Кирилл Назаренко - Флот, революция и власть в России: 1917–1921
Возражая М. А. Петрову, Б. И. Доливо-Добровольский предполагал, что флоту, скорее всего, откажут в создании целого приморского округа комплектования с многочисленными заводами, «потому что они сами в основу милиционной системы кладут именно заводы, где они будут приготовлять инструкторов, которые будут идти в губернии земледельческие»[1028]. «Я знаю, что они (руководители сухопутной армии. – К. Н.) хотят все заводы взять себе именно в качестве инструкторов с точки зрения политической»[1029]. С. А. Паскин предложил именовать призываемых на службу «старым словом “ратник”», а добровольцев – «волонтерами». М. А. Петров возразил: «Нет, это веет очень старым режимом, но сейчас мы не настаиваем на терминах. Что же касается волонтера – это флотское название»[1030]. Вопрос об источниках комплектования, судя по всему, повис в воздухе.
В заключение М. А. Петров предложил Оперативному управлению Морского Генерального штаба разработать некоторые вопросы и подготовить их к следующему заседанию.
Второе заседание комиссии М. А. Петрова произошло 27 октября[1031]. М. А. Петров доложил о милиционной системе во флоте. Он указывал на невозможность применения ее в морском ведомстве в полном объеме, в силу того что здесь должны служить специалисты, знакомые со всеми техническими новинками. Подготовка флотских специалистов занимает длительное время, при коротких сроках службы будет невозможно их использовать в практической деятельности. На флоте существуют специальности, «для которых нужны выборные люди, обладающие определенными талантами (наводчик, дальномерец (так! – К. Н.), рулевой)»[1032]. М. А. Петров считал необходимым положить в основу комплектования флота некомсоставом принципы сокращения срока службы и подбора призывников с подходящими гражданскими специальностями. Личный состав должен быть разделен на два «разряда»: кадровый («специалисты-профессионалы, инструкторы-руководители») и переменный. Минимально допустимым сроком действительной службы докладчик считал полутора – двухгодичный, который позволял затратить на обучение до одного года и от полугода до года еще оставалось на «применение знаний на практике». По прошествии полутора – двух лет военмор должен был три – три с половиной года состоять в резерве, проходя ежегодно в течение семи месяцев, с 1 марта по 1 октября, «повторный курс» на том же корабле, на кото ром он служил. Затем военнообязанный на три года переходил в резерв 1 разряда, а на следующие три года – в резерв 2 разряда. Общий срок пребывания на действительной службе составлял бы от 3 1/2 до 4 лет, что было лишь немногим меньше дореволюционного срока службы, срок пребывания в запасе составил бы 6 лет, и общий срок службы равнялся бы 10 годам – ровно столько же, сколько и в дореволюционное время. Разделение действительной службы на два периода (собственно действительная и резерв), такое же, как было принято позднее в милиционных частях РККА, наводит на мысль о том, что М. А. Петров был в курсе разработок своих сухопутных коллег. Отличие состояло лишь в значительно более длинных по сравнению с сухопутной армией сроках как первоначальной службы (периода обучения), так и «повторного курса». Источниками комплектования кадрового состава флота, по мысли М. А. Петрова, должны были служить «добровольцы по всеобщей морской записи», а для переменного состава, во-первых, «точно и поименно названные заводы», во-вторых, морские и рыболовные промыслы, в-третьих, торговые моряки и, в последнюю очередь, определенные территории[1033]. В данном случае налицо попытка совместить зарубежную и русскую дореволюционную практику.
В конце октября – первой половине ноября 1920 г. в морском ведомстве сформировалось представление о дальнейшей тактике поведения для отстаивания своей ведомственной независимости. Появляется идея создания «Всеобщего Адмиралтейства», которое должно включать в себя руководство военным, торговым, рыболовным флотом, пограничной охраной, гидрографической, маячной, лоцмейстерской службами, словом, полностью охватывать все виды деятельности, связанные с морем и мореплаванием. В такой форме надеялись привить флоту «трудовое начало». Идея включения определенных промышленных предприятий в военное ведомство приобрело реальные очертания несколько позднее, летом 1921 г., когда было создано «кустовое комбинированное хозяйство Московской губернии»[1034], однако это мероприятие проводилось исключительно в рамках военно-сухопутного ведомства.
