со мной так не поступил.
— М-м, — протянул Гарри.
Он вспомнил великолепного светловолосого мужчину, который зашёл в магазин мадам Малкин, держа в руках трость с серебряным набалдашником. Сложно было представить этого идеального убийцу любящим отцом.
— Не пойми неправильно, но почему ты в этом уверен?
— Э? — было ясно, что Драко не задавался подобным вопросом.
— Фундаментальный вопрос рациональности: почему ты веришь в то, во что веришь? Что ты знаешь и почему ты думаешь, что ты это знаешь? Что заставляет тебя думать, что Люциус не принесёт тебя в жертву, как какую-нибудь пешку в своей игре?
Драко бросил на Гарри странный взгляд:
— А что ты знаешь об отце?
— Ну... член Визенгамота, а также Попечительского совета школы Хогвартс, невероятно богат, пользуется благосклонностью и доверием министра Фаджа, возможно, имеет компрометирующие фотографии Фаджа, самый ярый последователь идеологии чистой крови с тех пор как ввиду смерти Тёмный Лорд потерял первенство, бывший член внутреннего круга Пожирателей Смерти. У Люциуса на руке нашли Чёрную Метку, но он смог избежать тюрьмы, заявив, что был под проклятием «Империус» — до смешного неправдоподобная отговорка, и все это понимали... Зло с большой буквы «З», прирождённый убийца... Кажется, всё.
Драко сузил глаза:
— Тебе это МакГонагалл сказала?
— Она бы ничего не рассказала о Люциусе, только посоветовала бы держаться от него подальше. Но после Инцидента-В-Магазине-Зелий, пока профессор разговаривала с продавцом и старалась всё держать под контролем, я схватил одного из покупателей и расспросил его.
Драко широко раскрыл глаза:
— Правда?
Гарри озадаченно посмотрел на Малфоя:
— Если я соврал, то не собираюсь рассказывать правду только потому, что ты спросил.
Наступила тишина.
— Ты точно попадешь в Слизерин.
— Спасибо, но я точно попаду в Когтевран. Мне нужна власть, только чтобы получать книги.
Драко хихикнул.
— Ну да, конечно. Так вот... отвечая на твой вопрос... — он сделал глубокий вдох, лицо стало серьёзным. — Однажды отец пропустил из-за меня голосование в Визенгамоте. Я упал с метлы и сломал несколько рёбер. Было очень больно. Мне никогда не было так больно, и я думал, что умру. И отец вместо очень важного голосования сидел у моей кровати в больнице святого Мунго, держал меня за руку и обещал, что я поправлюсь.
Смутившись, Гарри отвёл взгляд, но усилием воли заставил себя вновь посмотреть на Драко:
— Зачем ты мне это рассказал, Драко? Это же... личное...
— Один из моих преподавателей говорил, что между людьми возникает близкая дружба, когда они знают друг о друге личные вещи. И причина, по которой у многих людей нет близких друзей, это нежелание делится самой важной конфиденциальной информацией, — Драко сделал приглашающий жест. — Твоя очередь.
