Альдо Николаи - Железный класс
Бокка. С ребенком у вас бы не было покоя.
Амбра. У меня детей нет, но они мне необходимы. А у вас есть, и вы бежите от них… Но на воскресенье меня ждет к себе один курчавый шалун, который давно уже перестал быть курчавым и работает в муниципалитете. Мой бывший воспитанник. И я славно проведу воскресный день. Впрочем, и все остальные дни тоже. А сейчас я была в магазине, купила вкусных вещей и иду готовить. Потом постелю на стол нарядную скатерть, поставлю цветы, включу радио, усядусь и буду спокойно обедать.
Бокка. А как же кошки?
Амбра. Пусть себе мышей ловят и радуются.
Бокка. Если ваш бывший воспитанник из муниципалитета узнает, что вы тогда натворили… с мышами…
Амбра. То было доброе дело, господин Бокка. Пожалуйста, не уезжайте просто так. Мы должны немножко выпить на прощанье, и я пожелаю вам счастья. Ведь вы едете, а что там будет, неизвестно.
Бокка. Волноваться нечего. Мы люди смелые, как все настоящие мужчины.
Амбра. Ну что ж, желаю вам удачи. Но мы еще увидимся, я не прощаюсь. (Уходит.)
Бокка. Признайся… как тебя… защемило сердце, что с ней расстаешься?
Палья. Она добрая женщина, а ты говорил — шлюха.
Бокка. Ты бы не прочь ее с собой-то прихватить, а? (Передразнивая Амбру.) «Едете, а что там будет, неизвестно». Сглазить, что ли, хочет?
Палья. Если бы моя жена успела постареть, она была бы на нее похожа… Однако становится холодно.
Бокка. У нас зима суровая, а там, куда мы едем, круглый год солнце. Там зимы вообще не бывает, только сильный ветер. От него море покрывается рябью, и стаи чаек носятся над высокими волнами, которые, разбрызгивая белую пену, разбиваются о скалы. А какая там рыба! Мы будем есть рыбу, она полезная, потому что в ней фосфор. Вот увидишь, это… как тебя… самая лучшая часть жизни только начинается. Мы станем жить для себя, только для себя и больше ни для кого…
Палья. Больше ни для кого…
Бокка. Мне еще никогда не доводилось чувствовать себя таким здоровым и сильным, словно мальчишка…
Палья. И мне тоже, и мне…
Бокка. Теперь скажи, что ты счастлив, скажи это громко, так же, как я.
Палья. Зачем?
Бокка. Для смелости.
Палья. Для смелости?
Бокка. Ну да. Ведь чтобы все, бросить и начать заново в семьдесят семь лет, нужны силы.
Палья. По крайней мере, я закрою глаза свободным.
Бокка. У моря…
Палья. Жаль, не увижу напоследок детей…
Бокка. Да забудь о них, как я забыл. У Марио дочка — волосы светлые, глазенки светлые, как у моей жены. И я ее забыл. Всё…
Палья. Я тоже всех забыл, но… понимаешь…
Бокка. Ах, вот что… жалко стало… Ну, если так, оставайся дома.
Палья. Это не сожаление. Это чувство любви.
Бокка. Нам чувства не нужны. Нам нужна свобода. И да здравствует свобода! Ну что, едем?
Палья. Едем!
Бокка. Больше не жалеешь?
Палья. Нет.
Бокка. Тогда покажи билеты.
Палья. Да они у меня здесь, в бумажнике.
Бокка. Покажи билеты. Я хочу их видеть. Покажешь или нет?
Палья достает из кармана бумажник, чтобы вынуть билеты.
Бокка. Потому что эти полоски картона теперь самое главное. Это билеты в новую жизнь. Понимаешь, ты… как тебя… понимаешь? Потому что мы с тобой теперь… оба… я и ты… (Его голова падает на плечо Пальи.)
Палья (чувствуя тяжесть его головы на своем плече, удивленно оборачивается к нему). Эй, Бокка, ты чего? Опять твои шутки? Заснул, что ли? Тоже мне, нашел время. Давай вставай, нечего притворяться, пора ехать, нужно еще успеть к воспитательнице… Эй, тебе говорю… (Встает.)
Бокка медленно, безжизненно опускается на скамью и остается там лежать. Палья в изумлении глядит на него, с трудом понимая, что произошло.
Бокка, что с тобой, Либеро Бокка?! Ты же не бросишь меня именно теперь! (Трясет его, но тот не подает признаков жизни.) Ты не имеешь права уходить сейчас, понял? Никакого права! Это подло, подло! Что же мне без тебя делать-то? Одному-то как же мне! (Со злостью швыряет на него билеты.) Забирай свои билеты! Не нужны они больше! (Одновременно с какой-то затаенной радостью, отчаянием и страхом глядя на мертвого друга.) Я — живой!.. Я — живой… Живой… (Отступает, в ужасе глядя на мертвое тело Либеро Бокки, распростертое на скамье.)
Конец