Симптоматично, что третье заседание комиссии М. А. Петрова состоялось 15 ноября 1920 г. в кабинете коморси А. В. Немитца. Логично предположить присутствие командующего на этом совещании, хотя ни одной реплики А. В. Немитца в стенограмме и не зафиксировано. В повестку были вынесены вопросы:
– «О создании всеобщего Адмиралтейства;
– о включении экономической деятельности во флот (морской транспорт, пассажирское сообщение, эксплуатация морских кадр[ов] (недров? – К. Н.), правильное морское рыболовство, птицеводство (так в документе. Возможно имеется в виду птицеловство? – К. Н.), китовый, тюлений и др. промыслы;
– об обширном развитии морского научного естествознания;
– об организации охраны и контроля (таможенно-пограничной службы);
– об организации заводской деятельности, могущей обслужить Адмиралтейство»[1035].
На этом заседании председательствовал С. И. Фролов, который заявил, что он «председатель случайный»[1036]. Была избрана подкомиссия в составе М. П. Арцыбушева, И. Е. Хвойника, Б. И. Смирнова для разработки к следующему заседанию основных тезисов о введении милиционной системы на флоте и «по вопросу слияния аппарата управления флота с таковым аппаратом армии»[1037].
Пораженный планами военных, П. Я. Жабарин сказал, что «если это [поглощение морского ведомства военным] произойдет… морской комиссариат должен погибнуть»[1038]. Надо срочно искать выход, так как если предложения комиссии Всевобуча «пойдут вверх», «то впоследствии будет трудно, а возможно, и поздно»[1039] что-либо менять. В комиссии Всевобуча, заявил П. Я. Жабарин, «оборудовано поглощение нашего комиссариата», а значит, надо обосновать его самостоятельность[1040]. С. И. Фролов пояснил, что происходит борьба Всевобуча и ГУВУЗа из-за различных проектов. «Мы видим, – говорил он, – что все гражданские организации весьма несимпатично относятся к милитаризации промышленности – Промвоен совет говорит, что мы Вам будем поставлять людей – специалистов, говорит, что забота Моркома является только промышленность использ[овать], а не то что постройка судов, эллингов, портов – это не военное дело, этим ведают гражданские учреждения»[1041]. Б. И. Доливо-Добровольский вновь указал, что «они», то есть высшие руководители военного ведомства, собираются не всю армию переводить на милиционную основу, «они имеют в виду и создание регулярной армии на окраинах государства, а море есть тоже окраина государства»[1042]. Он присоединился к мнению С. И. Фролова, который считал, что «из соображений чисто канцелярской политики нам необходимо иметь два варианта»[1043]. И. Е. Хвойник заявил: нельзя будет предложить два взаимоисключающих варианта, надо составить один, причем он полагал, что «мы не сможем отстоять чисто регулярный флот»[1044]. Б. И. Доливо-Добровольский возражал ему, предлагая представить два варианта, причем второй, предусматривающий элементы милиционной системы на флоте, можно будет представить как жертву со стороны морского ведомства[1045].
П. Я. Жабарин задал вполне риторический вопрос: «Что думают сухопутные о флоте?»[1046], на который С. И. Фролов ответил, что они думают заполнить пропасть между флотом и армией. «Люди не понимают значения флота и просто рубили с плеча – подчинить и все кончено, тогда будет все соединено… Я думаю, что рисуют они это невозможным карикатурным способом»[1047].
Следующее, четвертое заседание комиссии было назначено на четверг, 18 ноября, но затем было перенесено на 19 ноября. Перенос вызван тем, что 18 ноября произошло согласительное заседание представителей Морского комиссариата и Главода о трудовом использовании Онежской флотилии. Представитель морского ведомства на этом заседании, Е. Е. Меньшов, сообщил, что было принято решение о том, что тральщики морского ведомства на Онежском озере будут в навигацию 1921 г. переданы Главоду на месяц, ибо на Свири навигация начинается на месяц раньше, чем на «Онозере» и таким образом тральщики успеют поработать на реке в системе Главода. М. А. Петров высказался, что «это образцовое решение»[1048]. Е. Е. Меньшов указал собравшимся на то, что «в директиве Главкома была разрешена Мордивизия»[1049], как на пример расширения функций морского ведомства. Действительно, Морская экспедиционная дивизия морских сил Черного и Азовского морей была сформирована по приказу командующего морскими силами Республики 12 августа 1920 г. в составе четырех морских пол ков двухбатальонного состава, одного кавалерийского полка, артиллерийской бригады и инженерного батальона. В боях за Мариуполь 27–29 сентября дивизия понесла большие потери и в начале ноября была расформирована[1050]. Некоторое время дивизией командовал И. К. Кожанов, командующий Черноморским флотом в 30-е годы. Каких-либо директив Главкома о Морской дивизии, относящихся к ноябрю 1920 г. нами не обнаружено[1051], поэтому полагаем, что Е. Е. Меньшов просто сослался на опыт существования такого соединения.
