Януш Гловацкий - Четвертая сестра
Катя: Коля! Коленька! Скажи! Скажи мне все! Это Джон тебя послал? Да! Ну говори же! Он тоже приедет? Когда?
Коля: Нет.
Катя: Что он тебе сказал? Что? Он мне передавал что-нибудь? Он думал обо мне? Он просил тебя сказать мне…? Говори же!
Коля: Он купил мне джинсы и заплатил за такси до аэропорта. И кроссовки подарил. Вот эти. «Найк Эйр». С воздушной прокладкой.
Катя (ухватившись за него): А что он велел мне передать на словах?
Коля: Ему было не до разговоров. Он интервью давал.
Вера: И он отослал тебя домой. Так вот и отослал? Не понимаю.
Катя: А что ты от него ждала? Он наебал Колю точно так же, как наебал меня, только с Колей он проделал это публично.
Коля: Никто меня не ебал.
Вера: Это Катя фигурально выразилась.
Коля: Ну если так… Я взял с собой тот костюмчик, в котором был на оскаровской церемонии. Они хотели его у меня отобрать, но я вцепился в него мертвой хваткой. (Достает из чемодана.) «Донна Карен». Прикольная тряпка, а? Бери, я для тебя его добыл.
Катя: На хуй.
Коля: Как скажешь.
Катя: Полы целую неделю не мыты.
Коля: Виноват, исправлюсь.
Коля достает все, нужное для мытья полов, и приступает к делу.
Картина двенадцатая
Таня осторожно оглядывается и входит. На ней роскошное подвенечное платье. В одной руке она держит разукрашенный кошелек, в другой — упаковку пива «Ред Булл».
Вера: Не бойся, отца нет дома.
Таня (целует сестер): Это ужасно. Опять дом взорвали!(делает пируэт, чтобы сестры оценили ее платье). Я только на минутку, Костя ждет в машине. Коля, ты уже вернулся? Они тебе хоть приплатили? Нет? Вот жмоты поганые. Но мы сделали это! Сработало! Они тебя еще где-нибудь сниматься не приглашали? А джинсы на тебе клевые! Уфф! Еле доехали. Движение перекрыто, всюду «скорая помощь». Сестры! Я так соскучилась по вам!
Катя: Перестань. Ты бываешь здесь каждую неделю. Дай-ка мне «Ред Булл».
Таня (передает ей бутылку): Я знаю, Катя. Этот засранец вас обидел? Ничего, Костя с ним разберется. (Показывает на платье.) Версаче. Тот самый, который одевал леди Диану. Гений. Сальватор Дали считал, что величайший художник ХХ века — Ив Сен-Лоран, но Костя с ним не согласен. Костя считает, что величайший — Версаче. Я никому не позволю обижать моих сестричек так, как наколол их этот Джон. Но больше такому не бывать. Ни в этой жизни, ни в той. Так сказал Костя, а у него большие связи на Брайтон Бич. Не беспокойтесь, они этого мудака из-под земли достанут и глаз ему на жопу натянут.
Девушки открывают пиво и пьют.
Вера: Ты это о чем, Таня?
Таня: Костя недавно говорил с ними. Они ответили: никаких проблем; гони 600 баксов — и порядок.
Катя: Зачем?
Таня: Они оторвут ему башку.
Катя: Лучше пусть оторвут яйца.
Таня: Как пожелаешь! Костя веников не вяжет. Если хочешь, я прямо сейчас скажу ему. Коля, ты так здорово выглядел в вечернем платье! Часики и лодочки тоже от Версаче. Я про твое интервью в «Вэрайети». Костя читал. Тебе бы всю правду рассказать! Поднялся бы грандиозный скандал, ты на этом смог бы сделать карьеру. Эх, дурачок… А Ричарда Гира ты видел? А Джулию Робертс? Что они делают?
Коля (помолчав для солидности): Они не стирают белье и расхаживают по дому, не надевая шлепанцы… Мне дадут, наконец, пива?
Не дождавшись, открывает пиво и пьет.
Вера: Ты в самом деле выходишь за него?
Таня: На той неделе. Коля собирается арендовать весь «Титаник». Это крутейший ночной клуб. Каждая стена — аквариум. Шампанское льется рекой. А на медовый месяц мы поедем в Ирак. Там у него друзей немерено. Я не могу без него жить. Мы никогда не расстаемся. Даже сейчас я скучаю по нему. А что? Что? Почему бы мне не выйти за него замуж? А?
Вера: Отца кондрашка хватит.
Таня: Неправда. Он полюбит Костю как только познакомится с ним поближе. Костя — душка!
Вера: Он бандит. Если бы он хотя бы носил мундир…
Таня (с горечью): Что за страна! Если в России кто-то имеет достаточно амбиций и способностей, чтобы попытаться изменить жизнь к лучшему, вместо того, чтобы пьянствовать и трепаться без толку, на него сразу катят бочку!
Вера: Отец так мечтал выдать тебя за офицера…
Таня: Костя не бандит. Он бизнесмен. Он окончил МГУ им. Ломоносова по специальности «английская филология», он смотрит Си-Эн-Эн, занимается аэробикой, написал диссертацию о Гамлете, пользуется электронной почтой и интернетом — а они собираются убить его.
Вера: Кто?
Таня: Другие бизнесмены. Мы перейдем к домашней стадии в десять вечера. Потом мы уснем в объятиях друг друга. Засыпая, он держит меня за…
Катя: Может быть обойдемся без интимных подробностей?
Таня (с горечью): Бандит. Если бы ты не была беременна, я б тебе…
Катя: Я не беременна. Можешь драться со мной.
Таня: Сестры мои, ничего вы не поняли! Он любит меня. Он — мой сказочный принц. Ради меня он отказался от всех своих планов и даже не вспоминает о лесбиянках.
Вера: При чем тут лесбиянки?
Таня: Не поняли? А Костя всегда меня понимает.
Вера (холодно): Я пойду спать. Доктор запрещает мне волноваться. (Со злостью) Ты, маленькая глупая засранка, что он в тебе понимает?
Таня: Ему нравится все, что я ни скажу.
Вера: А что ты ему можешь сказать?
Таня: Если я ничего не говорю, ему тоже нравится. Он собирается основать фонд в поддержку демократии в России. Это секрет, но вам я скажу. И я буду вице-президентом.
Вера: Чего ради, ты хоть знаешь? Ладно, давай поборемся.
Таня: Погоди, я платье сниму. (Пытается расстегнуть молнию) Вы против него предубеждены. А он собирается купить дом, чтобы мы жили все вместе. Чтобы уехали из этого свинарника! (Жест в сторону квартиры.) Помогите же мне расстегнуть молнию! А ты, Катя… знала бы ты, как он обрадовался, когда узнал, что ты окончила юридический. Ему нужен юрист.
Катя (помогает ей): Держу пари, что он… Как же ты с этой молнией справляешься?
Таня: А вы слыхали — люди говорят, что взрывы жилых домов устроило ФСБ? Чтобы поднять шум и добиться введения чрезвычайного положения.
Вера: Это безумие! Как ты можешь верить в это?
Таня: Я сама видела, как на носилках несли маленького мальчика, взрывом ему оторвало ногу. Неизвестно, выживет ли он. (Плачет.) А вы говорите, бандит! А твой политик хуже бандита! А твой режиссер! Да расстегните, наконец, эту проклятую молнию! Я хочу драться с вами!
Катя и Вера внезапно теряют свою агрессивность. Катя бережно затягивает молнию на Танином платье.
Таня (настойчиво): Вас обеих я непременно хочу видеть на свадьбе. И постарайтесь привести отца.
Катя: Платье — просто отпад!
Вера: А не выпить ли нам чаю по-семейному?
Таня: Не могу. Костя ждет. Коля, ты тоже приглашен.
Катя: Папуля ни за что не покажется.
Таня: Попробуйте вдвоем его уговорить. Ох, Вера, это потрясающе! Ты не слыхала? Твой хахаль красовался в Думе — и с ним какая-то баба. Костя говорит…
Вера: Я знаю.
Таня: Ты ее знаешь? Что тебе известно о ней?
Вера: Знаю я эту тетку.
Таня: Кто она?
Катя (кривляясь): Кто она? Тебя вечно нет дома, ты и не знаешь, что произошло.
Таня: Так что же произошло?
Катя: А произошло то, что этому мудаку хватило наглости позвонить Вере и сказать, что он любит ее и не понимает, почему она не пришла на работу.
Таня: Ну?
Катя: Ага.
Вера: Я пришла на работу.
Таня: И что?
Вера: Когда он увидел мой живот, у него глаза на лоб полезли. Но он ничего не сказал, и я промолчала, и мы вышли из Думы вместе. А потом он начал свою обычную поливу: мол, он тревожится за будущее страны, в которой два миллиона евреев пьют кровь ста пятидесяти миллионов русских. И тут я не выдержала. Я напомнила ему, что когда он трахал меня на столе в своем кабинете, он признался мне, что сам наполовину еврей. Я думаю, это все из-за взрывов; его фракция хочет перевести стрелки на евреев.
